Эпоха перемен Алексея Федорченко

Алексей Федорченко

Алексей Федорченко представляет "Кино эпохи перемен". Кстати, свою первую награду он получил тоже на фестивале "Россия" - в 2002 году за документальный фильм "Давид". Фото: Галина Соловьёва

В Екатеринбурге на юбилейном XXX Открытом фестивале документального кино «Россия» премьеру своей картины «Кино эпохи перемен» представил Алексей Федорченко. И это стало ещё одним поводом побеседовать с режиссёром, к которому уже который год не остывает интерес журналистов, кинокритиков и, конечно же, зрителя. Картина Федорченко «Война Анны» стала без преувеличения самым ярким кинособытием года, завоевав главные награды почти на всех ключевых фестивалях страны. На очереди игровой фильм «Последняя «Милая Болгария» и ряд других крайне любопытных проектов.

Мы пришли на кинокомпанию «29 февраля» за несколько часов до показа фильма «Кино эпохи перемен» в Екатеринбурге. Алексей признался, что испытывает смешанные чувства, ведь в зале кинотеатра «Салют» будут те, кто вместе с ним переживал в 90-е то непростое время на Свердловской киностудии. Кого-то ещё "не отпустили" те события, кто-то мог не согласиться с тем, что в картине представлены разные позиции.

Но после титров зал стоя аплодировал режиссёру. Этот фильм был очень нужен – нужен киношникам, нужен городу, тем, кто жил в то непростое время, и тем, кто хочет о нём узнать.

«Не хотелось, чтобы это ушло в миф»

– Показ картины «Кино эпохи перемен» также состоялся в Перми на фестивале «Флаэртиана». И там вы сказали, что её можно отнести к новому жанру «анти-мокьюментари». А фильм, который сделал вас известным – «Первые на Луне» – как раз назвали «мокьюментари». Получается кольцевая композиция вашей кинокарьеры…

– Ну, во-первых, сам жанр фильма «Кино эпохи перемен» я всё-таки определил по-другому. Это комедия. Комедия-реквием. Такое грустно-весёлое кино. Может быть, экономическое, потому что это фильм о кино с точки зрения бухгалтера. А анти-мокьюментари, так как сегодня это кино похоже на сказку, выдумку. Там мало чему веришь, а это всё правда.

– Вы сказали, что это история с точки зрения бухгалтера. Знаем, что у вас техническое образование, знаем, что вы работали на НПО автоматики. И вдруг киностудия. Как вы туда попали?

– Я всё-таки был не бухгалтером, я пришёл старшим экономистом в объединение документально-хроникальных фильмов. Мне просто сказали – есть место на киностудии. Пошёл. Я был технарём, мне нравилась моя работа. Но киностудия чем-то влекла. Я когда-то играл в известном детском театре «Факел», к нам часто приходили проводить кинопробы, и я ходил на студию. В итоге не прошёл, но поучаствовал и в фотопробах, и кинопробах. С известными актёрами снимался…. Я ведь на киностудию пошёл на зарплату в два раза меньше, чем получал на заводе. И по специальности проработал десять лет.

– Потом стало скучно? Или вдохновились тем, что происходило вокруг?

– Нет, это постепенно происходило. Сначала я перешёл в продюсирование, а потом случайно стал снимать.

– Когда пришли на киностудию, она ещё была действующей?

– Это был пик её работы. Делали от 10 до 15 игровых фильмов в год. Сейчас не каждая студия так может, а то и никто. Ещё сотни документальных картин, анимация… Ведь это вообще была единственная студия в стране, производившая все виды кинематографа.

– Мы не раз писали, что нашу киностудию надо возрождать, об этом часто говорят те, кто на ней работал раньше. У вас другое мнение. И наверное, только экономист, проработавший там продолжительное время, может и имеет право сказать, что сегодня она нерентабельна.

– Нет, если бы она производила десять картин в год, она была бы рентабельна.

– Но в современных реалиях это невозможно?

– Невозможно. Главная проблема в чём? Холодно, эти квадратные метры надо отапливать. Это сотни тысяч, миллионы каждый месяц. Действительно нерентабельно и не нужно. Мы на своей студии производим гораздо больше, чем киностудия сейчас. Хотя у нас здесь всего два этажа…

– Про то, как выживала наша киностудия в 90-е, в фильме рассказываются шокирующие истории. Впрочем, Карен Шахназаров говорил, что на Мосфильме была похожая ситуация – там на первом этаже был цех по производству мебели, на другом разливали водку… Помните, когда на Свердловской киностудии всё это началось?

