Денис Матвиенко: «Балет? Это как клятва Гиппократа»

Во время спектакля «Великий Гэтсби» на сцену проецируются крупные фотопланы персонажей, что позволяет показать мимику в самые драматические моменты. Но Гэтсби-Матвиенко и без того выразителен. Фото: РИА «Новости»

Во время спектакля «Великий Гэтсби» на сцену проецируются крупные фотопланы персонажей, что позволяет показать мимику в самые драматические моменты. Но Гэтсби-Матвиенко и без того выразителен. Фото: РИА «Новости»

  • Опубликовано в №191 от 13.10.2016

Денис Матвиенко, премьер Мариинки, а теперь ещё и худрук новосибирского балета, дублирует Сергея Безрукова в новом фильме «После тебя», который рассказывает о судьбе танцовщика, оставившего сцену после травмы. Представить любимую профессию «крупным планом» в кино? Дело чести. Но Денис отмечает: фильмы о балете, включая кинохит «Чёрный лебедь», в основном недостоверны. На самом деле, рассказал Денис во время недавнего визита в Екатеринбург, в жизни премьера – никакого лжепафоса. Разве что любовь к танцу заставит вдруг однажды сделать дерзкий «прыжок» в иные, небалетные сферы.

– Вы танцевали Минкуса, Чайковского. В 17 лет, ещё студентом Киевского хореографического училища, – Дезире в «Спящей красавице». Потом, как выразился один из критиков, из дистиллированной классики окунулись в тёмные воды contemporary dance – «Великий Гэтсби», «Stabat Мater»… Перестало быть интересно танцевать принцев?

– «Аристократическая» партия принца Дезире – сложная и по технике, и по драматизму – стала возможной в 17 лет, наверное, от фантастической любви к балету. А потом, когда я после училища пришёл в Киевскую оперу, в театре элементарно был кризис: были хорошие балерины, а партнёров не хватало. Мне балерин, образно говоря, передавали из рук в руки. За год станцевал весь репертуар. Но классика в балете – это как математика. Позиции. Градус подъёма ноги в арабеске… Сплошные рамки, за которые выходить нельзя. И как бы безупречен и востребован ты не был в классике, в какой-то момент тебе становится этого мало. На разных сценах, в разных постановках я станцевал все (!) редакции «Дон Кихота», семь редакций «Корсара». Я насытился классикой. А современный танец – это безграничные возможности, эксперимент. Переход от классики к contemporary dance – протоптанная дорожка любого танцовщика. Возникает другое понимание танца.

Справка «ОГ»

Денис МАТВИЕНКО

В разные годы служил в Национальной опере Украины и в Михайловском театре. Как приглашённый солист работал в Новом национальном театре Токио, Большом театре, Ла Скала, Парижской опере, Американском театре балета. Участник международного проекта «Короли танца»

 

– Стало быть, к классике больше не вернётесь?

– Вынужден (смеётся). Не успел появиться в Новосибирском оперном театре в качестве худрука, как уже в ноябре поставлен в репертуар в «Спящей красавице». Та же проблема, между прочим, – не хватает танцовщиков. Слава Богу, зрители пока хотят видеть меня ещё и в этом качестве. Но понимаю: надо рассматривать себя под микроскопом. На сцене всё-таки не ползать, а прыгать надо (смеётся).

– И это говорит человек, который два года назад взорвал балетный и литературный мир, станцевав заглавную партию в «Великом Гэтсби»? А заодно, если не ошибаюсь, вы выступили и арт-директором этой мировой премьеры?

– Началось всё (как и множество творческих проектов) с разговоров на кухне. Не скрою – за бутылкой вина (смеётся). Мы с моей старшей сестрой Алёной, которая занимается продюсированием, говорили о том, что хочется создать нечто масштабное на сцене. На тот момент Украина была известна миру только военными событиями. Но, к счастью, были люди, готовые выделить деньги на искусство. Вот только на что конкретно? Перебирали самые разнообразные имена и темы. «Дракула», «Калигула»… Достоевский, Пушкин… «Общим знаменателем» было только – сюжет должен быть вневременным и очень эмоциональным. Так возник «Великий Гэтсби». Яркий сюжет. Драма. Харизматичный герой. Решение было принято. Но дальше судьба словно испытывала нас на прочность. Мы поочерёдно обращались к лучшим хореографам современности – Эдвард Клюг, Борис Эйфман, Юрий Посохов. Все говорили: «Боже, какая идея!», но – все были заняты. И тогда появился Дуайт Роден, в стиле которого сочетаются этнические мотивы, искусство фотографии, театра, классического балета, кинематографа, уличного танца и моды. Это о нём Патрик Суэйзи, актёр труппы «Complexions Contemporary Ballet», выразительно сказал: «Дуайт Роден привнёс в хореографию остроту уличной культуры. Он взял технику балета и разрушил правила. Он сделал балет сексуальным, возбуждающим и весёлым. В его па-де-де вы видите такие отношения между мужчиной и женщиной, о которых могли только мечтать…».

– А неожиданный в сфере балета композитор Константин Меладзе как автор музыки к «Гэтсби» возник сразу?

– Да. Потому что он… сосед по дому (смеётся). Уговаривая войти в проект, били как раз на то, что как шоу-композитор он уже давно признан, состоялся, интересно, мол, попробовать себя в ином жанре. А Константин размышлял: два часа музыки к балету – это же два музыкальных альбома, а что если вдохновение не придёт, а проект уже запущен… В конце концов победил всё-таки творческий кураж.

