- Опубликовано в №... от ...01.2016 под заголовком «...»
Присуждение Нобелевской премии по литературе американскому рок-певцу Бобу Дилану насколько неожиданное и многих удивившее, настолько и по-своему символичное.
Тут же вспомнили, что восемь лет назад Дилан был награждён у себя на родине национальной Пулитцеровской премией – тоже вроде бы почти литературной. Но в том то и дело, что только почти. «Пулитцер» – премия более многоплановая, прежде всего журналистская, но вручают её и писателям, и музыкантам, и политическим деятелям. Причём не столько даже за узкопонимаемое ведомственное мастерство, сколько за явленную общественную позицию.
У Нобелевской премии по литературе всё-таки другой формат. Её задача – фиксировать и «отливать в граните» именно литературные явления и тенденции. Литературная «Нобелевка» долгие годы была как «Знак качества» в период развитого социализма – бери с книжной полки любого лауреата наугад, и тебе гарантировано достойное чтение независимо от жанра. Но как и «Знак качества», чем ближе к застою, тем чаще попадавший на изделия не обязательно лучшие, так и Нобелевская по литературе стала давать сбои.
Мне представляется, что она за сто с лишним лет своего существования прошла три этапа. Сначала её получали действительно титаны литературы (хотя вполне допускаю, что это только наше сегодняшнее суждение, не обязательно разделяемое современниками), затем был внушительный временной отрезок, когда литературного «Нобеля» присуждали авторам, пусть действительно гениальным, но широкому кругу читателей практически неизвестным (в противном случае её бы должны были иметь и Агата Кристи с Жоржем Сименоном, и Джоан Роулинг с Дэном Брауном). И как раз присуждение премии становилось для этих авторов трамплином к более широкой известности, их начинали переводить на те языки, на которых прежде они никогда не публиковались. Но в какой-то момент авторитета самой премии перестало хватать. Признайтесь честно, многие ли из вас ринулись знакомиться с лауреатами последних лет пяти… А дальше как в студенческом анекдоте: «Вопрос на «тройку» – хотя бы как их зовут?»
Так что, вполне возможно, что члены Нобелевского комитета, перебрав нынче всех номинантов, поняли простую истину: если они присудят премию очередному никому не известному титану словесности, то и о нём, и о самой премии большинство забудет уже на следующий день. Выход один – присудить её на этот раз человеку, который уже сам за счёт своей известности привлечёт внимание к некогда суперавторитетной, но потерявшей с годами былое величие награде. Так что, скорее, Нобелевскую премию наградили Диланом, поскольку она от этого выбора получит явно больше дивидендов, чем лауреат.
А для широкой общественности свой выбор Нобелевский комитет объяснил так: «За создание новых поэтических выражений в великой американской песенной традиции». Хотя если уж обращаться к отмечанию новаторов в песенных традициях, то есть в мире традиции в этом жанре и более великие, и более глубокие.
Комментарий
Леонид БЫКОВ, доктор филологических наук, профессор, литературовед, заведующий кафедрой русской литературы XX и XXI веков УрФУ:
– Выбор Академии почти всегда удивляет мировую читательскую публику. В искусстве, в отличие от науки, первенство не столь очевидно. К примеру, когда были награждения физиков и химиков, это не воспринималось как сенсация. Никаких больших дискуссий не возникало. А в литературе споры идут практически всегда, потому что нет чёткого критерия. Поэтому выбор человека, который больше известен по звучанию, чем по читанию, стал для многих шокирующим. Но не забудем, что первоначально поэзия была звучащей. Более того, она была поющаяся. Тут можно вспомнить и скандинавских скальдов, и отечественных баянов, и даже Гомера. В произведениях всегда присутствовал мелодический аспект. Теперь давайте обратимся к недавнему прошлому. У нас – Высоцкий, Башлачёв, Галич, Окуджава соперничают в популярности, а то и превосходят некоторых поэтов. Да и в своё время Пушкин воспринимался многими как человек, который нарушает законы поэзии, а сегодня пушкинская поэзия – идеал гармонии. Да, я не предполагал, что будет именно это имя, но вместе с тем осознаю, что у академиков своя логика и своя забота о перспективах словесности. Этот выбор дискуссионный, но по-своему логичный.
