По официальной версии Александр Башлачёв покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна. Друзья, как обычно в таких случаях бывает, в умышленный поступок не верят.
Юрий Шевчук однажды сказал, что русский рок как явление культуры закончился, ушёл в историю, оставив после себя одного гения — Александра Башлачёва. Юрий Юлианович сам бы, наверное, мог претендовать... Хотя, пожалуй, он всё-таки классик, легенда. Но не гений. А по поводу Башлачёва чем дальше, тем больше убеждаюсь, что Шевчук прав.
Моё личное знакомство с творчеством Башлачёва было поздним и растянутым во времени. Началось всё с пластинки «Время колокольчиков», изданной фирмой «Мелодия» в 1989 году. Купил, послушал буквально через силу и... отложил. Не то чтобы не понравилось. Это было что-то из другой, непонятной, невоспринимаемой ухом и мозгом реальности.
И только года через два-три, когда я уже учился на факультете журналистики Уральского государственного университета, где учился до этого и Башлачёв, случилась странная история. Я приехал в Екатеринбург во время летних каникул по делам. Выяснилось, что контора, где мне надо побывать, примет меня только через два дня. Делать было нечего. Сидя в общежитии, я поставил в магнитофон купленную зачем-то в киоске на трамвайной остановке кассету Башлачёва. ...И слушал её два дня подряд, переставляя с одной стороны на другую. Возможно, эффект усиливался от того, что именно в этих стенах многие из тех песен звучали в живом авторском исполнении. Как я узнал позднее, это был первый студийный альбом Башлачёва — «Третья столица».
Когда мне сейчас иной раз приходится объяснять, что такое песни Башлачёва, я говорю так: «У Высоцкого есть „Парус“, который имеет и второе название — „Песня беспокойства“. Есть ещё близкая по накалу „Спасите наши души“... Так вот практически весь Башлачёв — это „песни беспокойства“. Даже, может быть, на более обнажённом и кровоточащем нерве, чем у Высоцкого. У Башлачёва даже в шуточных вроде бы песнях неизменно присутствуют трагические нотки».
«Время колокольчиков», «Посошок», «От винта!», эпохальный «Ванюша». Вот, пожалуй, то, что стоит послушать в первую очередь, чтобы понять масштаб его творчества. У него, собственно, всего около шести десятков песен. По изданным записям я насчитал 58. Может быть, что-то не издано.
Одна из наиболее известных — «Поезд № 193», известная ещё по рефрену «Моя голова — перекрёсток железных дорог».
Любовь — это мой
заколдованный дом,
И двое, что всё ещё
спят там вдвоём.
На улице Сакко-Ванцетти
мой дом 22.
Они ещё спят, но
они ещё помнят слова.
Улица Сакко и Ванцетти, 22. Однажды из любопытства я решил найти это место в центре Екатеринбурга. И, к удивлению своему, не нашёл. Нет такого дома. Электронных карт тогда ещё в обиходе не было, Интернет вошёл в нашу жизнь много позднее. Сейчас бы эта проблема решилась в две секунды. А тогда поиски оказались тщетны.
Лишь много лет спустя проблему эту самым неожиданным образом разрешил коллега по «Областной газете» Андрей Дуняшин, который в студенчестве был дружен с Башлачёвым: «Есть этот дом, там сейчас Представительство Республики Татарстан». Чёрт возьми! Я же два с половиной года ходил мимо него на работу. И даже бывал в нём. Кто бы мог подумать!
Однако адрес у этого дома — улица Сакко и Ванцетти, 24. Ошибка? «Ничего подобного, это тот самый дом, я часто бывал там в гостях у Башлачёва», — убеждал меня Дуняшин.
Пришлось рыться дальше. Версий такого разночтения существует несколько. Одна из них, которая мне кажется наиболее правдоподобной, заключается в том, что известным екатеринбургским купцам Агафуровым принадлежали до 1917 года несколько домов на улице Усольцевской (ныне — Сакко и Ванцетти). В том числе стоявшие рядом №№ 22 и 24. В результате нескольких перестроек дом остался один, какое-то время он имел двойной номер — 22/24.
У дома этого, кстати, интересная история. Но это тема отдельной большой публикации. И часть этой истории — появление в нём, заброшенном и полуразрушенном, группы студентов. Считается, что поселились они там, чтобы дом сохранить — если бы он оставался нежилым, его бы просто снесли.
В этом году ещё один юбилей, связанный с жизнью Башлачёва — 30 лет назад он, закончив факультет журналистики УрГУ, вернулся из Свердловска в родной Череповец.
Почему Башлачёв прожил только 27 лет? Послушайте «Ванюшу», другие его песни, но, прежде всего — «Ванюшу». Поэт, который создал такое эпическое произведение, уже сделал на этой Земле всё, что мог. И нет смысла оставаться дальше. Вроде бы он уже и не писал новых песен в последний год жизни.
Конечно, и сейчас, четверть века спустя, он мог бы спокойно рубить бабки, выступая на корпоративах бывших неформалов, ставших преуспевающими бизнесменами, но...
Существует расхожее мнение, что в песне «От винта!» Башлачёв сам спел о своей будущей гибели: «Я знаю, зачем иду по земле, мне будет легко улетать». Пророчество? Предчувствие? А может быть, просто совпадение.
ПОЕЗД № 193
- Нет времени, чтобы себя обмануть,
- И нет ничего, чтобы просто уснуть,
- И нет никого, кто способен нажать на курок.
- Моя голова — перекрёсток железных дорог.
- Здесь целое небо, но нечем дышать.
- Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.
- Я прочно запутался в сетке ошибочных строк.
- Моя голова — перекрёсток железных дорог.
- Нарушены правила в нашей игре.
- И я повис на телефонном шнуре.
- Смотрите, сегодня петля на плечах палача.
- Скажи мне — прощай, помолись и скорее кончай.
- Минута считалась за несколько лет,
- Но ты мне купила обратный билет.
- И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.
- С него начинается мёртвый сезон.
- Шесть твоих цифр помнит мой телефон,
- Хотя он давно помешался на длинных гудках.
- Нам нужно молчать и стискивать зубы
- до боли в висках.
- Фильтр сигареты испачкан в крови.
- Я еду по минному полю любви.
- Хочу каждый день умирать у тебя на руках.
- Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.
- Любовь — это слово похоже на ложь.
- Пришитая к коже дешёвая брошь.
- Прицепленный к жёстким вагонам вагон-ресторан.
- И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.
- Любовь — режиссёр с удивлённым лицом,
- Снимающий фильмы с печальным концом,
- А нам всё равно так хотелось смотреть на экран.
- Любовь — это мой заколдованный дом,
- И двое, что всё еще спят там вдвоём.
- На улице Сакко-Ванцетти мой дом 22.
- Они ещё спят, но они еще помнят слова.
- Их ловит безумный ночной телеграф.
- Любовь — это то, в чём я прав и неправ,
- И только любовь даёт мне на это права.
- Любовь — как куранты отставших часов.
- Стойкая боязнь чужих адресов.
- Любовь — это солнце, которое видит закат.
- Это я, это твой неизвестный солдат.
- Любовь — это снег и глухая стена.
- Любовь — это несколько капель вина.
- Любовь — это поезд Свердловск-Ленинград и назад.
- Любовь — это поезд сюда и назад.
- Нет времени, чтобы себя обмануть.
- И нет ничего, чтобы просто уснуть.
- И нет никого, кто способен нажать на курок.
- Моя голова — перекрёсток железных дорог.
