Третьяковская галерея отметила день рождения – 125 лет назад купец и меценат Павел Третьяков построил музей, где выставлялась коллекция русского искусства. Сегодня Третьяковка – один из самых знаменитых музеев России с впечатляющей посещаемостью. Накануне юбилея мы поговорили с директором музея ЗельфиройТРЕГУЛОВОЙ, которая посетила Екатеринбург и открыла выставку «Владелица Красного коня. Дар Казимиры Басевич музеям России» в Екатеринбургском музее ИЗО.
В поисках настоящего
– Зельфира Исмаиловна, зачем сегодня человеку идти в музей? В любой момент, в любой точке пространства мы можем увидеть любой шедевр Третьяковки и других музеев в своём смартфоне.
– Это очень серьёзный вопрос, который мне приходится постоянно себе задавать. Думаю, сегодня мы уже прошли через период тотального увлечения современными технологиями, когда весь мир у тебя в айфоне. Это удобно, поднимает твоё собственное самосознание. Но в какой-то момент человек вдруг понимает, что восприятия картинки на экране – абсолютно недостаточно. Это удобно и здорово, но это… Не то. Сейчас все музеи говорят о том, что они испытывают наплыв публики. Приходят те, кто раньше туда никогда не ходил и считал, что музей – это немыслимая скука.
Но сейчас люди постепенно начинают осознавать значимость и ценность реальных ощущений, ценность подлинного, начинают понимать разницу между информационной картинкой на экране смартфона и реальными ощущениями, эмоциями, чувствами. Причём речь не только о музеях, но и о потреблении информации, новостей, о разных сферах нашей жизни.
Люди, по сути своей создания чувствующие и мыслящие, сейчас возвращаются в музеи за подлинными эмоциями, которых нам уже сильно не хватает.
Вспомните, когда вы последний раз разговаривали с вашими близкими лично и когда общались посредством гаджета? Мы вымываем из своей жизни личные душевные отношения с родными и друзьями, подменяя их виртуальным общением, следом меняются отношения между мужчинами и женщинами. Но эмоциональная подпитка человеку нужна – и музей может дать подлинные эмоции.
Ещё одна тенденция – мы перестаём мыслить глубоко. Мы сейчас даже думаем в формате смс. Опять же, вспомните, как давно вы с кем-нибудь беседовали о каких-то мировоззренческих, глубоких вещах? А музей, помимо эстетического переживания, дарит ещё и возможность подумать. Именно поэтому возникает потребность обсуждать произведения искусства в соцсетях.
– Селфи в «Инстаграме» из музея – это вряд и можно назвать глубоким размышлением.
– Это очень важно в мировоззрении современного человека: недостаточно увидеть самому, надо показать всем, что ты увидел и сообщить всем, что ты думаешь по этому поводу. Но ещё это показатель того, что человеку хочется обсудить увиденное.
Два года назад делали проект с ЖЖ с Александром Мамутом. Мы поняли, что потребность выражать свои мысли есть, но люди разучились артикулировать свои художественные впечатления. Они пишут короткими фразами смс и постов в «Инстаграме», а мы поставили себе задачу создать текст, отражающий впечатления и ощущения от того или иного произведения. И разместили в своей экспозиции XX века электронные панели, куда выкладывали наиболее глубокие и интересные тексты. Это было очень любопытно.
«Мы не можем использовать «птичий» язык»
– Как сегодня должно выстраиваться общение со зрителем?
– Мы не можем больше использовать «птичий» искусствоведческий язык, он уже бессмысленен в современной ситуации. Но при этом не можем использовать и совсем простой язык и клише. Нам предстоит понять, как говорить. Это должен быть язык точных и правильных формулировок, который сразу же врезается в память и вызывает реакцию.
Сегодня людям не нужно формальное описание чего-то. Они любят оригинальное, яркое, индивидуальное. Именно поэтому мы создали аудиогид “Авангард. Личный взгляд”, когда об авангарде рассказывают такие разные люди, как ТеодорКурентзис, Евгений Миронов и Татьяна Толстая. Вот этот яркий, свободный от всяких клише взгляд – очень важен сегодня.
Я уж не говорю о том, что должны быть концерты, экскурсии, лекции, спектакли, музейные магазины.
– Мимо ваших магазинов сложно пройти. Когда мы были в Третьяковке, обратили внимание: нет привычных для многих музеев бабушек с сувенирами.
– Магазин – это вообще важнейшая история для музея, это имидж. И ты можешь проводить какие-то эксперименты, как раз создавая сувенирную продукцию. Наш магазин – это часть Третьяковской галереи, это не аренда – мы его содержим сами, сами разработали концепцию и пригласили специалистов в этой сфере, которые были готовы прийти на стартап. За год при минимальных вложениях мы увеличили прибыль в 22 раза, то есть магазин – это постоянный серьёзный источник доходов. Это действительно особая культура, которой многие почему-то пренебрегают.
От катастрофической пустоты до выломанных дверей
– Третьяковка славится посещаемостью. Мы все помним громкую выставку Валентина Серова, которую посетили 485 тысяч человек за сто дней. Это абсолютно рекордная цифра не только в истории галереи, но и новый мировой рекорд – так много людей никогда не приходило на выставку русского художника.
