Один квадратный метр на год истории

Завтра, 4 июня, Музей истории Екатеринбурга отмечает 80-летие. Строго говоря, в 1940 году был открыт Мемориальный музей Свердлова, имя которого носил тогда город. А свой нынешний формат музей получил 25 лет назад.

Кстати, дата эта является не случайной и приурочена была к 55-летию со дня рождения одного из первых председателей Всероссийского центрального исполнительного комитета. Так что в эти дни исполняется ещё и 135 лет со дня рождения самого Якова Свердлова. А вот когда именно – вопрос. В разных источниках называются две даты – 3 и 4 июня по новому стилю. Однако, как говорят в музее, вдова Свердлова Клавдия Новгородцева настаивала, что правильная дата – 4 июня.

По случаю такой россыпи юбилеев (кроме прочего, и зданию, в котором расположен Музей истории Екатеринбурга, исполняется 200 лет) корреспондент «Областной газеты» поговорил с его директором Сергеем КАМЕНСКИМ.

– Сергей Юрьевич, каково это – отмечать юбилей на карантине?

– Мы ждали несколько сотен гостей, придумали специальный юбилейный проект. Всё состоится, только позже. На карантине мы занимаемся полным обновлением экспозиции. Мы очень долго готовились к созданию постоянной выставки по периоду XIX века. С открытия первой экспозиции прошло больше десяти лет, и один из самых частых вопросов, который нам задавали гости: «А где же история города после 1781 года?». После карантина на втором этаже откроется постоянная экспозиция о жизни Екатеринбурга с 1781 по 1917 год. Называется она «От завода к городу», и здесь мы рассказываем обо всём значимом, что в этот период в городе произошло.

Наши научные сотрудники активно работали над концепцией, над текстами, наш детский центр разрабатывал различные игровые путеводители. В ближайшее время запустим видеопроект, где будет рассказано в деталях о том, как жили екатеринбуржцы сто с небольшим лет назад. Пока длится карантин, мы будем предлагать горожанам серию таких видео. На втором этаже посетители музея увидят три новые экспозиции, две из них посвящены городу до революции, в отдельном зале монтируем экспозицию, показывающую квартиру горожанина сто лет назад, – что екатеринбуржцы ели, что слушали, во что играли. Ещё одна новая выставка называется «Они ждали Победу».

– Получается, что работы в музее и на карантине непочатый край?

– Выставочный, научный, фондовый отделы готовились к открытию экспозиции. Также мы занимались активно описанием наших экспонатов. Это можно делать дистанционно, поскольку у нас есть онлайн-база экспонатов, обрабатывать которую, проводить исторические изыскания можно и дома. И, конечно же, мы активно работали над историей самого музея. Начиная с этой недели в социальных сетях будет выходить специальная рубрика, в которой мы будем рассказывать, как развивался музей, об экспозициях разных годов.

Сотрудники музея, конечно, устали сидеть дома, хотя… в какой-то период мы даже заметили повышение продуктивности. Люди меньше разговаривают, у них есть чёткие задачи, планы, отчётность. Процесс выстроен так, что мы видим, как идёт работа в разных отделах, хотя люди и сидят в разных местах. Да, много минусов, но есть и положительные стороны. Например, наш выставочный отдел попал в совершенно уникальную ситуацию. Обычно монтаж-демонтаж выставок происходит в нерабочее время – рано утром или поздно вечером, потому музей работает семь дней в неделю. Сейчас они могут работать в более комфортных условиях. Тем более когда полностью меняется конфигурация зала. К сожалению, поставщик из Челябинска остановил производство, так что часть оборудования мы получим позднее.

На экспозиции, посвящённой квартире горожанина, мы представляем практически всю нашу коллекцию мебели конца XIX – начала XX века. Будут гостиная, кабинет, столовая, спальня, ванная комната. Более трёхсот предметов, многие из которых также впервые будут доступны нашим посетителям. Будет также большой онлайн-проект, посвящённый истории повседневности – кем люди того времени могли работать, сколько получали, как добирались на работу, какой был выбор ресторанов, какие виды досуга.

– А про то, какие газеты читали екатеринбуржцы и о чём там писалось, тоже будет?

– К слову, про газеты. Актуальная параллель – эпидемия «испанки» была уже после революции, но нам было интересно посмотреть, что осталось от этого периода. Изучив подшивки газеты «Уральский рабочий», мы с удивлением обнаружили, что газета об этом не писала ничего. Хотя масштаб был гораздо серьёзнее, чем нынешняя пандемия. Вероятно, здесь, в Екатеринбурге, «испанка» прошла незаметно. Хотя в целом горожане тогда были в курсе всей мировой повестки.

