Архивные тайны

• Опубликовано в №100 от 07.06.2016 

Вскоре после решения о переподчинении архивной службы страны от правительства к Президенту России руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов приехал в Екатеринбург, чтобы обсудить на ежегодном научно-методическом совете субъектов УрФО некоторые актуальные проблемы архивного дела. О состоянии архивного дела в стране и состоялся разговор с корреспондентом «ОГ».

– Андрей Николаевич, почему совет провели именно в Екатеринбурге?

– На Среднем Урале традиционно крепко поставлено архивное дело, поэтому сюда приехали на совет руководители и из других регионов. Дело в том, что в развитие известного указа о переподчинении готовится новое Положение об архивной службе страны, которое расширит функции архивных органов. Планируется вернуть нам контроль над делопроизводством, активизировать создание электронных архивов. Предстоит разработать единые правила формирования и хранения фондов.

Вот простой пример: к нам часто поступают запросы граждан о поиске сведений о родственниках, так называемые генеалогические запросы. Но по закону мы не обязаны их исполнять. Мы должны хранить документы и обеспечить к ним доступ. Приходите в читальный зал, а они должны быть при каждом архиве, и самостоятельно ищите. Если не хотите сами искать, платите за дополнительную работу. И не нам – эти деньги идут в бюджет. Сейчас мы начинаем работать с МФЦ. Нам срочно нужно внедрять современные информационные технологии и создавать электронные архивы, которые в том числе будут содержать отсканированные документы, доступ к которым будет возможен и через Интернет.

– Долгое время архивы были в ведении органов госбезопасности, доступ к ним был ограничен. А как сейчас с этим обстоит дело – как идёт процесс рассекречивания?

– У любого государства есть тайны, раскрывать которые какое-то время нельзя в интересах национальной безопасности. Есть закон о гостайне, по которому секретные документы недоступны в течение 30 лет. Но это не догма. В целом порядок рассекречивания устанавливает межведомственная комиссия, она может как уменьшить сроки секретности тех или иных документов, так и продлить их. Сейчас, например, закрыта часть документов советского и постсоветского времени – всего около четырёх процентов федеральных фондов. Согласитесь, это немного. Абсолютно открыты материалы дореволюционного времени. Есть ещё ограничения – например, на частную переписку, разглашение других персональных данных. А в целом доступность наших архивов не ниже, чем в восточноевропейских странах.

И потом, доступность – это не только возможность ознакомиться с документами в читальном зале. Мы ещё издаём сборники документов. Например, скоро выйдет очередной том из сборника «СССР и польское военно-политическое подполье. Апрель 1943 г. – декабрь 1945 г.». Там есть уникальные документы, освещающие реальную ситуацию в Варшаве во время восстания и отношение советского руководства к нему. Нас ведь до сих пор упрекают за то, что не пришли восставшим на помощь, а те, кто бросил ради власти и престижа неподготовленных людей на баррикады, вроде как ни при чём. Но это ведь они подставили восставших под немецкие танки, пушки и авиацию.

В этом году продолжим работу над очередным томом сборника «Советская модель экономики: союзный центр и республики Прибалтики».

– Кстати, Латвия недавно насчитала ущерб от советской оккупации в 185 миллиардов евро, а на самом деле…

– На самом деле 270 документов подтверждают, что в экономику Прибалтики шли мощные инвестиционные потоки, благодаря которым создавались предприятия, развивалась инфраструктура, повысился уровень жизни населения. Интереснейшие документы опубликованы в многотомных сборниках «История создания и развития оборонного комплекса России и СССР», «Атомный проект в СССР», «Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны», «Голод в СССР. 1929–1934 годы» и многих других.

– Две последние темы особенно востребованы в свете событий на Украине.

– Да, тут много спекуляций. Но документы свидетельствуют: трагедия 1932 года стала следствием политики власти. Насильственная коллективизация и неурожайные годы спровоцировали голод на Украине, в Казахстане, Поволжье, на Северном Кавказе, на Дону, в Центральном Черноземье. Запад знал о голоде, но продолжал продавать необходимую стране технику за хлеб или валюту. Это наша общая трагедия, а не только специфически украинское событие.

– Закону об архивном деле больше десяти лет. Назрели поправки?

– Мы их готовим. Пора уточнить отдельные нормы работы архивов с целью сохранности документов. Что касается истории, то память человеческая коротка и изменчива, а вот документы – вечны.