– Это происходило на глазах – конечно, помню. Всё рухнуло в один момент. Это был конец 93-го года. Был момент, когда коллектив студии не получал зарплату два года. И люди всё равно приходили. Киностудия была для них таким центром притяжения, и они просто не представляли себя в другом качестве. Когда пришёл новый директор, коллектив уже не получал зарплату год, и ещё год мы пытались раскочегарить это всё – снова запустить производство. Тогда нам помог Ельцин, дал деньги на погашение долгов по зарплате. Приличная была сумма, из президентского фонда. Но до него ж надо было добраться ещё… Время прошло. И конечно, люди работали фанатично. Представляете, в 95-м зимой отключили тепло. На улице –40°, системы вышли из строя, а люди монтировали фильмы. Сидели в шубах, в перчатках, как в блокадном Ленинграде, и продолжали работать. Жуткое время. Огромное им уважение.

– У вас на тот момент не было желания уйти?

– Так куда уходить, я только начал. Я ведь стал заместителем директора в 94-м, когда меня пригласил Георгий Негашев. Надо же было это всё спасать. И за три-четыре года мы исправили ситуацию.

– Идея фильма о том времени, насколько понимаем, появилась давно?

– Тогда же и появилась. Потому что на глазах происходили такие уникальные события, что хотелось их запечатлеть. Сейчас те годы выкрашены в основном серой краской, а красок, на самом деле, было много. И не хотелось, чтобы это совсем ушло в миф. Хотелось каких-то человеческих подробностей.

– И вы уже тогда пытались что-то подснять?

– Нет-нет. Я хотел только начинать, написал сценарий, но другого жанра. Тогда он был более жёсткий, серьёзный. Сейчас ракурс другой, взгляд иной на то время.

– Должна была произойти рефлексия?

– У меня нет. Просто когда людям рассказываешь о тех событиях, то сейчас недоумевают и в основном улыбаются. Не верят в реальность происходившего. А вообще это кино не столько про киностудию, сколько про страну. То, о чём я рассказываю, так или иначе произошло со всеми госпредприятиями в стране в 90-х годах.

Алексей Федорченко и Дмитрий Воробьёв
Алексей Федорченко и продюсер картины Дмитрий Воробьёв символическую тарелочку в начале съёмок решили разбить о мемориальную доску легенды Свердловской киностудии - Ярополка Лапшина. Фото: Кадр из фильма "Кино эпохи перемен"

– Вы не заявились с этим фильмом в конкурс «Флаэртианы» из-за того, что вас раньше пригласили в жюри? Или хотели, чтобы первый конкурс был именно дома, в Екатеринбурге?

– Во-первых, меня год назад пригласили стать председателем жюри, во-вторых, мне вообще не нравятся конкурсы. Я люблю просто показывать фильмы – это сплошное удовольствие. Ведь когда ты в конкурсе (хотя мне призы уже и не нужны) и награждают кого-то другого, у тебя какие-то бесы вдруг вылезают, начинаешь сравнивать. А сравнивать нельзя – почему вдруг один фильм должен быть лучше, чем другой? Я предложил Печёнкину (Павел Печёнкин – президент «Флаэртианы». – Прим. «ОГ») сделать такой элитный клуб фестиваля, чтобы туда попадаешь – и ты уже крут. Без этого негатива призов.

"Кино эпохи перемен" также станет фильмом закрытия фестиваля "Московская премьера". Показ пройдёт в столице 3 ноября. 

«Первые на Луне» нашёл на вгиковской «сценарной помойке»

– В конце 90-х вы поступили на сценарный факультет ВГИКа, тогда состояние в кино уже начало выравниваться? Появилась перспектива делать свои фильмы?

– Стало полегче и стало как-то скучно, потому что с долгами мы практически рассчитались. Началась обычная работа. Поэтому я пошёл во ВГИК.

– Не было чувства неизвестности? Вот выучитесь на кинематографиста, а потом чем заниматься…

– Да почему. Была нормальная работа. Моё объединение занималось документальными фильмами и короткометражными игровыми. И я уже думал о полном метре, искал сценарий. Так пришла идея фильма «Первые на Луне». Хотя сначала я этот сценарий искал не для себя, я хотел запустить его как продюсер. И во ВГИК пошёл, чтобы на одном языке разговаривать со сценаристами и режиссёрами.

– Помните, где нашли историю «Первые на Луне»?

