Марина была девушкой красивой и насквозь современной и, как следствие этого, жестокой (хотя и не всегда осознанно) к мужскому полу. Все эти три качества в полной мере раскрывались ею в социальных сетях — как современная девушка она любила там пообщаться, в том числе (и даже в первую очередь) с мужчинами. Как девушка красивая обязательно выкладывала на обозрение свои лучшие фото, а жестокость проявляла в том, как это общение прекращала. Сама она называла это «чисткой», предлагая поклонникам своеобразную «сдачу экзаменов».
Общается с тобой такая вот симпатичная девушка, кокетничает в меру, ссылками обменивается, и вдруг — бац! — пишет, например, так: «Хелп, мой верный рыцарь! Вопрос жизни и смерти — нужно срочно 10 000 долларов!», и после того, как не получает от тебя эту помощь, ставит жирный крест на дальнейшем общении, отправив тебя в «игнор». Внутренние мотивации Марины при этом совершенно просты: «Что-то много виртуальных поклонников развелось, надо чистить — на всех времени не напасешься...».
И вот одному из своих рыцарей (у него и правда ник был — Светлый рыцарь) она в процессе «экзаменовки» закинула уж и вовсе жестокую байку: «Срочно!!! Нужна донорская почка!!! На кону моя жизнь!!! Спасай, мой Светлый рыцарь!!!». Этого ей, честно говоря, было немного жаль: очень уж он, если судить по общению, был правильный и принципиальный — о дружбе, о мужестве, о верности любил писать. Ну да... экзамен есть экзамен. Пожала плечами и пошла дальше по жизни: дел, что ли, других мало?
...У Вадика сердце было большое и доброе. Такое большое, что почти не помещалось в его груди — от резких движений он бледнел и мог упасть в обморок. И оставалось ему только одно: всё делать тихонько-тихонько, а гулять только в инвалидной коляске. Мама запрещала ему физические нагрузки, но вот запретить фантазировать не могла. А в своих фантазиях он грезил о чудесах, тайнах и путешествиях, о прекрасных дамах и великих подвигах, о мужестве и любви. Он любил социальные сети. А ещё любил соседскую девчонку по имени Марина, которую видел иногда во дворе. Однажды он (будем считать, что случайно) обнаружил её фотографию в одной из соцсетей и рискнул завести с ней знакомство, обозначив себя ником Светлый рыцарь. И — о чудо! — не был ею отвергнут. И вдруг — это сообщение: почка, на кону жизнь... Он так разволновался, что пришлось вызывать «скорую». А когда смог снова сесть за комп, то было уже поздно: он был надёжно отправлен в «игнор»...
...Не так сложно оказалось найти адрес её квартиры (помогла бабушка, знающая почти всех в округе) и даже удалось уйти из-под недремлющего ока мамы (попросил сходить её в библиотеку за кучей книг — «для учёбы»), сложнее оказалось подняться без лифта на пятый этаж. Непривычные к ходьбе ноги отказывались слушаться, а сердце — его большое доброе сердце — отчаянно колотило по ребрам, норовя выпрыгнуть из груди. Отдыхая после каждого пролёта, Вадик отчаянно гнал от себя дурноту и тихонечко, держась за перила, подтягивал и подтягивал вверх непослушные ноги, поставив себе лишь одну цель — дойти — доползти, если надо, оставив все остальное, даже разговор с НЕЙ на потом, как менее важное.
На пролёте между третьим и четвёртым этажом ноги отказали. Обессиленный, хватая синеющими губами воздух, он сел прямо на бетонный пол, силясь выровнять дыхание и остаться в сознании. И в этот момент снизу послышался отчётливый стук каблучков: «цок-цок-цок». Он подполз к пролёту и увидел сверху светлую голову и синее платье. «Неужели ОНА?» — мелькнуло в его голове. Отчаянным волевым усилием он поднял себя на ноги и, покачиваясь, оперся на перила, чтобы не упасть. Наконец, она показалась совсем близко, но видел он её почему-то не целиком, а какими-то кусками: чуть вздернутый нос, загорелые коленки... И опомнился только тогда, когда вдруг осознал с беспощадной ясностью: сейчас она просто пройдёт мимо, а он останется, так и не сумев доползти до её двери. И она... она умрёт, если он ей не поможет.
Вот она поравнялась с ним. Обогнула его по дуге, бросив скользящий безразличный взгляд. И вот он уже видит её спину, затылок, красиво очерченные икры ног... Во рту пересохло, и язык, почему-то ставший большим и непослушным, отказывался служить.
— М-м. М-ммм! — отчаянно промычал он.
Она остановилась. Обернулась. Посмотрела так, будто только сейчас его заметила.
— Ммм. Ммм-а... — он пытался выговорить её имя, но ничего не выходило. Мир плыл и кружился.
Глаза ее распахнулись и стали больше.
— Вам плохо? — спросила она.
Несмотря на то что был уже почти без сознания, Вадик почувствовал унижение. Тоже мне, рыцарь! Но вспомнил главное, и речь тут же к нему вернулась.
— Почка. Я готов стать... стать донором.
— Что? — глаза её распахнулись еще шире.
— До... донором...
...Мир виртуальный на то и называется таковым, что мы зачастую не связываем его с миром реальным. Ну никак. Услышав какой-то бред о почке и донорстве, Марина не связала это со своей просьбой в Интернете, о которой уже почти забыла. Она видела всего лишь больного, бледного юношу, несущего какой-то бред, и, почти не задумываясь над его словами, размышляла лишь, пройти ли ей мимо или всё-таки вызвать врачей. И тут ей пришла в голову мысль, что можно будет написать об этом происшествии пост и даже сделать снимок. И она вызвала «скорую».
...Врачи ехали долго: середина дня, пробки, нервные водители. А пациент в подъезде — не лучший пациент: наверняка наркоман или алкоголик... В общем, Вадика не спасли.
Уже потом она вспомнила о своей просьбе к Светлому рыцарю и о том бреде, что нёс этот парень. Сопоставила. И даже впечатлилась: настолько, чтобы обзвонить больницы. И, узнав, что он умер, заплакать.
А потом и вовсе решилась на неожиданный для самой себя поступок — принесла маленький букет на свежую могилку с запиской: «Моему верному Светлому рыцарю от Прекрасной дамы». И даже не написала об этом пост: сочла, что это слишком личное.
Рисунок Кристины Зворыгиной
Аудиоверсия рассказа. Читает Владимир Власов.
