Свердловчанка Ульяна Гицарева, вошедшая в шорт-лист престижного фестиваля молодой драматургии «Любимовка», по образованию – журналист. Считает, что именно эта профессия помогла ей взять удачный старт в драматургии. Фото: Илья Шевченко.
— Ульяна, задам, наверное, очевидный вопрос: никогда не было желания учиться в ЕГТИ, скажем, у Коляды?
— Нет. Мама работала журналистом, и мне всегда казалось, что интереснее профессии не придумаешь. Поэтому у меня не было проблемы с самоопределением: ещё в двенадцать лет решила, что только на журфак и только в УрГУ. И до сих пор считаю, что это самое интересное место, где можно получить классическое гуманитарное образование. А про курс Коляды я узнала, когда уже училась. Но не жалею, что так сложилось. Николай Владимирович не даром сам себя окрестил Солнцем уральской драматургии. Он и правда Солнце: и греет, и слепит. Зачастую его ученики вольно или невольно перенимают его яркую манеру, растворяются в нём.
А мой родной факультет отчасти помог начать заняться драматургией. Ведь первая моя пьеса — «Спичечная фабрика» — основана на документальном материале. А это тоже публицистическая, журналистская работа.
— Сложно, будучи совершенно независимым драматургом, как-то продвигать свои пьесы?
— Сложно. Особенно когда, как у меня, нет наработанных театральных связей и не принадлежишь к какой-нибудь драматургической школе. По сути, показать пьесу режиссёру можно только благодаря победе в конкурсе — причём российского, не городского масштаба. Если бы в прошлом году я не выиграла в Москве в РАМТе конкурс драматургии имени Виктора Розова со «Спичечной фабрикой», она бы не дошла до зрителя. Но таких конкурсов у нас мало. Есть, конечно, вариант просто рассылать свои пьесы завлитам разных больших театров. Но, во-первых, так делают многие, и можно просто затеряться в ворохе писем — тем более, когда твоё имя не на слуху. Во-вторых, несмотря на закон об авторском праве, у нас нет адекватного механизма продажи своего текста.
Коллеги мне не раз рассказывали истории, когда драматурги, обив пороги больших театров, отправляли пьесы в провинцию. Там берут с радостью… только меняют название и имя автора. А драматурга в известность не ставят: театры не хотят тратиться на гонорары.
Та же история с участием в зарубежных конкурсах. За границей много конкурсов, где заявляются огромные премии для авторов всех стран. Ты можешь потратиться на перевод, выслать текст. Победит в итоге кто-то из местных, а остальные, «привозные» удачные тексты просто возьмут в репертуар. Там вообще концов не найти.
— А на «Любимовке» всё по-честному? Почему она считается такой престижной?
— Потому что её итогов действительно ждут режиссёры, и текст реально может дойти до театра. Отбор на «Любимовку» — очень хорошая рекомендация. Но я, честно говоря, уговаривала себя особо не ждать шорт-листа. Пьес на конкурс присылается очень много — благо организаторы не ограничивают нас ни по возрасту, ни по количеству присланных пьес одним автором. Многие отправляют вообще все свои пьесы сразу. У меня сейчас написаны четыре, но я отправила только одну, самую свежую — «Хач», которую написала в конце апреля. В шорт-лист попали ещё четыре екатеринбургских автора, все — ученики Коляды. Для Николая Владимировича это вообще родной конкурс: здесь когда-то прошли читки его первых пьес. Неудивительно, что его ученики стремятся поучаствовать в конкурсе, где заметили их учителя. Вот и получается, Екатеринбург — это такая фабрика современной драматургии.
— Как узнали, что прошли в финал?
— От друзей. Они мне стали звонить и возмущаться: как же так, я не проверяю каждый день сайт «Любимовки», не знаю о своей победе. А я просто боялась проверять. Мы с «Хачем» уже успели поездить: московский Союз театральных деятелей отобрал эту пьесу для семинара драматургов «Авторская сцена», который в этом году проходил в Смоленске. Ещё этот текст представлял Россию на фестивале европейской драматургии в Тобольске. А первая читка состоялась в рамках театральной лаборатории «За!Текст», которую проводит Центр современной драматургии вместе с театром «Галёрка».
Теперь вот в конце сентября поеду в Москву — очень интересно, как текст прочитают на «Любимовке». Это для автора всегда экзамен — начинаешь замечать недочёты или удачи.
