Ко Дню российской анимации мы побеседовали с одним из самых именитых свердловских режиссёров-мультипликаторов Дмитрием ГЕЛЛЕРОМ. Но помимо сегодняшней знаковой даты, у нас было ещё несколько поводов поговорить с этим автором. Во-первых, в этом году исполняется 30 лет с момента, как он пришёл на Свердловскую киностудию. Во-вторых, нынче и сам Дмитрий будет праздновать крупный юбилей – 50 лет. А в-третьих, в марте режиссёр вновь завоевал Гран-при самого престижного национального фестиваля анимации – Суздальского, и на этот раз с очень уральской картиной под названием «Хозяйка Медной горы».
«На курсы при киностудии меня не приняли»
– Дмитрий, прошло уже три десятка лет, как вы когда-то переступили порог Свердловской киностудии. До этого вы не были связаны с анимацией. Как вас перетянуло в эту сферу?
– Честно говоря, я и не задумывался, что прошло столько времени… Да, изначально я, как и большинство мультипликационных режиссёров, был художником. Когда начал работать на студии и увидел, что анимация бывает не только детская, что этим языком можно говорить о том, что меня волнует, понял: сочинять свой мир в анимации мне интереснее. Но это было позже, а на студию я попал случайно – у меня там работал товарищ. Однажды увидел, как он делает упражнение, так называемый «маятник», – это первое, с чем сталкивается аниматор. Я спросил, что это такое, а он ответил – набираются курсы художников-аниматоров. Я захотел попробовать. Правда, на курсы меня так и не приняли, но зато позвали сразу работать художником на фильм…
– Почему же не приняли?
– Ну они посчитали, что аниматор из меня не получится. Но посмотрев мои творческие работы, позвали художником. А может, просто пожалели (смеётся). Наверное, что-то разглядели во мне.
– Помните свой первый фильм?
– Это картина режиссёраАлексея Караева, которая называлась «Я вас слышу». Художником был Валентин Ольшванг, он меня и пригласил.
– Компания легендарная…
– Компания была чудесная! В это же время на студии Оксана Черкасоваснимала кино «Племянник кукушки», Александр Петров делал «Сон смешного человека»… С фестивалей они привозили кассеты с фильмами, собирались вместе и смотрели, обсуждали, а я слушал – и это стало моим первым кинообразованием.
– Затем вы поехали в Москву поступать на Высшие курсы сценаристов и режиссёров. И попали в мастерскую Хитрука, Норштейна, Назарова, Хржановского, которых и по сей день называете соавторами всех своих фильмов. Но окончив курсы, сразу в Москве вы не остались, а вернулись в Екатеринбург…
– Да, я вернулся на «А-фильм» (при Свердловской киностудии. – Прим «ОГ»). Более того, до первой моей картины прошло ещё около двух лет, потому что в стране начался кризис. Съёмки фильма, который я разрабатывал на курсах, моей дипломной работы «Привет из Кисловодска», начались только в 1999-м.
– То есть вы хорошо помните самые тяжёлые времена Свердловской киностудии?
– Конечно! Прекрасно помню эти лопнувшие батареи… Недавно видел документальный фильм Алексея Федорченко («Кино эпохи перемен». – Прим. «ОГ») о том периоде киностудии. Грустно, конечно, смотреть на то, что стало с ней сегодня…
– В Москву вы переехали по приглашению ваших преподавателей, которые на тот момент уже создали анимационную студию «Шар»?
– Нет, меня пригласила Мария Муат, автор прекрасных фильмов «Влюбчивая ворона» из серии «КОАПП». Большинство её картин – кукольные, и на этой студии было всё, чтобы сделать фильм в такой технике – павильон для съёмок, кукольные аниматоры, мастера по изготовлению кукол, все они были с ещё старого «Союзмультфильма». А я всегда хотел сделать фильм с куклами и подумал, что второго шанса может не быть. Выбрал сценарий «Воробей, который умел держать слово», это была история для детей… На «Шаре» были уже другие фильмы, включая «Хозяйку».
«Есть отдельная национальность… Уральская»
– Ваш фильм «Хозяйка Медной горы» уже получил Гран-при Суздаля, номинирован на «Нику». Вы готовили картину к юбилею Павла Бажова (который отмечался в 2019-м) или это совпадение? И чем вас заинтересовал этот материал, ведь раньше экранизации вы не делали?