– Я нашёл её на вгиковской «сценарной помойке» – мы так называли биржу сценариев, куда все их бросают – там их тысячи. И просто случайно нашёл готовый сценарий.

– Неужели кому-то он не приглянулся?

– Он даже был запущен в 97-м году на Мосфильме. Но благодаря кризису 1998 года производство остановилось. И вот уже три или четыре года фильм стоял. Режиссёр потерял интерес к нему, мне как-то удалось выкупить права и у него, и у сценариста. А Госкино с удовольствием отдало мне такой висячий проект, на который уже половина денег была потрачена. Я же сказал, что сниму за половину.

– Помните этого режиссёра?

– Помню конечно.

– Не назовёте?

– Нет (улыбается).

– «Первые на Луне» сделали вас знаменитым. Фильм завоевал приз на Венецианском фестивале. Европейская публика прониклась духом фильма, как нам кажется, довольно сложного для её восприятия?

– Прониклась, да. Многие оценили, многие даже поверили. Мне ведь и приз дали за документальное кино, хотя оно игровое.

Кадр из фильма "Первые на Луне"
Фото: Кадр из фильма "Первые на Луне"

«Я спокойно обхожусь без кино»

– Правда, что вы не смотрите художественное кино, чтобы делать фильмы, не похожие ни на какие другие?

– Неправда. Но у меня, понимаете… нет потребности смотреть кино. Я спокойно обхожусь без него, как и без музыки, например.

– А когда вас приглашают в жюри фестивалей?

– Соглашаюсь. Если хорошее кино, я с удовольствием смотрю. Но вот это мне достаточно надолго. Я сейчас на «Флаэртиане» посмотрел много хорошего кино.

– Вы уже сказали, как относитесь к конкурсам. Но не можем не спросить. Мы были на «Кинотавре», видели «Войну Анны» и все остальные фильмы той программы. Видели, что было потом, когда вы были незаслуженно обделены призом. Да, после «Война Анны» взяла главные призы почти на всех российских премиях. Но на том «Кинотавре» вас эта ситуация удивила, расстроила?

– Я про это и говорю. Когда показываешь и рыдают люди – это одно. Выходишь из зала – и ты король. А потом кто-то что-то решил… Жюри – это ведь всегда компромисс. Тебе приходится тасовать эти четыре или три приза между десятью картинами.

– Но от итогов таких фестивалей как «Кинотавр» всё-таки довольно много зависит. Главное – прокатная судьба фильма.

– Я не уверен, что зависит. Сейчас нет. Вообще непонятно от чего зависит.

– То есть результаты «Кинотавра» не повлияли на прокат «Войны Анны»?

– Нисколько. Мы изначально говорили об ограниченном прокате. Но эту позицию почему-то расценили как отказ продюсеров показывать картину. Какие-то пустые разговоры были. Мы ещё целый год бесплатно показывали картину по культурным центрам страны. Принципиально бесплатно, хотя нам хотели заплатить.

– Заканчивая разговор про призы. Была информация, что «Война Анны» могла претендовать на выдвижение на «Оскар». И даже была в шорт-листе неведомого российского оскаровского комитета…

– Слушайте, я столько раз не получал это выдвижение. Хотя мне говорили, что точно будет. И я уже очень спокойно к этому отношусь. «Первые на Луне» могли выдвинуть, «Овсянки»… Но выдвинули другие фильмы, которые потом никуда не попали. Я уже на это не обращаю внимания.

«Трава, солнце и ласточки»

– Мы читали, что когда вы монтировали фильм «Небесные жёны луговых мари» (два приза «Кинотавра», премия «Белый слон». – Прим. «ОГ»), в какой-то момент в кабинет залетела ласточка, и вы прекратили монтаж. Это слух или правда?

– Правда. Это был какой-то из вариантов монтажа. Она залетела вот в это окно (в кабинете Алексея Федорченко. – Прим «ОГ»). Есть даже фотографии. И я остановил монтаж. Потому что когда мы начинали картину, главный карт (главный языческий священник) Республики Марий-Эл благославлял нас на эту работу, то сказал, что нам будут помогать трава, солнце и ласточки. Трава и солнце нам помогали всегда – погода была всегда такая, как нам было нужно. Меня спрашивали, когда мы снимаем сцену с дождём, я говорил, к примеру, – через два дня вечером. И действительно начинался дождь. И когда через полгода в конце монтажа влетела ласточка, я понял, что пора заканчивать.

