Вчера депутаты областного Заксобрания проголосовали за упразднение обезлюдевших посёлков Верхний Пелым, Гарёвка, Тохта и Улымсос в Ивдельском городском округе. Районное руководство утверждает, что на очереди ещё несколько территорий, где никто не живёт.
Ещё в понедельник Ивдельский округ насчитывал 34 населённых пункта, а сегодня — только 30. Местная власть вздохнула: меньше стало заброшенных посёлков, балластом висящих на балансе муниципалитета.
— Эти четыре посёлочка пустуют фактически уже больше тридцати лет, — рассказывает замглавы городского округа Виктор Цыганов. — Тохта и Верхний Пелым в своё время возникли и существовали при так называемых лагпунктах. То есть зонах. В Улымсосе и Гарёвке жили семьи старообрядцев. Теперь там только лес, и проехать туда давно уже невозможно. Таких же нежилых точек в нашем городском округе много. И список на упразднение, который депутаты городской Думы составили первоначально, был длиннее. Но в области как-то не одобряют упразднения пусть и бывших населённых пунктов. Поэтому посёлки, которые обезлюдели сравнительно недавно, из списка вычеркнули. Видно, их очередь на упразднение ещё не наступила.
Лишь номинально, на бумаге, существуют в Ивдельском округе Массава и Пристань. Лет пять никто не живёт в Юркино. Два года назад опустело Митяево. Судьба их тоже практически предрешена. Если, конечно, никто туда вскоре не вернётся.
— Разумеется, — говорит В. Цыганов, — нет никакого разговора о том, чтобы упразднять посёлки, в которых остаётся хотя бы одна семья, как в Суеватпауле или Нагорном. А у нас немало и таких, где хозяйствуют три, четыре, десять семей. Например, Понил. Для нас, конечно, это забота: если кто-нибудь там заболевает, приходится добираться по бездорожью, вывозить человека в больницу, а потом обратно. Но люди с обжитого места никуда уезжать не хотят, значит, пусть так и будет.
Судьба посёлка Понил (с ударением на первом слоге) на левом берегу Лозьвы, в ста километрах от Ивделя, типична. Он возник при одном из лагпунктов Ивдельлага. «В сталинские времена в этой зоне сидели политические и поволжские немцы, мобилизованные в трудовые отряды, — вспоминает писательница Вера Глыб, уроженка Понила, ныне живущая в Германии. — После войны колония была заселена ворами и отпетыми бандитами». В одной из книг Глыб рассказывает: «В
Пока существовала зона, связь посёлка с внешним миром осуществлялась по воздуху (здесь был построен аэродром) и по узкоколейке. Сейчас сообщения нет. Если, конечно, не считать водный путь: на лодке — летом и зимник по замёрзшим болотам — зимой. С закрытием зоны закрылся и аэродром, заржавела узкоколейка. Работы для жителей Понила не стало, и посёлок начал замирать. Ещё в прошлом веке в местной школе прозвенел последний звонок. Здесь нет электричества, нет магазина, аптеки и иже с ними. Но есть земля, тайга и река. И пока тут будет оставаться хотя бы один житель, упразднение Понилу не грозит.
Кстати
При словах «исчезающие (или исчезнувшие) населённые пункты» многие ругают перестройку. Однако, согласно данным Госархива, исключение ивдельских населённых пунктов из учётных данных происходило и раньше, решениями облисполкома. С
