Степан Щипачев: одинокий романтик

Степан Щипачёв

Он любил работать в сумраке, полумраке... В музее Богдановича реконструирован его переделкинский кабинет, где воссоздана атмосфера занимающегося утра и «звучащей тишины». Фото: Лев Иванов / РИА новости

«Тихи в наш громкий век мои стихи» – писал о себе уроженец Урала Степан Щипачёв в 1962-м. Сегодня век ещё громче. И боюсь, советского поэта, лауреата двух Сталинских премий Степана Щипачёва в дни его юбилея вспомнят только на родине. Не ко двору нынче всё «советское». Меж тем, когда лет шесть назад столичное издательство «НексМедиа» предприняло выпуск 100-томной серии «Великие поэты», Щипачёв вошёл в поэтическую антологию мира наряду с Гейне, Байроном, Данте, Блоком, Рембо, Буниным, Басё, Хайямом и даже Шекспиром.

Два инфаркта сталинского лауреата

Самое известное его стихотворение, про пионерский галстук – почти народное. «Слова знают все, автора – мало кто». Но стоит начать цитировать – мгновенно: «А, так это вот чьи стихи!..» Правда, бывают и исключения. Однажды в Литературном щипачёвском музее в Богдановиче Антонина Хлыстикова, основательница и директор музея, вела экскурсию для высшего командования ЦВО. Только начала: «Как повяжешь галстук – береги его...», представительный военачальник, глава делегации, со второй строки подхватил его. И сначала дуэтом, а потом в одиночку прочёл до конца. В завершение признался: « Я из-за этого стихотворения и пошёл в военные, Родину защищать».

Щипачёва олицетворяют главным образом с поэзией патриотического толка. Почему – непонятно. Возможно, именно из-за этого яркого стихотворения о пионерском галстуке. Так или нет, но пик популярности поэта, пришедшийся на 1940 – 60-е, к концу жизни обернулся странными пассажами со стороны власти. По случаю большого юбилея представляли Степана Петровича на звание Героя Социалистического Труда (в мирное время выше признания не было) – а дали орден «Знак Почёта», что на фоне его орденов Ленина, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции было неким «одолжением возрасту». Заслуги? Те, кто после оттепели оказался у власти, не склонны были их признавать, а кто признавал – были не у власти.

В экспозиции богдановичского музея хранятся свидетельства мэтров российской литературы – о Щипачёве или адресованные ему. Вознесенский: «Он даже в помыслах своих был чист». Бакланов: «Хорошая была атмосфера в нашей писательской организации, когда вы возглавляли её. Теперь её нет». В 1950 – 60-е Щипачёв возглавлял московскую писательскую организацию, и на его счету – большой приём в СП молодых авторов, поддержка Михаила Светлова – талантливого, но страдающего «русской болезнью», выступление против запрета на выезд за границу Евтушенко... Более осведомлённые о жизни Щипачёва припомнят, не исключаю, факты иного рода – что в 1970-х поставил свою подпись в Письме группы советских писателей в редакцию «Правды» о Солженицыне и Сахарове, а в «Литературке» опубликовал погромную статью против Солженицына «Конец литературного власовца». Но взгляните на Письмо – там более 30 подписей, цвет отечественной литературы. От Айтматова до Шолохова. Что, все «лукавили»? Это мы сегодня, с открывшимися архивами спецхранов, задним умом крепки. Они жили в своё время, не ведая многого. И если в чём и виновны, то разве в том лишь, что не только в помыслах, но и ошибках своих были чисты.

Но два инфаркта сталинского лауреата Степана Щипачёва – они не случайны.

«За лирику – вон из партии!»

В 1939 году у Щипачёва вышел сборник «Лирика», о котором сам поэт сказал: «Мне бы хотелось, чтобы моя литературная биография началась с этой книги». Внимание: это был его десятый сборник! Сколь же взыскательным к себе надо быть, чтобы будучи уже известным поэтом, признать – вот наконец то, в чём не хочется изменить ни строки. Как не вспомнить нынешних пиитов, что носятся с каждой своей книжкой. И кто из них умолчал бы об общении с великими? А Щипачёв о встречах с Есениным в легендарном литературном кафе «Стойло Пегаса» – сам нигде и никогда. Но это – к слову. Что же касается «Лирики», официальная критика, заточенная на «вместо сердца – пламенный мотор», оценила эту исповедальную книгу по-разному. От, да, признания в «Литературке» до разгромной статьи «Необоснованные восторги» в «Правде».

