- Опубликовано в №191 от 13.10.2016
Экономические прогнозы стали самым популярным продуктом в медиа. Люди с удовольствием читают предсказания и упрекают экспертов в том, что они не сбылись.
Стратегическое планирование в условиях неопределённости в макроэкономике оказалось сложнейшей задачей, а прогноз развития ситуации на том или ином рынке — один из самых востребованных продуктов. Банки и инвестиционные компании делают анализ по финансовому блоку, отраслевые аналитики создают модели, которые будут работать в реальном секторе. И все стараются понять, чьи сценарии оказываются самыми точными.
В СМИ и социальных сетях одним из самых востребованных продуктов стали сообщения о прогнозе экспертов по курсу доллара, цене барреля нефти и инфляции. Экономист Владислав Жуковский в 2014 году предсказал, что доллар будет стоить 100 рублей. Его прогноз не сбылся, но Жуковский за считанные дни стал звездой федеральной повестки. Сейчас он входит в президиум «Столыпинского клуба». Заявление управляющего директора компании «ФИНАМ» Николая Солабуто о том, что к марту 2015 года доллар будет стоить 200 рублей, тоже не оправдалось. Но «ФИНАМ» еще долго цитировали.
Один из самых медийных экспертов — экономист Михаил Хазин предсказывал финансовый апокалипсис и крах доллара весной 2009 года, но национальная валюта США остаётся достаточно стабильной. В октябре 2011 года он предрёк вторую волну кризиса, которая должна была произойти в начале 2013 года. «Инфляционная волна захлестнёт и нас. Цены на критически важный для России импорт начнут расти огромными темпами. Довольно быстро мы выйдем на дефицит торгового баланса, начнётся бешеная инфляция. Таким образом, крупные неприятности начнутся — самое позднее — к началу 2013 года. При этом жалкие 500 миллиардов долларов, которые мы накопили, большой роли не сыграют. Тем более, что часть их съест инфляция. В результате второй волны кризиса как мировой ВВП, так и российский упадёт на 30–35 процентов», — заявил эксперт. Бешеного роста потребительских цен в 2012 и 2013 годы не произошло.
Ошибки VIP в прогнозах и вовсе стали излюбленной темой. «Бубнят макроэкономические заклинания», — так назвал процесс подготовки прогнозов Минэкономразвития совладелец UC Rusal и «Базового элемента» Олег Дерипаска. Главу ведомства, министра Алексея Улюкаева предприниматели называют лидером «ошибочных сценариев». Осенью 2014 года он говорил, что Центробанк не прав, закладывая в расчёты 60 долларов за баррель. «Я думаю, всерьёз на это рассчитывать невозможно, просто потому, что это цена, которая некомфортна ни для одного из крупных производителей и экспортёров нефти».
Впрочем, с разницей в несколько дней об этом же сказал президент Роснефти Игорь Сечин. «Ниже 90 долларов за баррель цена на нефть не упадёт. Это связано с рядом факторов. Но и 90 — хорошая цена. Она позволяет работать». Падение цен на нефть оказалось самым глубоким в новейшей истории. Как и промышленный кризис. В 2012 году вице-премьер Дмитрий Рогозин написал на своей странице в Твиттере, что страна находится на пороге рывка: «Можете не верить, но через три года даже слепой увидит возрождение промышленности. Находясь во власти, можно приносить пользу своему народу».
На профессиональных форумах банкиры и финансисты с удовольствием комментируют «ляпы» бывшего главы Минфина РФ Алексея Кудрина. «Какого-то дальнейшего серьёзного падения, на мой взгляд, не происходит, поэтому я не вижу большого потенциала снижения. Даже вижу, что в течение года может быть отход обратно. Примерно 35 будет в среднем по году. Но это примерный прогноз… Никакого скачка курса не будет», — описывал он сценарий 2014 года. В декабре 2014 года неожиданно для Кудрина произошёл обвал рубля, который финансисты назвали «чёрным вторником».
Опрошенные «ОГ» эксперты говорят, что единственное работающее правило — не верить ни одному публичному прогнозу. Задача независимых аналитиков — продать свой товар, задача государственных служащих высшего уровня — успокоить граждан. Поэтому чаще всего не работает ни первая, ни вторая категория прогнозов. В случае, если они сбываются — это заслуга аналитика, если нет — всегда можно сказать, что причина в «многофакторности».
