Екатеринбургскому оперному – 100 лет!

С этого ракурса Оперный театр мало кому знаком. Фото со смотровой площадки делового комплекса «Антей». Фото Владимира Васильева.

С этого ракурса Оперный театр мало кому знаком. Фото со смотровой площадки делового комплекса «Антей». Фото Владимира Васильева.

У театра вековой юбилей. Сегодня. День по определению тоже исторический, ведь 100 лет бывает раз в 100 лет!

Город оценил и подготовился. Открывшиеся на разных площадках (в самом театре, областном архиве, Доме актёра, краеведческом музее) юбилейные выставки дискредитируют всякое желание и необходимость вспоминать историю театра. Всё знаковое — представлено, прокомментировано. И если вспоминать — то, быть может, о личном? У каждого театрала есть своя история любви.

...На первом курсе журфака нас «натаскивали» на умение видеть темы материалов. Всем (на курсе — 75 душ) предложили пройти от Ленина до Куйбышева по невзрачной улице Красноармейской и найти каждому не менее десяти «информационных поводов». Из собранного преподаватель выбрал лучшую десятку, и авторам было предложено написать воображаемый репортаж с избранного места события. Так я сама себя обрекла, получилось, на репортаж из оркестровой ямы Екатеринбургского (тогда Свердловского) оперного театра. Репортаж во время спектакля. Кто знал тогда, что воображаемое станет реальным? Что не единожды, по разным поводам, ты будешь иметь счастье бывать по ту сторону кулис и видеть, кем и как создаётся призрачное чудо — спектакль. Существующий только сейчас и здесь, но ежевечерне манящий сотни людей под своды театра.

А поводы были хоть разные и сиюминутные, но теперь-то сознаёшь — принципиальные в биографии театра.

маска

В год своего 100-летия, в апреле 2012-го, на XVIII национальном театральном конкурсе Екатеринбургский оперный получил первую в своей истории «Золотую маску» (Ильгам Валиев — за роль Принца в опере «Любовь к трём апельсинам»)

«Слыхали львы?..»

Интервью с режиссёром Владимиром Курочкиным. Корифей музыкального театра ставит в оперном «Евгения Онегина» и, памятуя о том, что Чайковский писал оперу для молодёжной студии, старается как-то освежить, облегчить оперу, накопившую изрядные постановочные штампы. В именьи Лариных они с художником украшают ротонды газовыми занавесками, которые, развеваясь, и впрямь создают ощущение не рисованной декорации, а настоящего летнего сада. А в сцене именин, едва ли не впервые в истории театра, Курочкин заставил танцевать хор. «Хватит уже, — кипятится режиссёр, — хор — отдельно, балет — отдельно. Банально. Штамп. Важно создать общее настроение праздника...». А попутно режиссёр-балагур рассказывает: он, как и многие «театральные дети», выросший за кулисами, не раз в ожидании родителей слышал здесь эту оперу и всё никак не мог понять, при чём тут — дворянская жизнь и львы? Начальную фразу знаменитой «Слыхали ль вы?..» он воспринимал как «Слыхали львы». Как все дети, впервые услышавшие оперу.

борис годунов

1913 год. Первая постановка «Бориса Годунова» в Екатеринбургском оперном. Опера Мусоргского впервые прошла полностью, без купюр. Любопытно: что означают череп и кости на церковном облачении? (См. левый край снимка). Ни «ОГ», ни театр, ни музей пока не знают ответа. Фото из архива театра.

Но самое главное происходит после интервью. Завлит театра ведёт к выходу через кулисы и вдруг предлагает: «А хотите зайти на сцену?». Хочу! Представится ли ещё когда? Заходим. И замираем. «Акустика нашего зрительного зала такова, — объясняет она мне, — что даже тихо произнесённое слово слышно вплоть до последнего ряда галёрки. Хотите спеть?». Нет, не хочу. Боюсь. Но это ощущение себя маленькой, но всесильной в пространстве оперного зала запомнила на всю жизнь. Так вот что чувствуют актёры!

