Лето, отпускная пора – время, когда усугубляется негативная тенденция, и без того сильно обозначившаяся в последние годы. Снимаем всё и вся. Направо, налево. Бездумно, агрессивно. Что это за странное желание «присвоить» любое пространство? И не менее странное – приукрасить собственную жизнь, в чём нам активно помогает фотошоп? Что это – наши комплексы? «ОГ» пригласила к разговору известного фотографа, поэта и писателя Вадима ОСИПОВА.
– Вадим, как человек, давно и профессионально фотографирующий, а также владеющий словом – можете коротко охарактеризовать это явление?
– Фотки. Раньше говорили «фотоснимок», «фотография», «фотопортрет», а про автора – «фотохудожник». Сегодня всё выродилось в бытовые фотки. Для меня «фотки» сродни слову «прикольно». «Прикольно» – вырождение словесной культуры, «фотки» – визуальной. Студентам УрГАХА, когда я преподавал там «креативную фотографию», обычно говорил: вы должны снять такой портрет, чтобы он был востребован, интересен многие годы, дождался, когда на него будут смотреть правнуки. И чтобы не раздражал их, а вдохновлял. По словам нашего земляка поэта Юрия Казарина, «стихотворение хорошее, когда от него мурашки бегут». Так должно быть и с фотографией.
Но! Сегодня фотоаппарат у каждого. Хуже того, у каждого есть возможность поделиться сделанным фото в соцсетях. Явление уже сродни графомании. Как говорят – что нужно привезти из Турции? Снимок в аэропорту, у воды, в бассейне, «как я оделась к ужину», в автобусе… Набор из серии «Посмотрите, как я отдыхаю». Вообще-то, это коммуникативная функция. Но мы же разучились слать письма: «Дорогая бабушка, пишу тебе о том, как я провела лето…» Вместо этого – фотки. А наряду с этим у людей пал внутренний барьер, отделяющий графоманию от литературы, в изобразительном искусстве – мазню от достойного быть на выставке.
«Не меняйте позы, ради Бога! Суета – причина неудач...»
Я во многом самоучка. По образованию – инженер-металлург. Но плюс ещё поэт, фотограф, переводчик. Профессионально фотографии не учился, а меня пригласили однажды в Архитектурную академию преподавать «Креативную фотографию».
С фотографией началось всё в детстве. Отец снимал. Он был систематизатор, все фотографии наклеивал в альбом, подписывал. Таких альбомов – около 30. Сейчас они наше семейное достояние. Я начинал снимать с ним… А дедушка – Георгий Николаевич Беседных – вёл общественную приёмную в газете «Вечерний Свердловск», тоже фотографировал. Сам он, сейчас понимаю, снимал неважно, зато мои фотографии публиковал в многотиражке. Это тоже подвигало совершенствоваться. Снимал пейзажи, события, и никогда – портреты. У меня нет памяти на лица – такая беда, предмет насмешек близких. Но однажды мне сказали: «Попробуй». Попробовал. И снял проект «Вне времени».
А вообще, в творчестве живу по кредо отца, воспринятому от него с детства: «Ты можешь быть кем угодно, но чем бы ты ни занялся – через год именно к тебе должны приходить и спрашивать, как нужно делать».
– Общее культурное, информационное пространство оказалось необыкновенно замусоренным...
– Да, образно говоря, «свалка» ещё и смердит. Когда Стив Джобс и Стив Возняк выпустили джинна из бутылки, они не предполагали масштаба последствий. В истории человечества «джинн выпускался» много раз (с изобретением станка, пороха, ядерной энергии), но «информационный взрыв» гораздо страшнее, так как воздействует на психику человека. Меняет парадигму восприятия: вместо текстов – картинки, вместо писем – СМС. У человека что-то кардинально перестраивается в голове. Появляются очередные зависимости: от лёгкости «общения» с фотками, эсэмэсками, от зависания в соцсетях у человека вырабатываются эндорфины, он счастлив. «Села на минуточку проверить почту – опомнилась через два часа».
Стараюсь осторожно работать с фейсбуком – у меня сейчас 490 друзей, но когда начинаю просматривать ленту, понимаю – это просто пожирание времени. Суррогат, заменивший общение. Если продолжить аналогию с мусором, человек поглощает огромное количество некачественной информации. Она сделана непрофессионально. Она не проверена. Не пропущена через нравственный фильтр. Человек выразился, и ему наплевать, как он подействует на окружающих. В силу этого возникает встречная защитная реакция: переписку читают в один глаз, фотки идут сплошным потоком, их никто не помнит. Фотография как искусство? Про это вообще мало кто говорит.