Кадр из фильма "Небесные жёны луговых мари"

Кадр из фильма "Небесные жёны луговых мари" 

«Когда переключаешься с проекта на проект, отдых не нужен»

– На нынешнем «Кинотавре» представили небольшой фрагмент вашей картины «Последняя «Милая Болгария» по повести Михаила Зощенко. Когда можно ждать фильм целиком?

– Нужно было ждать год назад (смеётся). Пока не знаем, обстоятельства другие. Мы её пока законсервировали. Монтаж закончен, мне хочется завершить её в начале следующего года, в феврале. Если всё сложится.

– То есть перед главными фестивалями?

– Я не смотрю на главные фестивали, от денег всё зависит, к сожалению. Ищем деньги на постпродакшн, на звук.

– С «Войной Анны» была примерно такая же ситуация, но вы с помощью краудфандинга попросили помощи и довольно быстро деньги собрали.

– Ну, не я просил, а продюсеры. Я не очень люблю собирать деньги на своё удовольствие. В этот раз надеюсь, что мы найдём деньги и так.

Алексей Федорченко
Снимок со съёмок фильма "Последняя "Милая Болгария".

– В основе картины довольно непростая повесть Зощенко. И фрагмент, который мы видели, это такой документальный детектив. Зритель опять же очень сильно верит в то, что происходит на экране. Вы намеренно добивались этого эффекта?

– Конечно, оно не документальное. Если вам так показалось, значит, это хорошее игровое (улыбается). Кино всегда надо делать с достоверностью. Поскольку я вышел из документального кино, стараюсь при всей степени условности, которую мы задаём в некоторых фильмах, делать картину с документальной точностью. Мне почему-то и про «Войну Анны» говорят – документальное кино. Люди, наверное, не разбираются (смеётся).

– При этом «Последняя «Милая Болгария», да и сама повесть Зощенко, отчасти автобиографична.

– У меня все фильмы на основании документа. Хотя это всё сказки, документальные сказки. Сейчас мы делаем фильм «Большие змеи Улли-Кале» – жанр пока не назову, потому что сам ещё не определился – про российско-кавказские отношения в XIX веке. Фактически все эпизоды в этом фильме взяты из первоисточников. Перелопачены сотни книг, воспоминания о том времени, арабские источники, местные кавказские… Найдены уникальные вещи, которые не были упомянуты, и не сняты тем более.

Вот такой эпизод, например – Пушкин пугает осетин (Алексей показывает нам открытку с рисунком Тимура Штромана «Пушкин пугает горцев». – Прим. «ОГ»). Я нашёл воспоминания человека, который описал этот реальный случай. Пушкин эпатировал всегда, одевался в какие-то народные костюмы – цыганский, еврейский, а по Кавказу он ходил в феске, молдавском плаще и красных шароварах. И когда осетины спросили переводчика, зачем он это делает, Пушкин приказал сказать им, что он не человек, а шайтан, что его в детстве подобрали в горах русские и вырастили. Осетины испугались, и тогда он поднял руки вверх и бросился на толпу, развевая красные фалды этого плаща!

Открытка "Пушкин пугает горцев".
Открытка "Пушкин пугает горцев". Иллюстрация: Рисунок Тимура Штромана

– В «Последней «Милой Болгарии» появляется Эйзенштейн, а тут будет Пушкин…

– Тут будет ещё Толстой, Лермонтов, а с той стороны Шамиль, Кунта-Хаджи, Гази-Мухаммад – то есть основные действующие лица.

– Сценарий уже готов?

– Уже строятся декорации, съёмки начинаются через две недели.

– Знаем, что вы всё время что-то пишете, любите жанр микроновелл. При этом работаете сразу над несколькими картинами. Формат многозадочности вам близок?

– Мне он очень импонирует. И я всегда спокойнее себя чувствую, когда у меня есть пять каких-то параллельных проектов, нежели один. Когда один – появляется синдром студента, когда откладываешь всё на последний момент, стараешься заняться чем-то другим. А здесь хоть и занимаешься чем-то другим, всё двигается вперёд и кажется, что ты делаешь много. Я же нон-стоп работаю, чаще всего параллельно. У меня сейчас помимо «Болгарии» и «Змеи» большой документальный проект, и четвертый я пишу. Ещё три литературных проекта готовится параллельно. Просто переключаясь с проекта на проект, начинаешь снова – и отдых и не нужен. Переключение и есть отдых.

  • Опубликовано в №182 от 05.10.2019 
Областная газета Свердловской области