В этом году Алексеев-Свинкин отмечает 40 лет творческой деятельности. Открывшаяся выставка «Русский мир» — это экспозиция лучших работ автора, начиная с 80-х годов прошлого века и заканчивая сегодняшним днём. Экскурсию для корреспондента «ОГ» провёл сам автор.
Досье «ОГ»
Александр Алексеевич Алексеев-Свинкин родился в 1952 году в Челябинске.
В 1971 году окончил Свердловское художественное училище. С 1978 года — член Союза художников СССР.
— Александр Алексеевич, выставка названа «Русский мир» — очень широкое определение. Можно ли сказать, что ваши картины как мозаика складываются в цельный образ нашей страны?
— На выставку в основном отобраны работы, которые принадлежат музею ИЗО. Большая часть из них была куплена в 80-е годы. Получается, я отразил 20 лет советского периода, а также постсоветскую эпоху вплоть до наших дней. Насколько получилось передать тот самый русский дух — решать публике.
— В экспозиции широко представлена тема деревни. Россия для вас — это, в первую очередь, крестьяне?
— Совершенно верно. Я сожалею, что именно крестьяне сегодня практически не востребованы. Русская деревня, по большому счёту, находится в резервации — там живут люди, которые не смогли переехать в города. Видите ли, я хотел написать Россию, которой сейчас нет, но она есть в душе, в сердце, в детских сказках. Образ красивой, одухотворённой, мощной, цельной Родины, которой мы все когда-то гордились.
— Значит, недаром вас называют основателем такого противоречивого стиля, как «сказочный реализм»?
— Действительно, у меня немало картин, написанных по сюжетам народных сказок, и не только. Я рисовал Машу и Медведя, Бабу Ягу. Считаю прекрасной сказку Льва Толстого про Ивана-дурака, которую мне тоже довелось иллюстрировать. На выставке, к примеру, в таком стиле создана картина «Казак». Но художника нельзя запрограммировать на создание картин только определённого направления, это лишь одна грань моего творчества.
— Серия картин, посвящённых «Мёртвым душам», яркий тому пример…
— Эту выставку формировал не я. Её разместили таким образом, что можно подумать, будто гоголевская тема для меня наиболее важна, а я так не считаю. Я просто попытался показать своё современное прочтение этого произведения. В поэме есть несколько архетипов, которые всегда будут актуальны для изображения наших чиновников, бизнесменов — поэтому и Собакевич у меня, как видите, в знаменитом малиновом пиджаке…
— Жажда наживы представлена и на других полотнах. Для вас особенно важно показать именно этот человеческий порок?
— Да, вы обратили внимание как раз на картины перестроечного периода. Когда в нашем обществе была провозглашена якобы борьба с привилегиями. Мы все хотели, чтобы справедливость восторжествовала, и я тоже принимал в этом участие. Другое дело, что получилось в действительности.
— А религиозная тема в вашем исполнении — попытка прийти к какому-то итогу, более глубокое осознание этого мира?
— Думаю, тут всё гораздо проще. Меня заинтересовал период, когда наша страна вдруг из космической державы решила превратиться в религиозную. После серьёзных космических достижений, которым удивлялся весь мир, мы вновь скатились до уровня ХVIII-XIX века. Хотя в религии вижу много нравственного — хорошо воспитанный человек не убьет, не увлечётся наркотиками. Но иконопись мне интересна с точки зрения искусства. Наши иконы с XV века являются достоянием культуры всего человечества, и этим нельзя не гордиться. Мне тоже захотелось попробовать себя в этом направлении, поучиться мастерству у старых иконописцев.