Может быть, я старомоден. Может быть, я динозавр. Мне 65, в фотографии я пережил несколько тихих революций. Начинал с того, что снимал пластиночным аппаратом на стеклянную пластинку. Дальше – плёнка, цвет, слайды, цифровые камеры… Теперь пользуюсь редактором «Фотошоп». Возможностей во много раз больше, в том числе и… исказить действительность.
«Я на фоне Нотр-Дама»
– Чего же нам не хватает? Самоутверждения? Если мы горазды запечатлевать себя на фоне всего и вся. Много лет не могу забыть, как во Франции одна из наших туристок, величаво сфоткавшись с собственным бюстом возле бюста Робеспьера в Сен-Дени, спросила, отходя: «А это кто?»
– А у меня есть знакомый, который с гордостью однажды сообщил: написал поэму из 900 строк. Заметьте: не про что поэма, важно – количество строк. Много! Фотки – та же «поэма из 900 строк». Отсутствие внутреннего фильтра. Человек явно не понимает: его личико румяное уже миллион раз видели, а за ним, к примеру, – средневековый замок. Зачем ты торчишь на фоне замка? Что ты хочешь сказать – «Киса и Ося были здесь»? Это навязчивое стремление «пометить территорию». Животное желание. Архетип собственника.
– Он силён в нас до такой степени, что люди, жаждущие запечатлеть себя в экзотическом месте, иногда прощаются с жизнью…
– Начинается с «я на фоне Нотр-Дама». Подчёркиваю: не Нотр-Дам, величайшее творение архитектуры, – главный герой, а я. Нотр-Дам – фон для меня, значит… фон должен быть покруче. Дальнейшее – естественное продолжение событий. А у подростков ещё пубертатный период, когда осознание ценности и конечности жизни притуплено. Значит, надо объяснять: твоя физиономия – не это круто, а «круто» – вот этот собор, гора, цветок. Не вылезай вперёд их. Но лезут же! По-народному выражаясь, из штанов выпрыгивают, чтоб явить миру свою персону. Вот и выпрыгивают, падают – то с крыш, то со стен замков, то с обрывов… Вообще, когда на фоне чего-то значимого снимается некто «губки бантиком» – сильно раздражает. Понимаешь: не всем дано. А… дано всем (имею в виду фотоаппарат в руках). Культура! Способность адекватно воспринимать себя и мир. Это нужно воспитывать. Академик ПётрКапица говорил: «Культуру надо насаждать». Совершенно согласен.
Фотография – искусство. Повторяю: дано не всем. Только процентов пять видят кадр. На моей недавней фотовыставке подошёл мужчина: «Так понравилось. Тоже хочу купить фотоаппарат. Где бы научиться снимать?». Дохлый номер, если человек с этого начинает. Да у него «глаз должен чесаться на кадр». Он должен гоняться за кадром. Мои друзья знают: могу ехать по трассе, остановиться и пятиться полкилометра назад, потому что упустил кадр. Недавно под Красноуфимском так было – вернулся за пейзажем: подмаренник белый, цветки облачком, сотовая мачта, старые избушки вдали на взгорке… Не мог не снять, потому что, хоть и с опозданием, понял: это – кадр!
Кто хочет познать фотографию как искусство, тот для начала ходит на съёмки с мастером. И – снимает, снимает. Не для того, чтобы показывать подружкам: я с едой, я в купальнике… А чтобы свой взгляд выразить. Я в своё время ходил так с Владимиром Ивановичем Холостых, известным на Урале фотокорреспондентом. Мы вместе ездили на природу, смотрели вместе в одну сторону – хотя могли и увидеть разное… Я был подмастерьем у него, а это важный этап. Всё равно, как Леонардо да Винчи доверил бы тебе на своём полотне пятку герою подрисовать.
Лавандав «Фотошопе»
– Ещё одно непонятное мне явление – желание не только зафиксировать всё и вся, но и приукрасить. В прошлом году была в туре по Европе, самой привлекательной фишкой которого был сезон цветущей лаванды. Честно говоря, когда мы выехали к гигантским лавандовым полям, некоторых постигло разочарование: лаванда была красива, но не столь ядовито фиолетовая, как это представлено в Интернете. «А-а-а, – протянула одна из туристок, – так в Интернете отфотошоплено…» Но что бы вы думали?! Сфотографировав лаванду, она сама перед тем, как отправить снимки знакомым, села и фотошопила их в телефоне. Добавляя фиолета…
– Снимок должен вызывать эмоциональный отклик. Вот вы видите поля цветущей лаванды – в любом случае реакция «Оооо!» А на фото она получается блекловатая. По определению. Техническое объяснение – глаз и фотоаппарат работают по-разному. Чтобы фотография вызвала то же «Оооо!», надо увеличить яркость, «поднять её». Классический пример – закаты в Антарктиде. В жизни они – феерия. На фото их надо «подтягивать», увеличивать контрастность. Когда приём используют как выразительное средство, в разумных пределах, в нужное время и нужном месте – правильно. Но ваша-то попутчица явно об этом не думала – ей хотелось просто «быть не хуже других».
