В начале года «Корпорация «Пумори» заявила о планах строительства в 2012 году в Екатеринбурге станкоинструментального комплекса (в его состав должны войти два завода — станкостроительный и инструментальный). Проект будет реализован совместно с японской компанией «Окума».
Год подходит к концу, а будущий завод до сих пор и не начал строиться. О проблемах в станкостроительной отрасли рассказал генеральный директор машиностроительной корпорации Александр БАЛАНДИН.
Александр Баландин: «Насобирал ты станков — что с ними делать, поставить на склад? А станки — не коньяк, от времени лучше не становятся». Фото Алексея Кунилова.
—Так что с вашим новым заводом, его ведь до сих пор нет?
—Мы не можем одни просто пойти ва-банк. Совать голову в петлю ни партнёры, ни акционеры наши не горят желанием. В новый завод, который нам хотелось бы построить, надо вложить денег больше, чем весь наш годовой оборот, и пока схема привлечения банковских кредитных ресурсов не очень привлекательна. Пока прорабатываем детали проекта, ищем варианты, рассматриваем различные площадки для размещения. Подписано соглашение, в котором мы взяли на себя обязательства изучить возможность строительства завода. Согласитесь, что это ведь несколько не то, что мы подписали договор о строительстве завода? И подобрать площадку, и освоить площадку — это тоже два разных состояния.
Чем больше ответственность, чем больше у тебя людей работает, тем больше на плановые рельсы становишься. Сейчас принимаются решения об инвестициях, вложениях уже не просто по принципу «хочу — и точка». В это дело вовлечено довольно много специалистов, идут подсчёты, обсуждения, разрабатываются стратегические, тактические планы, идёт расчёт рисков и так далее. Просто потом наступает момент, когда надо принимать решение. И сколько бы ни рисовали картину, ты либо должен с этой картиной согласиться, либо сказать: «Несмотря на всю эту красоту, я не верю, что это настоящий океан, это аквариум». А значит, я не буду этого делать.
Чем я, как бизнесмен, недоволен сегодня в своём состоянии? Я просто вижу те возможности своих коллег за рубежом, которые они реализуют, чтобы добиться успеха. И понимаю, что я в этих возможностях ограничен. Меня это напрягает.
Раньше нам говорили: «Вы не обращайте внимания на нашу банковскую систему, закройте глаза на несовершенство таможенных правил и налогообложения. Зато у нас всё дёшево, ресурсы копейки стоят». Ну, было так какое-то время. Теперь мы нарастили заработную плату до конкурентоспособной, к нам охотно приезжают западные специалисты, и наши хотят столько же получать. Наши тарифы энергетические плюс затраты, связанные с климатическими и территориальными особенностями, уже выше, чем во многих странах. Нет уже старых плюсов. А структурные недостатки остались, как были. Вот не очень-то и растёт количество предприятий с наукоёмкой продукцией, связанных со сферой обработки, негосударственных предприятий. Это поле очень рискованное.
— Александр Иванович, у нас сколько основных фондов на производстве устаревших, поле непаханое для разных модернизаций-инноваций, столько нового оборудования надо и...
—До
Причина всего этого известна. Двадцать лет не создаются амортизационные отчисления, а если они не создаются, то проедаются, и предприятие уже не в состоянии взять и реновировать своё хозяйство, основные фонды. Это плановая вещь. А у нас получается, что предприятие должно пережить этап стартапа, а экономически это обосновать невозможно. Никакой стартап в таких условиях экономически обосновать нельзя! Это просто желание рискнуть за счёт частной инициативы или не рисковать, если нет частной инициативы. Значит, ничего обновляться не будет.
—Неужели собственник не понимает, что у него оборудование устареет всё и рассыплется... И с чего он тогда деньги качать будет, что делать-то будет?
—Так это оборудование рассыплется. И зачем собственнику что-то делать? Он с аренды будет жить. Завод с лёгкостью превращается в торговую площадку. Что, у нас мало по стране таких примеров? Это путь, который на
За годы приватизации за копейки, за акции были приобретены эти площади, а сегодня любой, кто занимается частной инициативой, завод, который был единым комплексом, может распилить на тысячи кусочков, распродать, сдать в аренду под склады, офисы — и всё. При чём тут то, что называется машиностроением, какой-то завод... Это надо быть фанатиком, человеком, связанным с этим своей системой жизненных ценностей. Таких людей мало. Недавно на Союзе машиностроительных предприятий области я спросил коллег: «Кто сегодня готов рискнуть на какой-то глобальный бизнес-план? Даже под хорошие условия финансирования и инвестирования?». Спрашивал собственников и топ-менеджеров. Никто из представителей 71 предприятия не смог ответить. Их понять можно. Я сам таким проектом занимаюсь и нахожусь в ситуации неопределённости.
—Так сейчас вроде триллионы пойдут на техперевооружение ВПК того же, станки нужны новые оборонке...
—У меня большие проблемы в общении с такими предприятиями. Думаете, они в чём заключаются? Там практически на каждом предприятии столкнёшься с топ-менеджером, который отмерял себе жизни на этом месте два-три года максимум. А у предприятия, которое затеяло программу техперевооружения, только заказ—согласование—поставка оборудования могут быть более двух лет. Вот скажите, как с таким предприятием выстраивать долгосрочную программу? Там нет частной инициативы, нет какого-то конкретного, заинтересованного участника. Потому что это ведомство, министерство, ещё кто-то, холдинги... Кто это? Кто они?! Им это надо или не надо? Вроде бы и надо, а вроде и не надо. Вы думаете, почему столько времени и денег уходит, чтобы создать новый самолёт или судно — и всё в конечном счёте безрезультатно? Потому что никто не рискует. Какие бы действия ни совершил госслужащий, по большому счёту он не будет отвечать, как я, своим состоянием, своей репутацией. Чем он отвечает? Принял решение, обанкротил предприятие — ну и обанкротил, ну, исправлюсь, отправьте меня на другое место поруководить.
— Но ведь объективно наша промышленность нуждается в техническом обновлении станочного парка. Уже с самых высоких трибун прозвучали слова и обещания.
—Обещания по поводу масштабного обновления пока действительно больше на обещания похожи. Сколько слов хороших сказано — столько и с нашей стороны слов. Сколько реальных дел будет — столько дел и с нашей стороны. Опережающими темпами бежать рискованно. Ну, насобирал ты станков — что с ними делать, поставить на склад? А станки — не коньяк, от времени лучше не становятся.