На площади с прозаическим названием Дровяная

Юбилей тогда главного дирижёра Евгения Бражника (в паре с режиссёром А. Тителем он составил в оперном мире бренд «свердловский феномен»). Материал к дате. Встреча. Рассказ Бражника о себе: первом интересе к опере, постановках, о трудностях, которые на ту пору переживал театр...

В «ОГ» вышла целая полоса-интервью «Маэстро». Но в памяти — и по сегодняшний день! — один фрагмент разговора. Рассказывая о том, что значит театр для города, Евгений Владимирович поведал, как театр создавали. «Представляете, собралась группа горожан уездного Екатеринбурга и решила: нужен театр. И деньги собрали. И в одно-, двухэтажном, в основном деревянном городе, на площади с прозаическим названием Дровяная, построили театр. На полторы тысячи мест. По последнему слову театрально-строительной техники! По слухам, возникало предложение потратить деньги на более практичное заведение — построить... баню. Но сами горожане отстояли: быть театру!».

театр оперы 1

Один из этапов строительства Екатеринбургского городского театра под руководством архитектора Константина Бабыкина. Фото из архива театра.

Вы только подумайте, возбуждённо продолжал Евгений Бражник, какая же ответственность лежит на нас, потомках? Сохранить созданное предками. Любые трудности — временны. Театр — навсегда.

Платье Травиаты

Постановка вердиевской «Травиаты». Опера так любима, что практически не исчезает из репертуара. Только сценические варианты разные. С разными режиссёрскими идеями. Но это-то и есть самое интересное. А поскольку любой режиссёрский замысел изначально воплощается за кулисами, «ОГ» решает сделать репортаж из постановочных цехов.

Цех женского платья. Кринолины, воланы, рюши, веера — обычный антураж оперного спектакля. Но «Травиата» 1998 года была исключительной по тем временам: действие перенесено в начало ХХ века. Соответственно должны быть одеты и герои. Никаких кринолинов! Показывают платье будущей Травиаты: заниженная талия, юбка-плиссе. Вот тебе и сюжет Дюма! Тот, да не тот. Опера в России вступала тогда в новый этап своего развития: академические постановки ещё превалируют в репертуарах театров, но режиссёры всё чаще ищут в старых либретто новые смыслы, современные аллюзии. То же — и в Екатеринбургском оперном. «Травиата» — одна из первых ласточек. И есть некий журналистский кураж: не только стать свидетелем новаций, но и почти буквально прикоснуться к ним, оказавшись в театральном зазеркалье.

—А чего прикасаться-то?! — слышу вдруг от швей. — Возьмите да примерьте платье Виолетты.

Платье Виолетты? Главной героини оперы? Мне?! Невозможно. Нельзя разрушать театральную тайну. Вот разве что коснуться, погладить это чёрное плиссе...

Момент, памятный до сих пор. Кстати, так же по сию пору не могу точно сказать, пошутили тогда женщины-швеи или их предложение было всерьёз.

...А эта лестница — прямиком на галёрку

Театралы знают: в Оперном есть парадная лестница и есть так называемые «чёрные», запасные. Публика в основном вальяжно шествует по парадной, но завсегдатаи театра давно поняли: по запасным, узеньким и менее популярным, подниматься и спускаться зато гораздо быстрее. Большинством зрителей они и воспринимаются как прикладная необходимость. Для удобства эвакуации «в случае чего...».

Оказалось, ничего подобного. Сотрудники музея (он, кстати, был учреждён в Оперном в год его 20-летия) поведали как-то: исторически лестницы предназначались для зрителей разного статуса. Богатые, декольтированные, в бриллиантах и каретах подъезжали к главному входу и оттуда по парадной лестнице — в ложи (которые, случалось, абонировали целиком на семью). Ну а незадолго до начала спектакля открывали боковые подъезды театра, и по «чёрным» лестницам устремлялись на галёрку студенты, солдаты, рабочий люд.

