На гала-концерте, завершившем очередной сезон екатеринбургской студии «Театр на ладони», артисты пели, но... жестами. Жестовая песня, которой и занимается студия под руководством Марины Крашенинниковой, для глухих единственный способ «услышать» любимые всеми хиты. Вот уже четверть века существует этот удивительный коллектив, позволяющий прикасаться к музыке тем, кто от природы лишён такой возможности.
— Я случайно нашла объявление в журнале «В едином строю» (журнал для глухих): набирали глухих студентов в Театральный институт имени Щукина, — вспоминает о начале своей театральной деятельности Марина Крашенинникова. — Поступила, но получилось в учёбе не всё, пришлось уехать домой, в Екатеринбург. Но мне посчастливилось попасть в мастерскую к Вячеславу Анисимову, благодаря требовательности и трепетности которого я успешно закончила театральный институт в 1996 году. С тех пор уже 25 лет работаю с ребятами.
—Как же вы обучаете глухого человека попадать в такт, двигаться под музыку — так, чтобы создалось впечатление, что он всё слышит?
—Подход ко всем разный. Совершенно глухим приходится отсчитывать такт, отрабатывать артикуляцию под темпоритм песен. У тех, кто немного слышит, с этим легче, но у них хуже развита мимика. Над каждым словом мы работаем все вместе, как единая семья. Это очень сложный творческий процесс — подобрать такой жест, чтобы он точно передавал смысл слова и был созвучным мотиву песни. Многие жесты становятся понятными не только для владеющих языком глухих, но и для всех остальных.
—Ваши концерты собирают полные залы — на них с равным интересом идёт и слышащий, и глухой зритель...
—Да, мы ориентируемся на разную публику. Глухой зритель очень закрыт. Он видит, как люди прыгают и раскрывают рты, но для него это недоступно, а значит, неинтересно. А мы жестами даём возможность увидеть, какая она, эта песня, и о чём в ней поётся! Мы открываем глухим то, что, казалось бы, навсегда для них закрыто. А слышащий зритель в жизни старается не выражать эмоций через выражение лица, жесты — им это попросту не надо, у них есть интонация. А наша интонация — это мимика. И нормально слышащего зрителя затягивает красота, эмоциональность и подвижность жестового языка, он даже новые смыслы в песне открывает. Наше главное достижение — самая разная публика вновь и вновь приходит к нам на концерты.
—Я знаю, что вы работаете с различными категориями артистов?
—Да. Самая трудная — маленькие глухие детки. Над каждой песней мы, бывает, работаем по несколько лет! Они не подключают речевой аппарат к жестам, не используют голос. Так они становятся глухонемыми, хотя говорить — могут. Но как говорят... с ничего не выражающими глазами и невыразительным лицом, при этом имея от природы великолепную мимику, сопрвождающую жестовое общение. Приходится преодолевать их природное «не хочу».
Ещё я работаю со слышащими артистами — студентами театральных институтов. Им я прививаю чувство жеста. Поначалу им кажется, что говорить руками — это что-то чуждое, но потом они с ними буквально вживаются в новый язык. Я ко всем очень требовательна, не делаю никаких поблажек ни слышащим, ни глухим! Когда у них получается, я вижу, как в глазах загораются фонарики, как появляются новые эмоции, открываются грани личности! Исчезают границы между людьми.
