Нет, ну я все понимаю: нравится Пашке эта дылда, и про то все знают, а уж я-то подавно. Сколько раз ему говорил: «Она же тебя длиннее втрое!», а он: «Я ещё выше вырасту!». Я — ему: «Она старая уже, лет двадцать пять, не меньше!», а он: «Не старая, а в возрасте, это разные вещи». Короче, не переубедишь. Дошло до ссоры.
А мне она не нравится. Судите сами: каникулы закончились зимние, а она в конце первого урока пишет нам на доске. «Тема сочинения на дом: «Как Дед Мороз работу искал». И подмигивает этак... креативно: «Вот Дедушка Мороз с нами праздновал-праздновал, все подарки раздарил и теперь ищет работу. Кем, дети, будет работать Дед Мороз до следующего Нового Года?».
Тут то я и высказал Пашке всё, что я думаю по этому поводу. Он — в ответ...
А вечером я пошёл в кочегарку к деду Жене, чтоб ему пожаловаться, хотя уже и сам понимал, что и жаловаться-то не на что: сам я виноват.
Дед Женя сидел как всегда за столом в своей каморке, смакуя чай и перебирая пальцами левой руки рыжую бороду, а правой переворачивая страницы очередной книги.
Ну я — к нему. Рассказал про тему сочинения, но не про Пашку.
А он выдал (как всегда!) нечто совершенно неожиданное: «А давай-ка мы, паря, у него самого и спросим — ищет он работу или нет». И, пока я переваривал услышанное, уже надел снова свои очки — разговор типа окончен. Добавил только: «В одиннадцать — у меня. И давай-ка вместе с Пашкой. Валенки на ногах — обязательно».
...Морозец под вечер был что надо, не меньше тридцати. Поэтому в кочегарку к деду Жене мы ввалились стуча зубами.
Тот снимал чайник с плиты. Взглянув на нас, велел скинуть валенки и вытрясти снег. Потом положил их сушиться к печке, а нам налил по кружке чая.
— То, что сегодня увидите — только между нами. Лады, мушкетёры?
Рисунок Екатерины ИСАИЧЕВОЙ
Наши носы синхронно опустились. И только тут я ощутил, что мы с Пашкой всё-таки друзья, а то что ссоримся иногда — это так, это мелочи.
...Шли мы куда-то вверх и к лесу, по какой-то совсем слабо заметной тропочке. Потом я догадался: идём на горку, которую тут почему-то называют Красной. Домов там нет, но на лыжах кататься туда тоже не ходят — из-за глубоких оврагов. Кому там тропка нужна — вообще непонятно, так же как и то, зачем мы туда идем. Но мы не спорим — дед Женя плохого не предложит, а выбраться ночью в лес — это же настоящее приключение!
Наконец, остановились — как-то внезапно. И вдруг обрушилась на нас тишина и ночь. И только звезды, да сучья от мороза потрескивают. Да от дыхания шарф весь заиндевел.
Дед Женя поднял вверх руку в рукавице и сказал негромко:
— Слушайте!
Мы послушно замерли. И тут мне показалось, что кто-то идёт, сучьями потрескивая. Если б один был — наверняка бы испугался страшно, но присутствие взрослого как-то успокаивало.
И тут дед Женя сделал нечто такое, отчего у меня поджилки затряслись: он вдруг свистнул — громко так, по-разбойничьи. А в ответ сучья затрещали громче и ветер начал петь-свистеть, завихряя спиралевые воронки. И вдруг — прямо над нами! — здоровущая старая ель заскрипела, снег стряхивая, затрещала как-то особенно громко.
И тут я почувствовал, что такое Мороз. Каким-то нутряным естеством я осознал, насколько он безграничен и всемогущ. А мы — словно песчинки возле огромной горы. И захотелось мне поклониться этой силе, дары принести. Вытащил я руку из варежки и нащупал в кармане немного крошек, которыми воробьев кормил... Кинул перед собой...
Слов никаких мы так и не произнесли, но обратно в кочегарку пришли притихшие, даже взволнованные...
Сочинение я написал. Это было лучшее из моих сочинений — не такая уж и плохая оказалась эта тема — но вот о чём оно было — ускользает, будто сон. И много лет прошло, а в крещенские морозы меня так и тянет ночью выйти из дома и пойти туда, где лес. Вот только хватает меня лишь на то, чтоб выгулять вне плана Трезора до ближайших кустов и встретить на пороге непонимающий взгляд жены...
Только вот недавно вот взял и решился — спросил у Пашки (по электронке), не тянет ли его зимой в лес. Нет, говорит, не тянет. Может быть потому что он живет в Нигерии, а там не бывает морозов? Зато он рассказал мне, что у них тоже бывает Новый Год и даже какая-то елка — ихняя, африканская, вокруг которой негритята с удовольствием скачут. В общем, как ни крути, а он о той ночи тоже помнит. И даже, говорит, с удовольствием исполняет там роль Деда Мороза.
Ах да, совсем забыл: Снегурочка у него там чернокожая. Говорит, ждет двойню...
Текст читает Владимир ВЛАСОВ