– Статья имела тяжёлые последствия, – рассказывает Антонина Хлыстикова, вот уже 30 лет собирающая материалы о Щипачёве. – На Степана Петровича было заведено дело, стоял вопрос об исключении из партии. Спас его Всеволод Вишневский, ворвавшийся незваным на то достопамятное собрание: «Вам что, уже голова Щипачёва понадобилась?! Возьмите взамен мою!». Заступничество спасло поэта. Дело закрыли, а вскоре началась война...

Спасли судьбу, биографию, но... После тех событий 40-летний (!) поэт поседел. Откуда было знать ему да и кому бы то ни было, что именно его лирика станет особо любима и востребована. Что стихи Щипачёва, во время войны – корреспондента газеты «За Родину!» – будут переписывать и посылать родным, не умея сказать ТАК. Что в победном 45-м выйдет сборник «Строки любви» (45 стихотворений!), который демобилизованные воины, возвращаясь домой, повезут по всей стране. История, сравнимая с резонансом симоновского «Жди меня»! Стихами Щипачёва будут даже признаваться в любви. Подобных историй много в музее Богдановича. Можно найти их и в Интернете. Всего не пересказать. Но об одном жизненном сюжете грех не поведать.

Да, было признание. При этом Степан Щипачёв говорил: в литературе «я словно прорубал туннель сквозь каменную гору» Фото: Алексей Кунилов

Да, было признание.При этомСтепан Щипачёв говорил:в литературе«я словно прорубал туннель сквозькаменную гору

«Обошёл» Томаса Манна и Хемингуэя

В советские времена, когда сильны были побратимские связи, на Урал приехала делегация из чешского городка Карловы Вары. Гостям рассказывают об известных уральцах – Бажов, маршал Голиков, Щипачёв... И вдруг одна из гостей: «А про Щипачёва вы нам не рассказывайте. Мы про него знаем больше, чем вы». Вот те раз! Оказалось: удивительно, но – факт.

За долгую жизнь поэта вышло 137 изданий его книг (общий тираж свыше пяти млн экземпляров), но на Урале – только четыре издания. А вот в Чехословакии он издан 34 раза! Три года уроженец Урала Степан Щипачёв занимал здесь первое место среди перевод­ных авторов, хотя среди избранников-конкурентов были такие неслабые имена, как Томас Манн и Эрнест Хемингуэй. Отдельной славной миниатюрой изданы в Чехословакии «Строки любви», по-чешски «Слоки ласки» (книжечка есть в экспозиции музея) – с графическим ню-изображением женщины на обложке. Наши пуританские редактора-книгоиздатели, считавшие возможной только любовь к ударнице труда, тогда не могли этого позволить. А, может, и представить себе не могли, что обнажённая исповедальность чувств и визуально имеет право на соответствующее выражение.

А ещё не поверите: уралец Степан Щипачёв принят в Чехии за точку отсчёта не только в поэзии, но и в жизни. Во многих загсах и сегодня можно видеть запечатлённые крупно строки «Любовью дорожить умейте...». Что-то вроде родительского наказа, наставления из разряда вечных ценностей.

В Музее Степана Щипачёва даже уборщица знает наизусть 120 стихотворений поэта. Галина Петровна Приходай, искренне любящая поэзию Щипачёва,а также сотни других земляков поэта станут участниками празднования юбилея,на который приедет и делегация из Москвы

х  х  х

Нынче юбилей и у самого Музея Щипачёва – 25 лет. Создан единственный в регионе музей поэта и поэзии, но при феноменальной экспозиции ещё не все издания Щипачёва найдены, не все фото откомментированы, остаются вопросы по творчеству. Например: почему среди пронзительной любовной лирики, точных до осязаемости пейзажных зарисовок, гражданской поэзии возникли строки «...Ступни мои кровоточа́т» и отчего в какой-то момент, при внешне благополучной судьбе и карьере, Степан Петрович хотел стать священником?

Опубликовано в №1 от 3.01.2019 

Областная газета Свердловской области