театр 2

Так выглядел когда-то служебный вход в театр с западной стороны. Вид на Главный проспект (ныне — проспект Ленина). Фото из архива театра.

Параллельное движение было устроено для того, чтоб зритель победнее не попался на пути богатого и не испортил бы последнему настроение и впечатления. Но! Как свидетельствуют воспоминания современников, для театра самой дорогой и желанной была реакция зрителей именно с галёрки. Пока партер с достоинством приглядывался и оценивал спектакль, искренние крики «Браво!» неслись из-под купола. С театрального райка.

«Ленский? У меня к нему ещё много вопросов...»

Это название одного из давних интервью-очерков. Время от времени «ОГ» позволяла себе «портретный жанр» — рассказы о любимых актёрах. Виталий Петров, ведущий солист Оперного, — как раз из их числа. Тенор. Галерея чудных образов. Да ещё и рассказчик какой!

Правда, последнее поняла уже на интервью. А собираясь на встречу, пыталась уберечь себя от патологического соблазна — говорить «обо всём творческом пути». Предложила другое — разговор об одном образе, Ленском. И сразу — с вопроса: «Не страшно умирать на сцене?».

О чём мы только не говорили тогда «вокруг Ленского». О наивной страсти его к Ольге. О ссоре с Онегиным, которая могла и не закончиться дуэлью. О причудах «онегинской строфы», положенной на музыку Чайковского. О дуэльном кодексе и кодексе чести XIX века. О комментариях Набокова к пушкинскому «роману в стихах»...

Тот материал был высоко оценен... в Москве. На национальном журналистском конкурсе «Золотой Гонг». Член жюри, заместитель главного редактора «Российской газеты» Я. Юферова, вручая автору золотую статуэтку, признавалась: таких размышлений актёра о своём герое она не встречала и в столичной прессе, у столичной богемы, так что...

Так что, можно сказать, «Областная газета» на пару с заслуженным артистом России Виталием Петровым завоевали тогда «Золотой Гонг». Для меня же (надеюсь, и для читателя) та беседа стала открытием — сколь неординарен и долог путь настоящего артиста даже к петому-перепетому персонажу. Только так и рождается не просто герой — Образ.

Бертман плакал на «Кармен»

Сегодня Екатеринбургский оперный — площадка для творческих экспериментов разных оперных и балетных мэтров. Что ни постановка — новая именитая команда. Поветрие времени — смена привычных форматов и площадок, благодаря чему открываются новые грани талантов, потенциал коллектива.

театр оперы 4

Балет «Катя и принц Сиама». Сегодня на сцене академического театра танцуют не только классические па. В современных сюжетах — современная пластика. Фото Алексея Кунилова.

А когда-то приезд Дмитрия Бертмана, художественного руководителя столичной «Геликон-оперы» на постановку «Царской невесты» в театр российской провинции был из разряда невероятно-счастливых случайностей. И театр напрягся. И актёры робели. И пресса.

Тем не менее договорились о встрече, которая растянулась на «до спектакля», «в антракте» и «после спектакля»... Тот разговор сохранился на диктофонной плёнке, но, как всегда в таких случаях, что-то остаётся в архиве, что-то выходит на газетной полосе, а что-то саднит, будоражит собственное воображение.

«От Бертмана» это было признание о том, как он (уже именитый режиссёр!) плакал на «Кармен».

—А как иначе в творчестве?! — то ли себя, то ли собеседника переспрашивал Бертман. — С холодным сердцем, «с холодным носом» в искусстве нельзя. Да, я, здоровый мужик, плакал. В слезах выскочил из зрительного зала. И не стыжусь. Иначе в театре и быть не может. Не должно. Хоть столичный он, хоть — из российской провинции. В этом театре холодного сердца я не почувствовал. Наоборот...

***

...В музее Оперного театра хранится письмо певицы Марии Ростовской. Что-то вроде завещания, которое она просила огласить в 100-летие родного театра. Уехав с Урала, уже из Одессы, на 83-м собственном году, она писала: «Мне не дожить до векового юбилея театра, но от всего сердца я желаю ему жить вечно!».