– Про юбилей Бажова я понял, когда уже начал делать картину, просто так совпало. А выбор материала связан с тем, что я родился в этих местах. И ещё в детстве увлекался камнями – ходил в геологический кружок Дворца пионеров, ездил за камнями. Когда вырос, всё равно продолжал этим заниматься, путешествовать по окрестностям Свердловска в поисках сокровищ. И сами сказы очень хорошие, они на всю жизнь остаются. Перечитывая Бажова, я увидел то, о чём хотел бы сказать, сделать фильм. Речь об особой горнозаводской культуре. Она сформировалась вокруг шахт и заводов, которые добывали и обрабатывали огромное количество драгоценных камней, руд… И все, кто здесь родился, имеют связь с горной культурой, это, на мой взгляд, вообще отдельная национальность – уральская, только признаки её – не разрез глаз или цвет кожи. И как у любой культуры, у неё есть свои боги. На Урале это – Хозяйка Медной горы. Она управляет подземными сокровищами, она хранитель тайн и секретов горных профессий. Сокровища эти – хлеб живущих здесь людей, основа многих уральских профессий. И постижение этих секретов ремесла важнее денег, а порой и жизни…
Кино всегда складывается из большого количества разных совпадений. 25 лет назад я купил в Москве книжку «Уральский горнозаводской фольклор», думаю, это и стало началом фильма.
– Фильм до Екатеринбурга ещё не доехал, и увидеть его мы не могли, но, насколько понимаю, как и почти все ваши работы, он рассчитан не на детскую аудиторию?
– Да, это не экранизация в прямом смысле. Это, скорее, личное высказывание, наше отношение к этому тексту – моё и сценариста – моего брата (Владимира Геллера. – Прим. «ОГ»). Мы почувствовали, что в этом материале можно рассказать, как мы относимся к Уралу, Свердловску и к людям, здесь живущим. Понимаю, что я сейчас такой именно благодаря этому месту, оно на меня сильно повлияло, в том числе и на мои профессиональные качества.
– Тогда имеет место быть и такое понятие, как свердловская или уральская анимация. Или всё-таки сегодня границы стёрлись?
– Я не вижу никаких родовых признаков у фильмов. Возможно, те качества характера, о которых писал Бажов, которые есть в уральцах до сих пор, как раз и нужны в профессии аниматора. А фильмы у нас очень разные, и это хорошо.
– С теми, кто продолжает работать в Екатеринбурге, общаетесь? Может быть, сотрудничаете?
– Конечно же, со всеми общаюсь, когда приезжаю в город. На «Хозяйке» со мной работали несколько человек со студии, и художник-постановщик картины Анна Карповародом из Свердловска. Плюс два свердловских композитора: один и сейчас живёт в Екатеринбурге – Николай Дулесов, другой уже в Москве – Олег Пайбердин. «Хозяйка» ещё и поэтому очень свердловская картина.
Заставить поверить в сочинённую с нуля жизнь
– Вы упомянули композиторов, и вообще, всегда очень трепетно относитесь к музыке в картинах – это слышно. Откуда у художника такое отношение к звуку?
– У меня никакого музыкального образования нет, да и слуха тоже (смеётся). Просто звук – сильный инструмент воздействия на зрителя. Любое кино подчинено ритму, но анимация – в ещё большей степени. Потому что в анимации время спрессовано… Режиссёру надо успеть рассказать историю, успеть заставить зрителя поверить в эту нарисованную, сочинённую с нуля, жизнь. Звук для меня равен музыке. Поэтому звук организовывает и ритм фильма, и объясняет зрителю, что он видит. В игровом кино зритель видит реальный мир, ему не нужно доказывать реальность звуком. В анимации звук имеет такую же силу воздействия, как изображение, он добавляет многомерность в фильм. Но музыкой я занимаюсь в последнюю очередь, когда всё остальное уже готово. К примеру, в диснеевской школе – наоборот, так как у них персонажи разговаривают. Поэтому сначала пишутся тексты и музыка, а я делаю звук под изображение. К тому же в моих фильмах почти никто не говорит…
– Продолжая разговор о технике – у вас в основном вручную рисованные фильмы, но многие уже предпочитают работать исключительно на компьютере. Получается, рисованные фильмы уходят в прошлое анимации?
– Не уходят. Если это соответствует замыслу, то хороша любая техника, почему нет? И компьютерная в том числе. Я тоже использую разные техники – первые фильмы были компьютерные, есть совмещение разных технологий, есть кукольный фильм, несколько картин я делал в Китае – они полностью рисованные. То, что мы делаем здесь, в России, – это в основном нарисованные персонажи, которые мы сканируем и двигаем уже в компьютере. Технология в том числе зависит и от бюджета, количества рук. Если группа большая – можно позволить себе делать рисованную анимацию.
– Вы сказали о работе в Китае. Сегодня много ваших коллег ездит снимать и преподавать на Восток. Чем, с точки зрения анимации, интересна эта культура?
– Мне очень хорошо в Китае. Как художник я чувствую там себя в своей среде. Десять лет назад меня пригласили с лекциями в Цзилиньский институт анимации, но вместо этого я сделал с ними четыре фильма. Я работаю со студентами 3–4 месяца, что очень мало для создания фильма. Но зато студентов много, глаза у них горят, и это позволяет делать экспериментальные вещи. Поэтому в Китае я делаю такую анимационную поэзию, а в России драматические, жанровые фильмы.
