По случаю открытия в Екатеринбурге отделения представительства «Русского художественного союза» в город приехал бывший генеральный директор национальной театральной премии «Золотая маска», создатель театра «Практика» и Московского пасхального фестиваля Эдуард БОЯКОВ. «ОГ» не упустила возможности поговорить с одним из самых успешных продюсеров страны.
Собрать воедино русский театр
— Эдуард Владиславович, поскольку вы долго являлись директором главной театральной премии страны, более того — вывели её на национальный уровень, мы не можем не спросить, почему решили сделать не просто московский фестиваль, а включить в конкурс региональные театры?
— Российскому театру не хватало гастрольных проектов, было очень тяжёлое время, середина 90-х годов. Люди, которые учились в одних и тех же вузах, не знали, что у них происходит. Например, будучи друзьями в Москве, один уехал в Томск, другой — в Калининград, и они стали разобщены. Интернета не было, гастрольных программ тоже. Я понимал, что нужен фестиваль, который соберёт в едином пространстве русский театр.
Перед интервью Эдуард Владиславович прочитал лекцию о современном искусстве для студентов УрФУ. Фото: Владимир Мартьянов
— Как бы вы сформулировали главную цель «Золотой маски»?
— Цель — дать регионам ощущение жизни в одном культурном пространстве. Хотел собрать страну — может, это громко звучит, но разобщённость — она же необязательно проявляется в политических границах. Разобщённость имеется даже в том, что мы не знаем о событиях, условно, с той стороны Урала. Если вы не представляете, что происходит «там», то это предполагает шанс и вероятность возникновения сильных политических противоречий между регионами, поэтому страну надо было спасать и соединять. Собирать культурное пространство, устанавливать единую систему координат, в том числе эстетических, качественных.
Главная цель визита Эдуарда Боякова в Екатеринбург - открытие представительства «Русского художественного союза». Фото: Владимир Мартьянов
Досье «ОГ»
Эдуард Бояков родился в 1964 году в Кизилюрте (Дагестан). В 1990 году окончил факультет журналистики Воронежского университета. В 1995 году стал директором фестиваля «Золотая маска». С 2002 по 2004 год — генеральный директор Московского пасхального фестиваля (худрук — Валерий Гергиев). В 2010 году придумал документальный проект «Человек.doc». Соучредитель фестиваля современной пьесы «Новая драма». Продюсер более 20 спектаклей в таких театрах, как Большой театр, Мариинский театр, Центр им. В. Мейерхольда, МХТ им. Чехова.
— Из года в год возникают вопросы о доле именно региональных театров в конкурсе «Маски». И дело, как правило, не в уровне спектаклей, а в том, что посмотреть работы со всей страны у экспертов нет возможности. Если, скажем, до Екатеринбурга большая часть жюри доберётся, то до того же Серовского театра — уже не факт.
— Всё очень просто. Сейчас есть методики и способы записи спектаклей на оборудование, дающее качественную картинку и хороший звук. Возможность посмотреть такое видео есть у всех экспертов, и если постановка является действительно чем-то серьёзным, глубоким, то тогда они найдут способ и спокойно доберутся до Серова. Тут не нужно преувеличивать, ведь мы не на разных планетах живём.
Эдуард Бояков считает, что русский театр сегодня развивается не в позитивную сторону, поскольку мало кто работает с современной драматургией и новыми именами. Фото: Владимир Мартьянов
— Год назад «Золотую маску», условно говоря, раскололи споры о том, должен ли в составе жюри присутствовать человек из Министерства культуры и влиять на итоги фестиваля. В знак протеста была даже организована Ассоциация театральных критиков, защищающая интересы театральных деятелей. На ваш взгляд, насколько чиновники имеют право вмешиваться в решение жюри?
— В решение не имеют право. Государство может назначать людей в экспертный совет, потому что оно даёт денежные средства, и такая ситуация совершенно нормальная, когда рекомендуемый представитель министерства входит в экспертный совет. Дальше, конечно, существуют правила и законы, которые нельзя нарушать кому угодно. На чиновника правила дорожного движения распространяются точно так же, как на спортсмена.
Эдуард Бояков уверен, что продюсер должен смотреть на произведение искусства широким взглядом, только так можно добиться успеха. Фото: Владимир Мартьянов
Запрос на современное искусство
— Как бы охарактеризовали современный русский театр?
— Сложный вопрос. Сегодня я и за «Золотой маской» не слежу, хотя рад, что она есть, и горжусь созданием этого фестиваля. Более того, мне кажется, что театр сегодня уже не столь важен, потому что пришла цифровая эпоха, и в ней он проигрывает. Теоретически такая форма очень важна, но современный русский театр не может справиться с теми вызовами, которые даёт время.
— Не ожидали от вас такого ответа…
— Понимаете, театр тоже должен становиться современным. Должен быть совершенно другой уровень драматургии, междисциплинарной практики: надо взаимодействовать с кино, видео, с другими художественными территориями. Театры существуют в очень предсказуемой системе, то есть сейчас мало эксперимента, но очень много повторения самих себя, и в этом есть своего рода коммерческий формат. Он адаптирует театр для такого спокойного времяпрепровождения, иными словами досуга. Ситуация в русском театре развивается не в позитивную сторону: повторюсь, мало современной драматургии, новых имён, работы с современными интернет-образами.
— Безусловное отличие вашей творческой деятельности заключается в разнообразии форм — на деле это и есть современное искусство. Например, создав театр «Практика», вы предложили форму театра без художественного руководителя и труппы. Насколько, на ваш взгляд, российский зритель готов к этому новому искусству?
— Я считаю, запрос на современное искусство огромный. Другое дело, то, что не только либералы и люди, которые мыслят в категориях и ценностях западного искусства, должны отвечать за современное русское искусство. Вместе с языком нам навязывается иная идеологическая повестка. Язык должен быть современным, а ценности — традиционными.
— Тогда интересно, на какую аудиторию вы ориентируетесь?
— С одной стороны, я категорически не люблю целевых аудиторий, когда уж совсем начинают делить её по возрасту, потреблению, каким-то там привычкам. Лучший театральный зал, где дети и родители, взрослые люди и бабушки. С другой стороны, молодёжь вашего возраста, прекрасного юного возраста, когда человек входит в то состояние, когда уже является взрослым, способным отвечать за свои поступки, но в то же время он ещё совсем молодой, чувствительный, всему учится. В этом возрасте человек искусство потребляет очень активно, потому что оно многое может ему дать.
— В Екатеринбург вы приехали на открытие представительства «Русского художественного союза» — это что-то совсем отличное от ваших предыдущих проектов…
— Да, для меня этот проект — очень важен, я живу им. Мы с моими друзьями — художниками, писателями, драматургами — почувствовали, что наступает момент, когда мы должны объединиться, чтобы противостоять напору западной либеральной культуры. Объединение художников кого-то сегодня удивляет, но если вы посмотрите историю искусства, то увидите, что это существовало всегда. Немецкие романтики не могли существовать друг без друга, Серебряный век — бесконечная история. Люди должны встречаться, тем более в наше время интернетовской разобщённости.
Также в будущем мы с Захаром Прилепиным очень рассчитываем развивать бренд фестиваля «Традиция» — фестиваля, который объединяет разные жанры: литературу, музыку, лекции, детские практики и много чего ещё. Всё из вышеперечисленных жанров рассматривает вопросы традиции с большой буквы, то есть наши связи с историей, с предками. Возможно, мы проведём его и в Екатеринбурге, но для начала совершенно точно осуществим в Москве.
- Опубликовано в №218 от 23.11.2017