Человеческая жизнь короче театрального века. В том и драма — многого, как ни люби Театр, в нём не увидишь. Но можно не быть, а бывать счастливым со своим избранником. У каждого театрала — свой сонм воспоминаний, потрясений, рефлексий. Или (перефразируя давний газетный заголовок) — «Оперный? О, у меня к нему ещё много вопросов!». Пусть и впрямь живёт долго. Всегда.

Кстати, репортаж из оркестровой ямы театра во время спектакля пока не состоялся. Надеюсь, это впереди...

Самые-самые...

За 100 лет истории Екатеринбургского (Свердловского) театра оперы и балета на его сцене чаще всего ставились:

  • «Евгений Онегин» Петра Чайковского. Название оперы практически не исчезало с афиш. Устаревал, снимался из репертуара один спектакль — и тут же опера возобновлялась в новой редакции;
  • «Травиата» Джузеппе Верди;
  • «Тоска» Джакомо Пуччини;
  • «Севильский цирюльник» Джоаккино Россини;
  • •"Мадам Баттерфлай" Пуччини (ставилась также под названиями «Мадам Баттерфляй», «Чио-чио-сан»).

Из русских опер самыми популярными в вековой истории уральского театра оказались:

  • «Царская невеста» Николая Римского-Корсакова — 13 постановок;
  •  "Пиковая дама" Чайковского — 11 постановок;
  • «Князь Игорь» Александра Бородина — 10 постановок;
  • «Борис Годунов» Модеста Мусоргского. Нынешняя премьера — девятый «Борис Годунов» в биографии театра (предыдущие постановки — 1913, 1920, 1926, 1928, 1939, 1950, 1959 и 1983 годы).

В балете самые востребованные на уральской сцене:

  • «Лебединое озеро» Чайковского;
  • «Жизель» Адольфа Адана;
  • «Дон Кихот» Людвига Минкуса.
  • Своеобразные рекордсмены балетного репертуара Екатеринбургского оперного — «Кармен-сюита», «Сотворение мира», «Ромео и Джульетта». Они идут с конца 1970-х по сегодняшний день.

Курьёз с юбилеем

курьёз

Из фондов Белинки. Внимание — на выходные данные газеты!

Звонок из Белинки. «В старых газетных подшивках наткнулись на странный факт: в феврале 1934 года наш оперный отмечал 20-летие. Но ведь он сейчас, в октябре 2012-го, готовится к 100-летию. Абсолютное несовпадение: по году, по месяцу. Может, попробуете разобраться?..».

Пробую. Перечитываю пересланные из Белинки отсканированные материалы. И, что называется, глазам не верю. Заголовок «Юбилей театра им.Луначарского» — за 18 февраля 1934 года. Ну, про одну публикацию ещё можно было подумать — ошиблись в выходных данных газеты. Но тут же целая хроника! Накануне юбилея открывается выставка... Снаружи и внутри здание декорируется. Художник Бессарабов пишет специальное пародийное панно (то ли нелепость, то ли ошибка — почему пародийное? К юбилею-то!)... Билеты на юбилейный декадник распределены среди рабочих и пролетарского студенчества... Три бытовых(?) конференции — беседы за чашкой чая проведены работниками театра на дому у рабочих ВИЗа... Главный режиссёр театра В.А.Лосский премирован грамотой и тремя тысячами рублей... В распоряжение театра-юбиляра предоставляется дача... Всё — февраль 1934-го.

В книге С.Эбергардт и В.Порска «Наш оперный», вышедшей в 1998 году, на этот счёт предельно лаконичная оговорка: в сезоне 1933-34 гг. театр решил (с опозданием на два года) отметить своё 20-летие. «Почему?» — осталось без ответа.