– В Сети есть источники, где вы значитесь профессором Цзилиньского института…
– Не знаю, профессор – это громко звучит, я считаю, что к этому нужно как-то прийти, а когда тебя назначают… Я к этому серьёзно не отношусь. И к тому же я не преподаю. Всё-таки то, что я делаю в Китае – практика. Я учился у Фёдора Савельевича Хитрука, и знаю, что такое Учитель. Это совершенно разные профессии – педагог и режиссёр. Я – точно не педагог.
– Но за молодыми авторами следите?
– Я уже даже не различаю, кто молодой, кто не молодой (смеётся). Но конечно, всё, что появляется на фестивалях, вижу. И на нашем главном фестивале в Суздале, где собираются работы со всей страны за год, свердловские фильмы – всегда заметная часть конкурса, это и по призам заметно. В Екатеринбурге каждый год появляются новые авторы, хорошие фильмы, в первую очередь благодаря как раз школе Оксаны Черкасовой и Алексея Караева. Приятно видеть, что несмотря ни на что, на Урале продолжают заниматься искусством.
– Вернёмся к практике. Один из фильмов, который вы делали с китайскими студентами, даже попал в лонг-лист Оскара…
– Да, это был мой первый китайский опыт – картина «Я видел, как мыши кота хоронили». У него была удачная фестивальная судьба, он получил несколько Гран-при, а если фильм получает главный приз на фестивалях класса «А», то он автоматически входит в этот длинный оскаровский список.
– А у вас есть оскаровские амбиции? Ваш коллега по Свердловской киностудии Александр Петров его получал, Константин Бронзит неоднократно попадал в номинации.
– Призы это, конечно, приятно и поднимает настроение на короткое время, но я знаю, какой фильм у меня на самом деле получился. Работа над кинокартиной – это коллективный труд, и когда фильм получает приз, вся группа понимает, что полтора года их работы, их жизни отмечены профессионалами, и в этом смысле приз, конечно, важен.
– Ещё один важный вопрос для современной авторской анимации – как эти фильмы находят зрителя? Понятно, что на прокат рассчитывать не приходится, но я видела ваши работы, например, на площадке онлайн-кинотеатров. И второй момент – это делается на бесплатной основе или площадки вам что-то отчисляют?
– Я не знаю, как фильмы попадают в программу онлайн-кинотеатров. Без моего участия, точно. Доходов я с этого не получаю – ни от показов на телевидении, ни в Интернете. У меня есть свой канал, куда я выкладываю фильмы, чтобы люди могли видеть их в хорошем качестве. Жаль, что сегодня практически нет киноклубов, потому что это идеальная площадка для встречи зрителей с анимацией и короткометражным кино.
Да, и что касается Дня российской анимации, накануне которого выходит этот текст. 108 лет назад, 8 апреля 1912 года, в России состоялся показ первого отечественного мультфильма – «Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами»Владислава Старевича. Мои коллеги, инициаторы этого праздника, с 2010 года пытаются добиться официального учреждения Дня российской анимации. В 2018 году из Роструда был получен официальный ответ. НЕТ! Очень печально, что отечественная анимация до сих пор не заслужила профессионального праздника.
Досье «ОГ»
Дмитрий ГЕЛЛЕР родился 12 октября 1970 года в Свердловске. Сейчас живёт и работает в Москве.
В 1990-м начал работу в творческо-производственном объединении при Свердловской киностудии.
В 1997 году окончил Высшие курсы сценаристов и режиссёров (Москва).
Фильмография (избранное) и награды:
Известность получил в 2001 году после выхода фильма «Привет из Кисловодска». Гран-при Суздальского фестиваля анимации, приз за лучший дебют фестиваля в Анси (Франция). Лауреат премии губернатора Свердловской области.
2003-й – «Маленькая ночная симфония». Гран-при Суздальского фестиваля анимации, приз за лучший звук фестиваля «Fantoche» (Швейцария).
2008-й – «Мальчик». Гран-при фестиваля «Окно в Европу» за лучший анимационный фильм, приз Гильдии киноведов и кинокритиков России «Белый слон» за лучший анимационный фильм года.
2010-й – «Воробей, который умел держать слово». Приз за лучший фильм для детей Суздальского фестиваля анимации.
2011-й – «Я видел, как мыши кота хоронили». Гран-при Международного фестиваля в Хиросиме (Япония), приз за лучший короткометражный фильм года Национальной премии Китайской анимационной ассоциации. Лонг-лист премии «Оскар».
2014-й – «Мужчина встречает женщину». Приз Гильдии киноведов и кинокритиков России «Белый слон», Гран-при фестиваля «Окно в Европу» за лучший анимационный фильм.
2018-й – «Рыбы, пловцы и корабли». Третий приз национальной премии «Ника» за лучший анимационный фильм.
- Опубликовано в №63 от 08.04.2020