– Слышала, что в «Великом Гэтсби» балерины танцуют не только на пуантах, но и в туфлях на шпильках…

– А как же?! Время-то действия какое! «Ревущие двадцатые» в экономике США, «век джаза» в культуре… Мне трудно оценивать спектакль со стороны: 80 процентов времени действия я сам – на сцене. К тому же спектакль – как ребёнок: мы отдали год его созданию, «вынашиванию». Но кажется, что-то любопытное получилось. Балет? Нет. Шоу? Нет. Хотя на премьере у нас пела даже Полина Гагарина. Кто-то уже придумал и «запустил» название нового жанра – хореомюзикл. Может быть, да.

Проекту два года. «Великий Гэтсби» был показан в Киевской опере – здесь состоялась его мировая премьера, в Санкт-Петербурге (иначе и быть не могло, ведь балет родился с участием танцовщиков Мариинки), Нью-Йорке, Вене, Берлине… Стоимость проекта – больше миллиона долларов. Вряд ли это окупится. Но если когда-нибудь «Великий Гэтсби» войдёт в репертуар какого-нибудь театра – это будет победа. В том числе и этого театра. Тема становится всё более актуальной: человек, достигший богатства, не становится автоматически счастливым. В романе Фицджеральда разлита тоска по невозможности счастья. Надеюсь, это удалось сохранить и в балете…

– На Урале вы танцевали в гала-концерте конкурса «Dance-платформа», который проводит Екатеринбургский оперный. Так сказать – завершали парад. А перед вами молодые танцовщики представляли хореографию молодых. Любой конкурс – спорт. Для вас нет в этом противоречия – балет и… спорт?

– Важно само по себе появление на сцене. Это как клятва Гиппократа. Неважно – где ты танцуешь, за какой гонорар. Значение имеет только та профессиональная планка, которую ты держишь. Но для молодых, конечно, конкурсы важны: тут не прощают ошибок. А в спектакле станцевал любимое зрителем па-де-де – и все довольны.

Вспоминаю середину 1990-х, когда я начинал. Многие мои коллеги уезжали. Не было денег, работы. Не было вообще такого понятия, как агент или менеджер артиста. И как мне, начинающему, показать всё, к чему я способен? Творческим счастьем стала встреча с хореографом Эдвардом Клюгом. Он минималист по стилю, но его сочинения полны эмоций, смысла. Я видел прежде его работы на конкурсах. А тут, когда мы с Настей (Анастасия Матвиенко – жена и партнёр, солистка Мариинского театра. – Прим. ред.) готовились к большому конкурсу в Москве, искали дуэтный номер с современной хореографией – увидели отрывок из «Radio & Juliet» Клюга. Это абсолютно другой танец – быстрая техника на протяжении 50 минут. Я даже не знал, смогу ли сделать это. Но – позвонил Эдварду, прилетел к нему, начались репетиции… Срослось. Образовался тандем. Я вижу – как он. И с той первой нашей встречи красивый драматичный балет «Stabat Mater» на музыку Перголези – уже пятая совместная работа с Клюгом.

– Сами не пытались заняться хореографией? Это, в общем, тоже проторенная дорожка для артистов, которые заканчивают танцевальную карьеру…

– Отвечу, как Михаил Барышников, у которого однажды спросили, почему он не ставит балеты. «Потому что у других это получается лучше». Мне легче организовать процесс.

– Тогда вопрос как к организатору процесса. Сегодня, когда вы назначены художественным руководителем Новосибирского театра оперы и балета, что должно быть в хореографе и его творении, чтобы вы пригласили человека на постановку в свой театр? На «Dance-платформе» что-то заинтересовало? Или кто-то?

– Слишком сильно общее впечатление – молодые почему-то предпочитают ставить исключительно про несчастную любовь либо одиночество в мегаполисе. Хотя интересные хореографы были. Чем интересны? Тут целый комплекс составляющих: понимание музыки, язык тела (именно язык!), свет. А ещё не верю, что танец может быть без сюжета. Великий Баланчин, правда, говорил: «Даже если на сцене только мужчина и женщина, уже есть сюжет». Но абстрактные названия иных современных композиций, набор движений часто выдают хореографа – он не знает, ПРО ЧТО и ЗАЧЕМ его танец.

– В вашем сегодняшнем статусе у вас задача посложнее – надо понять, про что и зачем творческие усилия целого коллектива. У новосибирского балета должно появиться собственное лицо, как есть оно у пермского, екатеринбургского балета. Не говорю уж о Мариинском или Михайловском театрах…

– Когда приступил к руководству – опасался, что зрители не поймут переход к современному танцу. Был неправ. Зрители изголодались. И даже высокие цены на билеты (а я их поднял) не испугали… Да, у меня сейчас забавное положение: балетный класс, репетиции – и вдруг несут подписывать какие-то бумаги. Но всё вместе только добавляет драйва. Хочется работы. Идеальная картинка: я захожу к генеральному директору театра, а он поддерживает любой наш творческий проект. «Пригласить на постановку легендарного Макмиллана? Давай! Занять в спектакле премьеров Метрополитен-опера или Ла Скала? Легко!» (смеётся). Не замахиваюсь пока на фестиваль масштаба питерских «Белых ночей» – но что-то подобное тоже хотелось бы организовать. Танцовщики выходят на пенсию в 30 с небольшим, у нас осознание времени совсем другое: несколько лет – и твоя профессия, ты сам – как другая планета. Любой пропущенный день скажется…

Выступление Дениса Матвиенко и Анастасии Матвиенко в Екатеринбурге, на гала-концерте фестиваля-конкурса "Dance-платформа"Номер "SSSSSS(Шёпот)" на музыку Фредерика Шопена. Хореография: Эдвард Клюг. Фото Елены Леховой

Областная газета Свердловской области