Вообще, можно сказать, что екатеринбуржцы конца XIX – начала XX века очень похожи на нас. Мы живём сейчас в мире, где всё быстро меняется. Так же было и в тот период – буквально за тридцать лет появляются телеграф, телефон, автомобиль, велосипед, железная дорога приходит на Урал, огромное количество технических новшеств в быту…

Мы, конечно же, задумались над тем, как бы горожане сто лет назад восприняли карантин, подобный нашему. С одной стороны, им было бы сложнее, потому что больше было всевозможных походов в гости, в собрания, театры, на скачки. Но в то же время гораздо более, чем сейчас, была развита культура домашних вечеров – музицирования, общения, чтения книг.

– За 80 лет существования музея как менялась его концепция?

– Большую часть своей истории он был Мемориальным музеем Свердлова, а это особый тип. То есть, с одной стороны, он был посвящён конкретной фигуре, а с другой, всему тогдашнему историческому контексту в целом, победе советской власти в отдельно взятом городе и стране. Можно сказать, что Музей Свердлова и Музей истории Екатеринбурга – два разных музея. Разные концепции, разный подход, разная визуальная культура. Они вполне могли бы существовать параллельно.

– Экспонаты Музея Свердлова сохранились?

– Конечно. Вся эта коллекция у нас хранится. На цокольном этаже у нас стоит сейчас стол из домашнего кабинета Свердлова. О нём и его соратниках будет рассказывать экспозиция о дореволюционной жизни города. В целом же фонд, связанный с большевиками Екатеринбурга и Урала, превосходит тот, что нам достался в наследство, примерно в десять раз. От личных вещей до воспоминаний. Много полотен, посвящённых образу Свердлова в искусстве. Уже в 70-е годы XX века были масштабные замыслы трансформации пространства, создания большого музейного комплекса – современного по тем представлениям. И сегодня мы тоже говорим, что нам крайне не хватает пространства. У нас очень интересно сейчас получается – один год истории соответствует одному квадратному метру площади музея. Мы поднимаем вопрос о создании музея Свердловска. И между нашим юбилеем и юбилеем города этот вопрос должен решиться.

– Интересная параллель получилась – история в квадратных метрах. А какой, по-вашему, площади заслуживает история Екатеринбурга?

– У нас в стране экспозиций, посвящённых истории городов, крайне мало, но если брать какие-то зарубежные аналоги, которые я видел, то это должно быть минимум тысяча-полторы квадратных метров. Чтобы была возможность и крупные вехи показать, и какие-то частные истории, которые для таких музеев очень важны.

– Есть какие-то музеи городов, с которых можно брать пример?

– Одним из лучших в этом формате считается музей Лондона, музеи Калгари и Ванкувера в Канаде. В России я бы назвал Тольятти, а по-большому счёту экспозиций, посвящённых городу с момента основания до наших дней, у нас практически нет.

– Устойчивая музейная ассоциация – это чучело медведя и множество старых фотографий. Музей истории Екатеринбурга очень много работает вне своих стен, фактически его экспонатами становятся существующие городские объекты.

– Да, мы эту часть нашей работы рассматриваем как не менее важную, чем та, что происходит непосредственно в стенах музея. Все музеи городов занимаются внешними экскурсиями, так что мы тут не первооткрыватели. Может быть, мы больше, чем другие, вовлекаем во все эти процессы самих горожан. Одна из сверхзадач Музея истории Екатеринбурга – это увеличение количества неравнодушных горожан. Нам самим с изучением такого города, как Екатеринбург, не справиться.

– Одно дело находить чемодан начала прошлого века, и совсем другое – из сегодняшних предметов выделить то, что через несколько десятков лет будет наилучшим образом характеризовать наше время.

– Политика музеификации современности только складывается. Мы сейчас понимаем, что когда есть много официальных документов, но нет свидетельств повседневности, сложно представить, как жили люди в тот или иной период времени. Очень мало воспоминаний. Мы видим людей, но совсем не знаем того, о чём они думали, что составляло их счастье и трагедию. Можно об этом только догадываться. Я больше скажу, если через сто лет экспозицию о нашем времени будут комплектовать так же, то становится очень грустно. Поэтому мы хотим к 300-летию Екатеринбурга взять большой массив интервью с людьми старшего поколения. Если этого не сделать, то о каких-нибудь 60-х годах XX века с точки зрения эмоций, реальных человеческих историй мы будем знать не больше, чем про XIX век. Парадокс, но у нас фотоархив двухтысячных годов меньше, чем середины прошлого века.

– Людям, которые хорошо знают, что было «вчера», зачастую гораздо проще представить, что будет «завтра».

– Да, кому-то кажется, что происходящее сейчас – это уникальная историческая ситуация. На самом деле, всё уже было, и подобные страсти кипели не раз. С другой стороны, можно проследить судьбу каких-то стратегических решений, оценить альтернативы. Мы сейчас активно изучаем историю градоначальников Екатеринбурга, многие из них были, говоря современным языком, бизнесменами, вкладывали свои деньги в развитие городской среды.

• Опубликовано в №097 от 03.06.2020.