– Помимо Серова, у нас ещё был Иван Айвазовский, на него пришли 600 тысяч человек, а недавно был Василий Верещагин – 317 тысяч человек… Но это случилось не сразу. Когда я пришла в феврале 2015 года в Третьяковскую галерею, на Крымском валу в пространстве 45 тысяч квадратных метров в день было 250 человек. Это была катастрофа для музея. Да, мы сделали громкие выставки, и невероятная посещаемость Крымского вала обеспечивается именно этим, но выставки делались и раньше, только на них не приходили люди. Многое зависит ещё и от того, как делать выставку. Есть ли в ней какое-то интригующее послание, как она позиционируется, продвигается – причём это не всегда деньги. Мы делаем продвижение проектов своими силами – я всем выделяю минимальные средства из бюджета. Многие готовы работать с нами за символические суммы, но это уважение и доверие надо было заслужить. Например, когда мы с Сергеем Шнуровым снимали ролик про «Чёрный квадрат», мне принесли договор. Говорю: «Девушки, это что? Там нолик где-то не поставлен?» У музея должны быть новые подходы и, конечно, нужно использовать интернет-пространство – онлайн-возможности сегодня безграничны. Как позитивные, так и негативные.
– Если говорить о посещаемости, Третьяковская галерея в сравнении с любым другим музеем страны (исключая, разве что, Эрмитаж) в гораздо более выгодном положении. Во-первых, это – бренд, во-вторых, наверняка большую часть посетителей составляют иностранные туристы…
– Удивитесь, но нет. К нам идут именно туристы из регионов, не иностранные гости. Это для меня самой было открытием. Когда я пришла в музей и попросила статистику – оказалось, иностранцы составляют лишь 10 процентов от общего числа. Понимаете, мы музей русского искусства, а русское искусство в мире, как это ни парадоксально, очень плохо известно.
Нет в других странах таких грандиозных собраний, посмотреть которые съезжались бы со всего мира, где было бы серьёзно представлено русское искусство. Может быть, только Центр Помпиду в Париже, где есть прекрасная коллекция русского авангарда с подаренными фондом Потанина и рядом русских коллекционеров прекрасными работами современного русского искусства. Есть коллекция Малевича в Стеделике в Амстердаме и работы художников русского авангарада в Музее современного искусства в Нью-Йорке. И ещё, пожалуй, собрание новгородских икон в Национальном музее Швеции. Всё. Больше русского искусства нет нигде.
Мы стараемся привлекать иностранцев всеми возможными способами. Во время чемпионата мира по футболу на Крымский вал мы пускали бесплатно, по паспорту болельщика. Хотя мы понимали, что люди, приезжающие на футбол, хотят праздника, хотят получить кайф, и очень немногие из них дойдут до нас. Тем не менее такие были, по 100–200 человек в день. Сейчас мы участвуем в нескольких крупных выставочных проектах за рубежом – в принципиальных выставках русского искусства, где оно представлено в европейском контексте. Понемногу оно начинает завоёвывать позиции – не только искусство авангарда, но и искусство XIX века. Поэтому основные наши посетители – это те, кто приезжает со всех концов России. Хотя сегодня, кажется, дешевле поехать в Италию, а не в Москву.
– Что надо сделать региональному музею пусть даже в таком крупном городе-миллионнике как Екатеринбург, чтобы был такой же ажиотаж, как на выставке Серова? И вообще, есть ли шанс в современных реалиях у регионального музея?
- Шанс есть, тем более что в Екатеринбургском музее хранится фантастическая коллекция русского авангарда. И это не фигура речи – у нас в Третьяковке нет такого Малевича и нет такой Розановой, как в вашем музее. Я думаю, шанс есть, и региональные музеи прекрасно в этом направлении работают. В Екатеринбурге сейчас ситуация сложнее в силу реконструкции и чудовищной нехватки площадей. Коллекция авангарда такова, что специально на неё приезжали бы и из Москвы, Санкт-Петербурга, и из-за границы. Кроме того, многие новые директора региональных музеев – а Никита Корытин (директор Екатеринбургского музея ИЗО. –Прим. «ОГ») как раз принадлежит к их числу – начинают мыслить актуально, современно и делают проекты, привлекающие огромное количество зрителей. Повторяю, сегодня музеи – это не место, где просто развешаны картины на стенах, музей должен становиться важнейшим центром общения и просвещения.
Третьяков покупал идеи
– Хочется узнать о вашем отношении к современному искусству и о критериях определения того, что должно войти в историю – потому что попасть на выставку в Третьяковскую галерею – это действительно попасть в историю.
– Начнём с того, что Павел Михайлович Третьяков собирал исключительно современное искусство. И вопрос, который вы задали мне, он ежеминутно ставил перед собой. Третьяков покупал не просто произведения, созданные сегодня. Он опережал время – покупал идею. Сегодня ничто не изменилось: музеи, являющиеся национальными галереями и концентрирующие в себе отечественную художественную идентичность, просто не могут остановиться на какой-то точке.
По поводу критериев отвечу как Ричард Армстронг, директор музея Гуггенхайма, который был у нас в мае. Он сказал: «Мне сложно объяснить, я просто это чувствую». Есть молодые художники, в отношении которых понимаешь, что они точно останутся в истории. Это должен быть разговор о важнейших проблемах, выходящий за рамки сиюминутной политики, который будет важен и актуален всегда, который будет считываться за пределами Отечества. Но есть произведения, просто захватывающие целиком – как работы Ильи Кабакова. Даже не возникает вопроса – искусство ли это. Это искусство, и такой силы, что мало что в классическом искусстве может потягаться с этими современными феноменами.
- Опубликовано в №147 от 17.08.2018
