Вот и Пётр Николаевич Мамонов завершил свой земной путь, не справившись с коронавирусом. Он мог погибнуть ещё в молодости – от удара заточкой, пробившего грудную клетку, мог умереть в 1985-м после отравления растворителем, два года назад оправился после тяжёлого инфаркта. Но, как известно, того, кому суждено утонуть, не повесят.
Первым знакомством широкой публики с Петром Мамоновым стал в 1988 году фильм Рашида Нугманова «Игла», где он исполнил вроде бы эпизодическую роль врача-наркодилера. Но настоящий шок случился в начале следующего 1989-го, когда в передаче «Музыкальный ринг» с двумя своими песнями («Гадопятикна» и «Постовой») выступила группа Мамонова «Звуки Му». Это представление настолько диссонировало с тем, что показывало до и долго ещё после советское Центральное телевидение, что по большому счёту за прошедшее с тех пор время так же сильно удивляться было нечему. Это всё были уже мелкие брызги.
Укладывать Мамонова в какой-то жанр – занятие бесполезное, ибо он сам по себе был человек-жанр. В нём тесно переплетались юношеское увлечение афроамериканской музыкой, русское скоморошество, склонность к эпатажу. А ещё он одно время переводил норвежскую поэзию, так что, наверняка, у него было и хорошее знание изобилующего всякой нечистью скандинавского фольклора.
Если совсем всё упростить, то можно сказать, что Мамонов, что бы он ни делал, рассказывал, что господствующее в мире представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, по меньшей мере примитивно. Идеальный муж из хита певицы Кати Семёновой, который «чтоб не пил, не курил, и цветы всегда дарил, в дом зарплату отдавал, тёщу мамой называл», на поверку может оказаться конченным негодяем. А, казалось бы, конченный пьяница – гениальной личностью. «Я самый плохой, я хуже тебя, я самый ненужный, я гадость, я дрянь, зато я умею летать» – это уже из мамоновского «Серого голубя», одного из самых великих, на мой вкус, его произведений.
Было ещё почти два десятка фильмов – среди них «Такси-блюз», «Остров» (после которого о Мамонове узнали даже те, кто до этого исхитрился о нём не знать) и «Царь». Мне кажется, что в названных картинах Мамонов даже не пытался кого-то играть – он просто был самим собой. Слабым человеком, которого Бог наградил проклятием в виде способности понимать окружающую действительность глубже и тоньше. Многие рок-музыканты в какой-то момент приходят к богоискательству. Но у одних это выливается в осознание собственной исключительности и пещерный антисемитизм (как у Константина Кинчева). А другие, как Мамонов, осознают, что поиск Бога не предполагает конечной точки, и такая позиция мне представляется более симпатичной.
Где-то в сентябре 1988 года группа студентов разных факультетов УрГУ выпивала на Чапаева, 20, где тогда было университетское общежитие. Кто-то предложил выпить за «многая лета Петра Николаевича Мамонова». Тост так понравился, что потом его повторили ещё несколько раз. С учётом того, что Мамонов не был приверженцем здорового образа жизни, можно считать, что наше тогдашнее пожелание сбылось сполна. Пришло время пожелать Петру Николаевичу вечную память.
Подготовлено в соответствии с критериями, утверждёнными приказом Департамента информационной политики Свердловской области от 09.01.2018 №1 «Об утверждении критериев отнесения информационных материалов, публикуемых государственными учреждениями Свердловской области, в отношении которых функции и полномочия учредителя осуществляет Департамент информационной политики Свердловской области, к социально значимой информации».
- Опубликовано в №128 от 17.07.2021