Но! Важнейшее обстоятельство: фотография документальна. А потому, даже пользуясь фотошопом, стоит соблюдать правила игры. Если вы снимаете президента США с банкой пепси-колы в руке, нельзя менять её на кока-колу. Изменить границы кадра, подтонить, подретушировать – пожалуйста. Но менять информативную часть – ни-ни! Именно потому, что фото – документ времени, события. Недавно, занимаясь проектом по родословной, я работал в музее Михайловска с фотоальбомом 1913 года. Некий бухгалтер снимал виды и события города. Фотографии пострадали от времени, но там совершенно бесценные детали жизни. Например, кадр – митинг, посвящённый 50-летию отмены крепостного права. У меня жена, журналист, спрашивает: странный кадр – почему одни бабы на митинге? Точно: по всему снимку – платья-юбки до земли, платы до пояса. А мужики, объясняю, в центре, у трибуны, бабы же – с краю. Потому и попали в кадр. Социальное явление между прочим ненавязчиво отражено – роль женщины в обществе того времени. «С краю». Интересно? Конечно! А вот многочисленные «фотки» не останутся в качестве документального свидетельства эпохи.
Когда наводишь резкость, из тумана проступает суть...»
– Фотография, объективно, – фиксация события. Горе ли, счастье – неважно. Кадр запечатлевает историю. А вот в отношении человека снимающего – большой вопрос. Иногда – из области морали. Почему так часто случается сегодня, что на месте трагедии люди вместо того, чтобы помогать – фоткают?
Классическое явление, которое было, есть и будет. «Зеваки». Вспомните, у О. Генри есть рассказ «Комедия любопытства» про мужчину и женщину, что перебегали от одного происшествия к другому и соревновались, чьё происшествие круче… Определённые люди испытывают от этого кайф. Сегодня – особенно. Это как бы демонстрация своего превосходства: я-то умный, я в эту историю не попал, зато рядом оказался. Попал в информационное пространство. Будет о чём рассказать. Моя мама вспоминала: в 1970-е в Свердловске на улице Малышева горел Дом контор. Трагедия! Люди выпрыгивали с третьего-четвёртого этажа, а толпа вокруг только «Аааа!». Мало кто кинулся помогать. Большинство просто пялились. Хорошо, что тогда ещё не было сотовых телефонов с возможностью съёмки. Точно – снимали бы.
– Сегодня, к сожалению, снимают и для того, чтоб самим создать «точки напряжения» в обществе. Газета, например, по закону не может опубликовать снимок ребёнка без письменного согласия родителей, а в соцсетях вываливается любое фото – иногда с целью сознательной дискредитации человека либо для самоутверждения. И всё это, как правило, безнаказанно.
Человек сам себе яму роет. Вырыл очередную – информационную. У нас сменилась парадигма восприятия – перешли в область комиксов, визуальных эффектов, «кто раньше и громче крикнет», поймает хайп. Отсюда и беспредел с фотографиями в публичном пространстве. Закон, с одной стороны, вроде защищает человека. С другой, на мой взгляд, дошли до абсурда, связанного со вседоступностью. Раньше про фотографа, который тебя снимает, знали, откуда он и что он с этой фотографией сделает. Теперь всё можно, всё разрешено…
– Фотоискусство и массовая фотография – вроде бы параллельно существующие явления. Но параллельно ли? Как, в какую сторону развивается то и другое? Вверх? Вниз?
– Я несколько раз бывал на международных фотофорумах в гигантском выставочном центре «Крокус». Там понимаешь: вот возможности, которые сегодня предоставляет техника не только по съёмке, обработке, но и печати фото. Фотография в большом формате совсем иначе организует восприятие. А другая «ветка» того, о чём мы говорим, – бесконечные фотки, селфи, которые пропадают в никуда. Да, процесс параллельный и даже взаимосвязанный: фотоискусство развивается, но одновременно буйно растёт эта «крапива». Они же базируются на одной технике! Всё дело в том, КТО делает снимок. До уровня искусства дошла репортажная съёмка, фотографии природы. Фотограф месяцами, годами готов сидеть в засаде, чтобы сделать один потрясающий кадр. Русское географическое общество сейчас экспонирует по России выставку «Самая красивая страна» – там такие снимки, что, как говорил один литературный герой: «Всё сними с себя и отдай». Выверено композиционно, технически безупречно. Цвет, деталь – всё значимо.
