Четырёхмесячный Санька научил отца бороться за него

Анатолий Чебыкин из посёлка Уфимский собственным примером напрочь опроверг известный каждому с детства постулат о том, что папа может всё, что угодно, только мамой не может быть. Фото автора.

Анатолий Чебыкин из посёлка Уфимский собственным примером напрочь опроверг известный каждому с детства постулат о том, что папа может всё, что угодно, только мамой не может быть. Фото автора.

Да, это частная история. Реабилитация всех пап, пострадавших от глупых стереотипов. Рассказ о том, на что готов пойти отец ради своего ребёнка. О том, как Анатолию Чебыкину из посёлка Уфимский удалось отстоять право на воспитание сына, хотя мужчина не значился ни в каких документах — в браке с матерью малыша не состоял и в свидетельстве о рождении маленького Саши не был записан.

Об ачитских «кукушках»

Первое, о чём я подумала, пообщавшись с председателем местного суда Ириной Зиновьевой: «Ну что за мамашки-кукушки в Ачитском районе? И как же деткам везёт с сознательными папами, проживающими там же!». Надеюсь, что ошибаюсь, но это уже похоже на закономерность. В этом году в Ачите уже ограничили в родительских правах молодую женщину, двух её детей отдали на воспитание двум разным папам. Теперь очень похожая история с Анатолием... Дело в том, что у мамы маленького Саши есть ещё два сына, которых она бросила. Пацанов забрал к себе её предыдущий гражданский муж, теперь они втроём живут в Красноуфимске. Мало того, мужчины (бывшие сожители «кукушки») объединились, чтобы помогать друг другу в суде.

Мы приехали в гости к счастливому папаше в посёлок Уфимский спустя три недели после суда. Он живёт в собственном доме со своей мамой-пенсионеркой и восьмимесячным сыном Санькой. Мальчишка по весу не дотягивает до нормы (сказалось трёхмесячное пребывание в больнице), но шебутной, вовсю ползает и до ушей улыбается незнакомой тёте, то есть мне. Врачи, правда, выявили порок сердца, но, говорят, операция не понадобится — можно справиться медикаментами. Коляска, игрушки, одёжки, кашки-смеси — всё есть. Каждую минуту Анатолий отвлекался на сюсюканье с сыном. Я, в общем-то, была готова списать это на показное благополучие — всё-таки журналист приехал. Но когда он начал учить меня, как нужно давать лекарства столь маленькому пациенту, показывать, как покрасил кроватку и приспособил широкий подоконник, чтобы сыну было удобно и безопасно рассматривать улицу, сомнения отпали. Такую трепетную отцовскую заботу подделать невозможно, если в сердце пусто.

Единственный выход

Кошмар для Анатолия Чебыкина начался в День защиты детей, 1 июня этого года, когда женщина, с которой он жил, заявила, что ребёнок ей не нужен, и, по сути, сбежала. Саше на тот момент было четыре месяца. На вопрос, неужели всё изменилось в одночасье, а до этого дня было в порядке, Анатолий долго-долго морщился, качал головой, старался подобрать слова, да так и не смог — не всё было в порядке: мамашка начала выпивать, за ребёнком почти не ухаживала... Беда в том, что Саша заболел, и в тот злополучный день «скорая» забрала его в больницу. Анатолий приходил к сыну, но врачи поначалу его не пускали — ведь он формально был никто.

Выход только один — обращаться в суд, устанавливать отцовство, добиваться, чтобы малышу разрешили жить с папой. Сложность была в том, что опека в своём первом заключении была категорически против того, чтобы Саша остался с Анатолием (к сожалению, так же категорически представители районного управления соцполитики отказались от комментария «ОГ»). Главный аргумент ведомства (в том документе, который хранится в судебном деле) сводился к следующему: если за четыре месяца папа не смог обеспечить ребёнку достойный уход, то почему же теперь всё должно измениться?

Анатолий работает на пилораме по полдня, чтобы успеть переделать все родительские дела дома. Когда он на работе, с Сашей нянчится бабушка. Но есть у мужчины мечта — открыть мастерскую по изготовлению плетёной мебели. Пока технику обработки лозы и виды плетения папа на пару с сыном изучает по мастер-классам в Интернете. Фото автора.

Справка на всё

В этом случае Анатолию пришлось документально доказать все положительные стороны своей жизни и документально же опровергнуть всё отрицательное, в чём его только можно было заподозрить. Перво-наперво — сделать генетическую экспертизу, подтверждающую отцовство. Стоила она 22 тысячи рублей. Для тех, кто не очень представляет, сколько получает столяр в деревне, поясню, что это гораздо больше, чем месячная зарплата. Но сомнений не было — деньги нашёл. Справка, что не судим. Справка, что не наркоман. Если кто-то подумает, что будет пить, закодировался и тоже принёс справку.

При этом нужно навестить сына в больнице в Екатеринбурге, привезти памперсы, салфетки. Опять же для тех, кто не очень представляет расстояние, докладываю: от Уфимского до столицы Среднего Урала 200 километров. Чтобы успеть на всевозможные пересадки, нужно выезжать в семь утра и вернуться в Ачит к шести вечера, иначе уйдёт последний автобус до посёлка. Кстати, в подтверждение того, что Анатолий Чебыкин не для красного словца говорит, что приезжал к Саше по два, а то и три раза в неделю, тоже есть справка от врача!

— И на всё ведь деньги нужны. Я тут летом веники начал вязать. Сделал 300 штук. Нашёл через Интернет покупателей из Первоуральска. Продал на восемь тысяч — всё истратил на сына. Обещал ведь ему, что сразу из больницы заберу его домой. Вот — сдержал слово, — улыбается Анатолий.

Тут стоит пояснить. Обычно, если в такой ситуации судья удовлетворяет требования истца, родитель может забрать ребёнка только через месяц — именно столько времени нужно, чтобы решение вступило в силу. С июня и до начала осени Саша был в больнице, 10 сентября был суд, а с 11-го у малыша была путёвка в детдом...

— Выслушав папу, я вынесла такое решение, которое вступило в силу немедленно, — рассказывает судья Ирина Зиновьева. — У меня в голове не укладывается, как вообще можно оставить своего ребёнка. Какими бы замечательными ни были воспитатели в детском доме, они не смогут ухаживать за малышом так, как родители, бабушки-дедушки. Надеюсь, что никогда я о своём решении не пожалею.

К слову, первый гражданский муж «кукушки» в суде выступал на стороне Анатолия. Теперь мужчинам предстоит ещё одно совместное дело — лишить нерадивую мамашу родительских прав, ведь ни в больнице, ни в суде она ни разу не появилась.

В тему

Когда мы разговаривали с председателем Ачитского суда Ириной Зиновьевой, я спросила, часто ли приходится вести дела о лишении родительских прав. Она ответила, что, к сожалению, часто, но вроде как наметилась хорошая тенденция — потихоньку мамы-папы начали исправляться, и детей им стали возвращать:

— Когда я пришла работать в суд, в 2006 году, не было ни одного такого случая. В 2007-м,2008-м — тоже. Первое дело о восстановлении родительских прав появилось в 2010 году.

Мы подняли районную статистику:

— в 2011 году — два восстановления и четыре лишения;

— в 2012 году — два восстановления, одно лишение и четыре ограничения (это когда на полгода ребёнка всё же забирает опека, и родителям даётся право на исправление — так как эти дела не вернулись в районный суд, стоит полагать, что исправление удалось);

— в 2013 году — пока только одно лишение.

Для сравнения: каждый год во всей Свердловской области суды лишают родительских прав более двух тысяч мам и пап.

Областная газета Свердловской области