В Екатеринбурге, в частном собрании, хранятся реликвии Наума Коржавина

1973 г. Киев. Перед отъездом в эмиграцию. Наум Коржавин и Виктор Некрасов. Остальные участники съёмки впоследствии попросили фотографа уже на готовом фото отрезать их фигуры – опасались возможных неприятностей со стороны КГБ. Личный архив Натальи Толочко

1973 г. Киев. Перед отъездом в эмиграцию. Наум Коржавин и Виктор Некрасов. Остальные участники съёмки впоследствии попросили фотографа уже на готовом фото отрезать их фигуры – опасались возможных неприятностей со стороны КГБ. Личный архив Натальи Толочко

  • Опубликовано в №192 от 14.10.2016

Сегодня 91 год поэту Науму Коржавину. И скорее всего в Северной Каролине, где сейчас живёт русский Сократ, снова раздастся звонок из Екатеринбурга с душевным «Эмочка, здравствуй!..». Вот уже многие годы в уютной, заполненной книгами, квартирке на Луначарского собирают и хранят любое слово, относящееся к поэту, и ровно 60 лет – память о личной встрече с человеком, которого другой мудрец, Фазиль Искандер, назвал «идеалом мирового поэта».

«Два зэка всегда поймут друг друга»

Коржавин написал о себе однажды: «Мне каждое слово будет уликой минимум на 10 лет». И оказался пророком. Его арестовали 20 декабря 1947 года прямо в общежитии Лит­института. В разгар сталинской борьбы с космополитизмом термин «за антисоветскую деятельность» был фактически приговором. После Сибири Коржавин приехал жить в Мытищи – в Москву его уже не пустили. Окончил институт, занимался переводами, писал для журналов. Но «нехватка воздуха для жизни», по словам самого поэта, становилась всё ощутимее. И в 1973 году он уехал в США, в Бостон. Сознавал: эмиграция для него – тупик, но другого выхода не было. Он помнил, как на Лубянке его предупредили: «Мы с вами ещё встретимся…»

Но именно в тот момент, когда «социально опасный элемент» Наум Коржавин жил в Мытищах, к нему из Свердловска приехали Виктор Рутминский и Наталья Толочко. Оба филологи, хорошо знавшие, что такое самиздат. Наталье её научный руководитель по филфаку Г. Е. Тамарченко доверил прочесть и переписать поэму Коржавина «Начальник творчества», существовавшую на тот момент только в машинописном виде. Виктор уже отбыл шесть лет лагерей на Колыме за свои «упаднические» (стало быть, тоже антисоветские) стихи.

– А два зэка всегда поймут друг друга, – с мягкой улыбкой вспоминает Наталья Брониславовна тот день. – Коржавин встретил нас как старых друзей. Гуляли, разговаривали. Потом он достал фотоаппарат. Что-то крутил, поставил на автостоп. «Буду нас фотографировать. Только вы сядьте так, чтоб между вами было место…» Нажал «пуск», одним прыжком к нам – и плюхнулся в серединку. Потом, когда прислал нам фото, мы шутили: «Лучше всего получились его подошвы». Они, и впрямь, крупным планом. Смотрите…

Рукопись поэмы «Кибернетика» с авторской правкой Наума Коржавина. Ирония поэмы, которую сам поэт назвал в подзаголовке «шуткой», направлена против псевдонаучных прогнозов:«…Нам дано придумывать машины, Быть людьми машинам не дано»

В СССР была издана единственная книга Н. Коржавина – сборник «Годы» (1963 г.)

Шифровка… латинскими буквами

Увы, время сказалось на любительской фотографии не лучшим образом – её невозможно показать в газете. Но в домашнем архиве Натальи Брониславовны Толочко это фото – одна из реликвий. А их, этих реликвий, – две пухлые папки с надписью «Наум Коржавин». Собирать начинали ещё вместе с мужем – Виктором Серге­евичем Рутминским, известным литературоведом-просветителем. Некоторые «экспонаты» – память и о нём, о святой одержимости их молодости. В ту пору, когда не было ни ксероксов, ни принтеров, Виктор Сергеевич на плохонькой машинке перепечатывал вечерами статьи Коржавина из библиотечных журналов. Публиковать стихи опальному поэту не дозволялось. А вот поразмышлять о Толстом, об искусстве Антониони, о творчестве молодых – ну это уж так и быть!

