Готовя рубрику «Афиша недели», постоянно обращаем внимание – без джазового концерта с участием известных исполнителей ни одной недели не проходит. Кроме того, все герои нашей афиши – от вчерашних студентов до людей преклонного возраста – на подобные события реагируют однозначно: «ура, идём!». Почему это происходит, говорим с человеком, который немало сделал, чтобы развить джазовую культуру в городе – с Алексеем Глазыриным, учредителем клуба «EverJazz».
Досье «ОГ»
Алексей Глазырин родился в Екатеринбурге в 1972 году. Окончил филологический факультет УрГУ (ныне - УрФУ). Продюсер, гендиректор PR-агентства «Ньютон», соучредитель клуба «EverJazz».
– Приятно слышать, как гости «Афиши недели» отзываются о наших событиях. Значит, всё не зря. Думаю, такая популярность джаза объяснима тем, что это особый вид музыкального искусства, который не подразумевает исключительно классического слушания. Вот есть опера и филармоническая музыка – здесь зритель должен обладать определённой наслушанностью, опытом. Есть, например, Наташа Королёва и иже с ними – музыка, которая не даёт ничего, кроме развлечения. Между оперой и Наташей Королёвой – целый пласт, в который входит, в том числе и джаз. Джаз очень привлекателен и достаточно прост в восприятии. Он даёт людям ощущение свободы и одновременно удовольствия.
– «EverJazz» создавался пять лет назад. Уже можно определённые выводы сделать.
– Да, когда планировали открыть клуб, ходили по джазовым концертам в городе, слушали, где что есть. В Театре эстрады что-то было, в каких-то ещё заведениях… Но надо было действительно захотеть найти эту музыку: возможность послушать её была раз месяц, не чаще. Мне же хотелось создать место, где можно слушать джаз постоянно. Начинали мы с двух концертов в неделю. Сейчас – 50 концертов в месяц. И полные залы…
– Не было страха, что всё это дело не окупится? Что люди не пойдут?
– Знаете, Пантыкин тогда говорил нам: ребята, если вы проживёте полгода, надо будет вам памятник поставить.
– Поставил?
– Нет, надо напомнить. Человека, который бы абсолютно в успех верил, не было. Мы понимали, что ожидать сразу массового наплыва зрителей нельзя. У нас собирались полные залы, но это были одни и те же люди. И весь первый год к нам приходили одни и те же. Мы поняли, что нужно не только привозить хороших музыкантов. Этого недостаточно – нужно в принципе культуру джаза развивать, воспитывать свою аудиторию. Сейчас можно смело говорить – если раньше Екатеринбург был рок-столицей России, то сейчас он – джаз-столица.
– Что, в Москве, в Питере дела хуже?
– По количеству мероприятий мы – впереди этих городов. У нас в клубе – 50 концертов в месяц, и думаю, не ошибусь, если скажу, что ещё столько же проходят на других площадках. Есть джазовый абонемент в филармонии, концерты в Театре эстрады, в различных барах. Ещё Екатеринбург по качеству музыкального материала сегодня впереди всех. Во-первых, здесь много талантливой молодёжи. Во-вторых, 80 процентов приезжающих в Россию исполнителей выступают у нас. И это не должно никого удивлять, Екатеринбург – не провинция ведь. Уральская школа джаза постепенно набирает обороты.
– Уральская школа джаза – громко звучит. Что, неужели можно говорить о таком явлении?
– Думаю, да. Есть ряд музыкантов, которые здесь сформировались. И есть несколько отличительных особенностей. Прежде всего, уральский джаз ещё в 60–70-е годы – это авангард. И сейчас он продолжает в этом русле развиваться. Кроме того, здесь сложилась своя творческая среда и есть своя история.
– Однажды беседовали с Владимиром Шахриным. Он отметил, что в джазе ничего нового уже не происходит. Это – стиль прошлого. Согласны?
– Эпоха великих, тех, кто формировал это направление, действительно прошла. Но это не проблема джазовой музыки. Это современная эпоха такова. Сейчас значительную часть жизни человека составляет Интернет. В литературе велик Толстой, в музыке – Моцарт. Кто велик в Интернете на этом же уровне? Никого. Современная культура не порождает личностей, которые взрывают мир. Потому что практически невозможно придумать такое, чего ещё не было. Сейчас культура развивается не революционно, а эволюционно. Зато с точки зрения изощрённости художественного мастерства всё стало сложнее. А с точки зрения революции – нет, и это не нужно сейчас. Люди не нуждаются в этом.
– Почему так происходит?
– У нас слишком много впечатлений. Каждый день появляются новые гаджеты, и мы уже к этому привыкли. Информации ежедневно столько, что за всеми новинками вы не уследите. То, что сегодня вас взволновало, завтра может забыться, потому что вы будете эмоционально переживать что-то ещё. Это не только в джазе происходит, но и в культуре в целом. В роке, к примеру, та же ситуация.
– То есть в джазе сегодня не появляются новые великие имена?
– Нет. Но чем хорош джаз – это всегда какое-то новое звучание. Он построен на импровизации, это форма его существования. Вот есть, например, «Бутылка кефира, полбатона». И каждый раз «Чайф» исполняет эту песню так же, как всегда. Шахрин выходит и поёт, как пел её в молодости… Хотя уже и выглядит несколько не так, и голос не так бодр. И публика в зале – да, те же самые парни, но уже песком сыплют.
– Что же, на ваш взгляд, останется от нашей эпохи? О чём потомки будут говорить как о культуре начала XXI века?
– Об этом вообще очень опасно говорить. Я специалист по русской литературе, и могу вам сказать, что те вещи, которые гремели в XIX веке и были на слуху у каждого современника, сейчас известны разве что литературоведам. Кто читал Булгарина, Надеждина? А в своё время это были столпы русской литературы. Поэтому думать, что останется – бесполезно. Всё слишком перепутано. Кроме того, искусство создаётся не только ради того, чтобы остаться в истории. Оно создаётся, чтобы вызывать отклик в сердцах современников. Одна из первых функций искусства – развлекать, а через это заставлять задумываться, развивать человека эмоционально. У нас есть возможность развиваться всеми видами искусства – даже теми, которые во времени не останутся. Так что даже Шахрин для этого хорош.
– Сейчас джаз в моде. За пять лет удалось действительно многого достичь… Куда двигаться дальше? К каким ещё горизонтам?
– Очень хочется развивать музыкальный вкус, кругозор екатеринбуржцев. Это путь, по которому можно идти ближайшие пять-десять лет. Расскажу одну историю: когда мы начинали, у нас был концерт, посвящённый Луи Армстронгу. И тут раздаётся телефонный звонок, нас спрашивают: «А сам-то он будет?» Порадовало, что человек хотя бы имя знал, конечно! Так что будем дальше прививать вкус к хорошей музыке. Джаз – это бацилла, и люди, раненные качественными произведениями, остаются с нами надолго. На сегодня круг любителей джаза – не скажу даже, что сто тысяч. Двадцать, не больше. Остаются миллион четыреста восемьдесят тысяч, которые, может быть, когда-нибудь придут к нам. Это люди, для которых мы ещё не открыли джаз. Поэтому, нам есть куда расти. Меня очень радует, что практически на каждом концерте есть столик, за которым сидят молодой парень и девушка. Романтическое свидание. Возможно, даже первое… Мне кажется, то, что на наших концертах есть молодёжь, внушает надежду, что интерес к джазу не ослабеет.
