Свердловский театр драмы представил премьеру спектакля «Республика ШКИД». Новая постановка получилась на грани традиционного художественного и документального театра.
Новое обращение к известному и популярному сюжету – дело рискованное. Да, велик соблазн оседлать волну не своей популярности, но как при этом избежать вторичности и подражательства? Есть книга Григория Белых и Алексея Еремеева (Л. Пантелеева) «Республика ШКИД», многими зачитанная в юности до дыр, есть одноимённый фильм 1966 года режиссёра Геннадия Полоки, разошедшийся на цитаты. По нынешним временам можно и роскошный мюзикл состряпать – беспризорники в тряпье «от кутюр», декорации, создающие противоречивую атмосферу первых послереволюционных лет, и музыкальные вариации на тему «У кошки четыре ноги».
Идея поставить спектакль принадлежит директору Свердловского театра драмы Алексею Бадаеву.
– Я знаю это произведение с детства, – рассказал Алексей Бадаев накануне премьеры. – И год назад я перечитал его со своими детьми. Им очень понравилось. Но я посмотрел на него уже другими глазами и вспомнил, как сам преподавал в школе в начале девяностых, времена тоже были тяжёлыми, двух человек из класса потом убили. Так у меня сложилась параллель между повестью и реальной жизнью. И сами её авторы, бывшие воспитанниками школы, писали её, когда им было по 18–19 лет, это была история их жизни. Я обратился к режиссёру Дмитрию Егорову с идеей постановки, потому что знаю, как хорошо он умеет сочетать документальный и художественный театр.
Режиссёр спектакля и автор инсценировки Дмитрий Егоров заглянул дальше и глубже. Готовясь к постановке, Егоров извлёк из небытия давно забытый и не переиздававшийся с 1930 года роман «Последняя гимназия». Его авторы – Павел Ольховский и Константин Евстафьев – как и Белых с Еремеевым были воспитанниками шкиды (как они сами её называли), но их взгляд на происходившее был гораздо более критичным. Вопрос – почему «Республика ШКИД» своих читателей нашла и находит до сих пор, а «Последняя гимназия» покрылась внушительным слоем пыли времени?
Впрочем, это ещё не всё. Дмитрий Егоров погрузился в архивы советских спецслужб, а также в архивы писателя Григория Белых, предоставленные его внучкой Еленой Назарян.
По словам Дмитрия Егорова, одной из проблем в работе над спектаклем было то, что мальчишек-подростков во взрослом драматическом театре играют актёры, которые примерно вдвое их старше. Но получилось в итоге вполне органично. Пожалуй, благодаря тому, что между актёрами и их персонажами всегда остаётся едва заметная дистанция. Чаще всего это бывает признаком самодеятельности, но здесь как раз наоборот – свидетельство актёрского и режиссёрского мастерства.
Такой же приём когда-то использовал Марк Захаров в спектакле «Диктатура совести», где действующими лицами были не сами известные исторические персонажи, а актёры, играющие роль Ленина, Сталина, Троцкого, Черчиля и других участников событий начала XX века. Сейчас уже актёры Свердловского театра драмы не столько перевоплощаются в подростков-беспризорников (задача изначально нереальная), сколько рассказывают о них.
Декорации на сцене как бы закрыты строительной сеткой (срывают её лишь в самом конце). Художник Константин Соловьёв создает послереволюционную реальность 1920-х годов как мир, вставший на ремонт. Хотя какой там ремонт! «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем…». Так что это скорее не ремонт, а гигантская воодушевившая многих стройка новой Вавилонской башни – на этот раз советской. И когда тот, кто был никем, становится всем, башня эта рушится, погребая под своими останками и строителей, и стоящих вокруг зевак.
С фильмом у спектакля практически ничего общего. Песенка про кошку и четыре её конечности, конечно, присутствует, но буквально в виде мгновенного эпизода. Здесь другие эмоциональные акценты.
Из неуправляемых беспризорников в школе-коммуне имени Достоевского (отсюда и ставшая знаменитой аббревиатура ШКИД) пытались вылепить нового свободного мыслящего советского человека, воспитать личность. Проблема в том, что уже через десять лет такие Личности новому Вавилону оказались не нужны. Более того, он их принялся методично уничтожать. И в этом, возможно, главная трагедия поколения, родившегося в начале века.
Протоколы допросов – чтение довольно тяжёлое и одновременно в высшей степени увлекательное. В сухих этих документах зачастую бывает скрыто столько страстей и лихо закрученных сюжетов, что ни одному драматургу не выдумать.
– Едва я начал читать протоколы допросов по делу Григория Белых и письма из его архива, как сразу понял, что это надо включать в спектакль, – говорил Дмитрий Егоров перед премьерой. – Проблема была в том, как эти потрясающие документы перевести на язык сцены, вплести в жёстко ограниченное по времени действие.
На помощь в решении этой непростой задачи пришли современные технологии. И это абсолютно не тот случай, когда Отелло и Дездемона дефилируют по сцене с последней моделью айфона. Обстановка и атмосфера лихих 20-х годов прошлого века (во всяком случае, в таком виде как их представляет режиссёр) в спектакле сохранены максимально. Строчки из протоколов допросов обвиняемого Григория Белых и свидетеля Алексея Еремеева на мультимедийном экране лишь усиливают эмоциональность восприятия. К тому же возникает очень сильный образ – если перед огромной карательной машиной предстают маленькие реальные люди с биографией, талантами, мечтами, то сама эта машина не имеет ни лица, ни даже голоса.
Григорий Белых получил три года лишения свободы за то, что «написал стихотворение контрреволюционного содержания, которое хранил у себя вместе с контрреволюционными частушками», и умер от туберкулёза в тюремной больнице. Стихотворение по нынешним временам более чем невинное. Но в 1936 году критическое осмысление окружающей действительности было ещё большим грехом, чем средневековая ересь.
Судя по сохранившимся письмам воспитанников шкиды (многие из них тогда ещё были живы), которые они писали Алексею Еремееву (Л. Пантелееву), фильм Геннадия Полоки их очень разочаровал. Да и сам писатель в одном из интервью говорил, что фильм ничего общего с реальностью не имеет. Было бы интересно узнать мнение участников тех событий о спектакле в Театре драмы, но, к сожалению, это уже невозможно.
- Опубликовано в №190 от 17.10.2019