Надо видеть эти пожелтевшие листы с плотно пригнанными друг к другу машинописными строчками перепечатанных статей Коржавина. На десятках листов – ни единой поправки, опечатки! Даже в этом сказывалось их святое отношение к поэту… После смерти мужа Наталья Брони­славовна продолжает одна вести архив Серебряного века и особенную часть – «коржавинскую летопись». Активно помогают многочисленные ученики (Толочко в прошлом – учитель-словесник), уже давно сами мамы-папы: делают вырезки из газет, сканируют фото, «качают» информацию из Интернета. Чего тут только нет! На книгу о Коржавине хватит. Но бесценно – то, что из «советских» времён, то, к чему так или иначе сам поэт имел прямое отношение. Машинописный текст поэмы «Кибернетика» Наума Коржавина с авторской правкой… Поэма «По ком звонит колокол…» Письмо самого Наума Моисеевича, где бо́льшую часть текста составляют опять же его наставления-пожелания по поводу литературной правки… «Баллада о недосыпе», переписанная от руки… латинскими буквами.

– Это отдельная история, – говорит Наталья Брониславовна, предлагая прочесть «иностранный текст» вслух. Когда начинаешь «озвучивать» слова и фразы, запечатлённые латиницей, сам себя слышишь: звучит русский поэтический текст. – Когда Коржавин прочитал нам «Поэму о недосыпе», тут же сказал Виктору Сергеевичу: «У тебя же память отменная. Запомнил, конечно. А ещё и запишешь. Но будь осторожен…» Предупреждение было нелишним. Поэма ведь – пародия на ленинскую статью «Три источника и три составные части марксизма». Пародия! За такой текст в домашней библиотеке, да ещё у прежде такого же опального филолога, по головке бы не погладили. Поэтому – что сделал Виктор Сергеевич? Память у него, и правда, была редкой. Приехав домой, он записал «Поэму о недосыпе» по памяти. Но схитрил – записал латинскими буквами…

Звонок русскому Сократу. В Америку

Не всё в их «коржавинском архиве» сохранилось. Многое они уничтожили сами – приходилось опасаться. Тем ценнее то, что удалось сберечь. В том числе антисталинская поэма «Начальник творчества» – «попытка романа в стихах», по определению автора. Первый и единственный пока раз поэма издана в России (Москва, «Художественная литература») только в 1992 году. Как написал в предисловии сам Наум Коржавин: «Время, благоприятствовавшее зарождению и появлению моих стихов, никак не благоприятствовало публикации многих из них». Но в квартире Толочко-Рутминского поэма оказалась лет на сорок раньше, в конце 1950-х.

Переписанная от и до аккуратным почерком студентки филфака Натальи Толочко. Две общие тетради. Любопытная и красноречивая деталь: в рукописном варианте Натальи Брониславовны поэма начинается с… четвёртой главы, и только потом идут первые три. Объяснение простое: сам­издат передвигался тогда по рукам странным, спонтанным образом.

Долгие десятилетия поэма так и жила в Свердловске-Екатеринбурге в самиздатовском, рукописном варианте. Только этим летом ученики-единомышленники набрали текст на компьютере. Наталье Брониславовне хочется всё же издать поэму на Урале. А для этого надо заручиться согласием автора.

– Последний раз мы виделись с Эмкой в 1989 году, когда ему разрешили приехать в страну. С тех пор только созваниваемся: сначала – с Бостоном, теперь – с Северной Каролиной, где он живёт у дочери. Правда, и созваниваемся теперь редко – чтобы поговорить с Америкой, надо звонить отсюда не позже шести утра. Но соберусь, позвоню. Надо обязательно поздравить Эмку с ещё одним приятным событием – присуждением премии…

Да, в 2016 году Науму Коржавину присуждена премия «Поэт», учреждённая Обществом поощрения русской поэзии совместно с РАО «ЕЭС России». Денежный эквивалент – полтора миллиона рублей. Солидно. Но как же запоздало пришло это признание. Практически ослепший поэт не смог уже сам прочесть сообщение о награде. Но благо у него есть друзья в России…

«Начальник творчества»: дословно

Антисталинская поэма Коржавина полна цитат-афоризмов, которые ещё до издания ушли в народ.

— «Масштабы личности и роли

Соизмеримы не всегда».

— «Интеллигентом не был он,

Но он учился в институте».

— «И ужас был не в том, что били,

А в том, что били по своим».

— «Непостижим был только Сталин,

И в том как раз был смысл его».

— «С чинами вместе у него

Росло и самоуваженье».

— «Но без особого труда

Он предавал своё начальство

Начальству высшему всегда».

— «Он вёл борьбу за то, что жизнь -

Не то, что есть, а то, что скажут».

— «Как злоумышленник, в путях

Страны вывинчивал он гайки».

— «Он мысли сверху получал,

А вниз спускал для размноженья».

Областная газета Свердловской области