Эрмитаж вернёт уральские камни

• Опубликовано в №059 от 06.04.2016 

Вчера в столице Урала в рамках «Дней Эрмитажа» открылась выставка «В память о прошлом на будущее», приуроченная к 80-летнему юбилею Екатеринбургского музея изобразительных искусств. Экспозиция полностью состоит из послевоенных даров Эрмитажа тогда ещё Свердловской картинной галерее. Первым гостем выставки стал Михаил Пиотровский, генеральный директор Государственного Эрмитажа, который в очень плотном графике двухдневной поездки в наш регион нашёл время, чтобы пообщаться с журналистами.

– Михаил Борисович, в Екатеринбурге вы представляете проект «Дни Эрмитажа». Но сегодня одним из актуальнейших вопросов является восстановление сирийской Пальмиры, поскольку именно Государственный Эрмитаж должен сыграть в этой миссии одну из ключевых ролей…

– Для нас это повод ещё раз сказать, что нет ничего важнее культуры и культурного наследия. Мы очень много говорили о Пальмире, особенно в России, и сегодня это имеет свои плоды. Приступать к восстановлению, конечно, ещё рано. Пока там небезопасно: всё заминировано, бои идут совсем рядом. Как только войска разминируют территорию, мы с коллегами из других музеев мира, сирийскими коллегами пересчитаем там все камни и вместе будем решать, что делать. Сегодня наша задача – собрать все имеющиеся материалы о Пальмире и привести их в порядок. Сейчас готовятся программы по восстановлению сирийских памятников. Речь не только о Пальмире, а о Сирии вообще. В вашем музее ИЗО, например, представлено замечательное сирийское стекло. Это потрясающая страна со множеством самых разных памятников. Когда мы в декабре прошлого года на культурном форуме впервые сказали о сохранении культурных ценностей силой – это для многих прозвучало необычно. А речь идёт об идеологическом уничтожении памяти, и такие вещи происходят в истории не первый раз. Это зло, которое нужно искоренять и даже силой.

– Сотрудничество Эрмитажа и Свердловска в своё время тоже началось во имя спасения культуры, во имя сохранения коллекций вашего музея…

– Екатеринбург для нас в этом плане – земля священная, а наши отношения – настоящая сага. Это одна из связок Екатеринбурга и Санкт-Петербурга, есть и другие, но эта, на мой взгляд, самая хорошая, и, конечно, её надо укреплять. По большому счёту, филиал нашего музея в Екатеринбурге мог появиться ещё в 1948 году, просто об этом тогда никто не думал. И очень важно, что хотя бы сейчас это стало возможным.

– Центр «Эрмитаж-Урал» создаётся под вашим личным патронажем. Когда свердловчане могут ждать его открытия?

– Я всегда борюсь с этой формулировкой «когда ждать», я бы сказал: когда хотим. А хотим в 2018 году. И потом, считаю, что торопиться к датам в таком деле неуместно. Все мы помним, что получилось с реставрацией в Изборске, историю переезда Военно-морского музея в Санкт-Петербурге. Центр – это довольно сложный проект, который сейчас уже находится на стадии государственной экспертизы, и проблем здесь быть не должно. Поэтому, если всё будет в порядке с финансированием, то к 2018 году «Эрмитаж-Урал» мы откроем.

– Помимо Екатеринбурга, центры «Эрмитажа» откроют ещё в Омске, Владивостоке, Калуге. По какому принципу выбирались города?

– Во-первых, мы хотели, чтобы центры так или иначе были во всех частях нашей страны – в Северной и Южной Европе, в Сибири, на Дальнем Востоке… Это очень имперское рассуждение, но, что поделать, мы такие. А во-вторых, мы учитывали желание открыть центры – именно самостоятельные центры, а не наши филиалы – на местах. Первый центр мы открыли в Казани, там Минтимер Шаймиев лично несколько лет об этом просил и до сих пор ходит на открытие всех выставок и курирует многие мероприятия. Для нас очень важно, чтобы в этом проекте участвовала вся область, чтобы детей – нашу главную аудиторию (уж простите нас, взрослые) – приво­зили даже из других городов региона и так далее…

Павел Креков, Михаил Пиотровский, Никита Корытин. Фото: пресс-служба губернатора Свердловской области

– При этом, насколько мы понимаем, подход к каждому центру – индивидуален?

– Конечно. Например, «Эрмитаж-Италия» – это фонд, который находится в Венеции, но там нет выставочного центра. Он предназначен для научной деятельности. В Амстердаме – это выставочный и просветительский центр. В Выборге – картинная галерея, рядом с которой находится художественная школа, и у ребят есть возможность в музее рисовать, копировать. Что касается содержания, то в Амстердаме, когда мы только открывали центр, я поклялся, что голландскую живопись мы во­зить не будем, а значит, не будем конкурировать с их музеями, отбирать у них туристический хлеб. Прошло время, и теперь нас просят сделать выставку голландского искусства, привезти Рембрандта! Что мы не будем возить к вам? Невьянскую икону, например. Подбирая экспозиции, мы всё равно будем корректировать её под интерес публики. Хотя Никита Николаевич (Корытин, директор Екатеринбургского музея ИЗО. – Прим. «ОГ») просил меня привезти больше малахитовых вещей. Я удивился: зачем нам везти сюда уральские камни? А он мне сказал, что все их в своё время вывезли в Петербург, так что возвращайте (смеётся). Что ж, посмотрим…