—В истории театра это не единственный случай, когда празднование юбилея переносилось с октября, скажем, на декабрь, — отвечает на вопрос «ОГ» заведующая музеем оперного театра Бронислава Шевченко. — Но перенести юбилей почти на полтора года... Нонсенс, конечно. Трудно сегодня однозначно назвать причину. Может, театр к торжествам был не готов? Может, не было соответствующего юбилею репертуара? Или — не смогли вовремя приехать на юбилей те, кто приехал в феврале 1934-го. В фондах музея хранится киножурнал «Советский Урал». Плохонькая, тёмная копия, но диктор называет: «Певицы Нежданова, Барсова...». Замечательного дирижёра ГАБТа Голованова я тут впервые увидела...

Насчёт неготовности театра к 20-летию — вряд ли. В той же книге С.Эбергардт и В.Порска отмечают: «К двадцатилетнему юбилею наш театр завоевал всесоюзную известность и признание». В репертуаре — «Пиковая дама», «Евгений Онегин», «Кармен», «Дон Кихот», «Травиата», «Севильский цирюльник» (правда, «Цирюльника» ругали за формалистский подход: режиссёр умудрился вынести на сцену... гроб. И это в «Севильском цирюльнике»!). В целом репертуар более чем достойный.

А вот предположение насчёт высоких гостей и влияния их приезда на дату юбилейных торжеств, возможно, не лишено оснований. Судя по газетной хронике, Свердловский оперный сумел залучить на свой юбилей цвет российского театра: помимо названных, от Большого театра приехали Марина Семёнова (зав. хореографической частью театра), артисты балета Суламифь и Асаф Мессерер, от МХАТа — Книппер-Чехова, от Камерного театра — Таиров, от Малого — Пашенная. А ещё — Мейерхольд, Милоэлс, композитор Ипполитов-Иванов, писатель Афиногенов... Что ни имя — легенда! В президиуме торжественного заседания, как и положено, — партийные и советские работники, но ещё... М.Горький, В.Блюхер!

Можно согласиться с тем, что пригласить в одно время, в одно место столь знаковых для Отечества, выдающихся людей было непросто. И всё же — почему февраль 1934 года? Несолидно же «назначать» юбилей на абы какую дату. Нужна привязка хоть к какому-то событию. Возможно, им стала первая постановка балета на сцене Свердловского оперного.

Из истории театра: во втором сезоне (а театр ставил тогда не только оперы, но и оперетты — «Корневильские колокола», «Цыганский барон», «Весёлая вдова») окреп и балет. Он по-прежнему оставался малочисленным — всего восемь человек(!), но балетмейстер Ф.Трояновский в феврале 1914 года отважился поставить одноактный балет Дриго «Волшебная флейта». С этой постановки и начинается история екатеринбургского балета.

Февраль 1914-го. Февраль 1934-го. Между ними — 20 лет. Вот он, повод для юбилея, которым, не исключено, и воспользовался театр. Но это — предположение «ОГ».

Кстати, зная об отмечавшемся в феврале 1934 года 20-летнем юбилее Екатеринбургского оперного, иные театралы предлагали соответственно (в феврале 2014-го) отмечать 100-летие. Ну зачем уж так окончательно запутывать Историю?

Ирина Клепикова

«Есть лишний билетик?»

Театр — искусство и производство. И с него спрос не только за яркие впечатления, но и — прибыль.

Сегодня в зрительном зале Екатеринбургского оперного — 914 мест. В среднем, по годовой статистике, заполняемость на балетных спектаклях — 750 мест, на оперных — 650. В среднем! При этом бывают вечера, когда спектакли идут с аншлагом.

В прошлом году доход театра от продажи билетов составил 55 миллионов рублей. Для сравнения: в 2006 году (год, когда сменилось руководство театра) доход был всего 8 миллионов рублей.

На фоне сегодняшнего коммерческого благополучия особенно красноречива ситуация 2006 года, когда творчески и финансово театр находился в серьёзном провале. Именно в тот период зафиксированы случаи, когда в зрительном зале на спектакле было чуть больше 100 зрителей. В театре тогда горько шутили: «На сцене народу вдвое больше, чем в зале...».

Областная газета Свердловской области