А сюрреалистическая фотография?! Вот вы ругали фотошоп, а ведь с его помощью создаются фантастические образы на основе реальных снимков. Я когда-то тоже снимал – лопнувшую штукатурку, одуванчики, прорастающие сквозь асфальт, битое стекло. Такая фактура, цвет, блеск и блики! Такие возможности выразительности!
И самодеятельное фото можно сделать таким, что проберёт до слёз. Никогда не забуду фото: развалины, руины после землетрясения, тела погибших – и едет шикарнейший лимузин, а в нём сидят четверо – золотая молодёжь в вечерних нарядах, и они зажимают рты-носы, потому что, видимо, пахнет. Два мира – в одном кадре.
Или знаменитая, многим известная фотография: толпа мужиков в бронежилетах со щитами, и одна женщина в чёрном против них – упёрлась плечом в щит и сдерживает мужиков. Снимок – целое литературное произведение.
Фотографии превращаются в хлам?
– И вот мы снимаем-снимаем – друг друга, путешествия, что-то любопытное по пути… Море снимков. Телефон переполнен. Но! Мы с коллегами замечали: иногда даже после путешествия не все фотографии потом просматриваешь… Фотографии превращаются в никому не нужный архив.
– А могут превратиться в ничто. Фотографии в смартфонах очень подвержены внешним воздействиям. Знаете ли вы, что в 1911 году была столь мощная вспышка на Солнце, что самопроизвольно искрили провода на улицах, горело всё, где используется электричество. Если такое повторится – всё, что вот тут лежит (показывает на телефон), сгорит. Сохранить можно будет только при специальном хранении, особых условиях – как на ковчеге (поэтому у меня, например, с недавних пор есть личный фонд в Центре документации Государственного архива Свердловской области, куда я сдаю фотографии с описанием, каталогами). И Интернета может не быть через пять секунд. Не хочу никого пугать, но очевидно же – будут и социальные, и природные потрясения в мире. Например, есть прогноз: к 2040 году климат настолько изменится, что спровоцирует глобальные миграции в мире, сегодняшние мигранты в Европе покажутся детской забавой... И где тогда будут храниться наши «облачные» вещи?
Что же касается фотосюжетов, то XIX век, а потом XX век с иным ритмом жизни, другой скоростью обмена информацией (об Октябрьской революции в Сибири узнавали через два года) – одна история. XXI век – другая. Вся информация – в открытом доступе. Мгновенно! И это побуждает людей к такой же мгновенной реакции. Суета сует. Быстро и некачественно.
Кстати, знаете способ избавиться от засидевшихся гостей? «А сейчас давайте посмотрим наши фотографии из Турции». Никто не захочет их смотреть, потому что там нет открытий. Главный признак любого искусства – открытие. Хоть в поэзии, хоть в фото. Так до тебя ещё никто не видел. Этого до тебя никто не заметил. Так не снял, не выразил, не срифмовал.
– И всё же – какие перспективы у фотографии?
– Вы смартфоны последних моделей видели? Есть уже гнущиеся, сложил – и в карман. Но и они вообще могут исчезнуть, потому что с этой «лопатой» ходить неудобно. Возникнет некое виртуальное устройство, где будет формироваться виртуальное же пространство. Как очки гугловские. Сейчас это показывают в кинофантастике. Пока – в кинофантастике. Фотография станет объёмной, что само по себе неоднозначное явление. Ведь это дополненная реальность. Представьте: у вас в комнате висит голограмма любимой собаки – дотронулся рукой, и рука прошла «сквозь». Уверяю вас – не очень приятное впечатление. Это как на первом сеансе братьев Люмьер («Ой, паровоз на нас идёт!») – психика человека на это не рассчитана. Опять же: должна измениться парадигма восприятия. У Станислава Лема есть роман «Возвращение со звёзд»: герой прилетел на Землю спустя много лет, идёт по улице, видит драку, пытается разнять дерущихся, а у него руки сквозь них проходят, а где-то наверху, оказывается, люди сидят и смотрят на всё происходящее как на представление. Техническое изменение фотографии будет приводить к изменениям в социуме. Вопрос – к каким?
Опубликовано в №128 от 23.07.2019
