Как известно, Свердловская область занимает третье место по количеству театров – после Москвы и Санкт-Петербурга. Также регион в лидерах и по числу негосударственных театров – у нас их 17. Этой статистикой все мы гордимся, тем более что коллективы замечательные, известные далеко за пределами городов, в которых находятся. Но в период пандемии они попали в очень тяжёлое положение, что естественно: нет спектаклей – нет дохода. Это понятно всем, однако реальной помощи так и не последовало.
В середине мая в беседе с «Облгазетой» министр культуры области Светлана Учайкина обозначала эту проблему: «Совершенно незащищёнными остались частные театры – они имеют статус некоммерческих организаций (НКО) и не могут рассчитывать на государственный бюджет (кроме грантов и субсидий). Это «Коляда-театр», «Волхонка», «Театрон», Центр современной драматургии и другие».
Действительно, статус НКО не позволил коллективам рассчитывать ни на меры поддержки для бизнеса, ни на государственные выплаты. Эта организационно-правовая форма оказалась для них ловушкой. Остаётся надеяться, что в будущем в государстве будет проработан механизм поддержки НКО, а пока давайте разбираться, в какой ситуации находятся театры на сегодняшний день.
Поцелуй через бетонную стену
Последние спектакли частными труппами были сыграны 27 марта – в День театра. Дальше каждый коллектив должен был сам для себя решить – в какой форме существовать. Большинство попыталось уйти в онлайн, чтобы держать актёров в тонусе и заработать хоть какие-то деньги в качестве так называемых донатов от зрителей (донат – добровольная оплата, вознаграждение). Но новый опыт театры тоже восприняли по-разному. К примеру, в Центре современной драматургии (ЦСД) уже через неделю после закрытия была подготовлена полноценная онлайн-афиша: в неделю до четырёх мероприятий – спектакли, новые проекты «Читочная» и «Переход на личности», инстаграм-сериал и другое.
– После закрытия у нас не было паники, мы просто продолжили работать в тех реалиях, которые есть, – поясняет директор и главный режиссёр ЦСДАнтон Бутаков. – Живём сейчас в большей степени на деньги, которые нам присылают люди: это донаты за онлайн-спектакли и просто переводы на карты. Бывает, приезжает человек, достаёт из кубышки деньги… Всё это позволяет каждые две недели платить сотрудникам от трёх до пяти тысяч рублей, то есть в месяц меньше десяти тысяч (в основной труппе ЦСД 10 актёров и 7 человек персонала. – Прим. «ОГ»). По аренде – скажем так, нас на данный момент не выгоняют. Четыре месяца мы её не платим. За март заплатили за коммуналку немножко, сейчас если появится возможность, заплатим за апрель и май. Помимо аренды ещё есть те, с кем мы работаем на аутсорсе – кто обслуживает театр. Со всеми пока так или иначе удаётся договориться. Ситуация сложная, но есть пусть и нечёткое, но понимание, что нужно двигаться, что-то делать. А было ли это направление правильным, покажет время.
Перешёл в онлайн и «Театрон», но основатель и руководитель коллектива Игорь Турышев уверен, что это не выход – ни с точки зрения финансов, ни с точки зрения искусства.
– Больше чем за 30 лет существования театра ничего подобного не было, это наши самые тяжёлые времена, – говорит Игорь Георгиевич. – Деятельность театрам запрещена, но помощи нет никакой, хотя все эти годы мы были прилежными налогоплательщиками. Конечно, нам пришлось перейти в онлайн, но если честно, это будто поцелуй через бетонную стену. Профанация, иллюзия бурной деятельности. В онлайн сейчас прорвались все, включая дома культуры, и мы к сожалению, увидели, что у нас очень средний уровень художественной самодеятельности, а где-то и ниже среднего. Проявилась проблема профессионализма в культуре. Что касается пожертвований, донатов – я не буду кокетничать, да, шлют. Но на что их можно потратить? Раздать всем актёрам по 500 рублей? Поймите, именно по 500 рублей! (в «Театроне» 50 сотрудников, из них 23 актёра. – Прим. «ОГ»). Одна благотворительница перечислила нам крупную сумму, и мы смогли оплатить половину коммунальных услуг за свет. Благодаря ещё одному переводу приобрели реквизит для премьеры спектакля «Чайка». Мы этому очень рады! Но чтобы выплатить минимальную месячную зарплату, нужно 400–500 тысяч рублей, и конечно, благотворительностью это закрыть невозможно.
Николай Коляда свой театр переводить в виртуальную реальность отказался категорически, сказав «Не пойду в онлайн. Театр – это что-то живое». А в последнем комментарии вовсе заявил, что «Коляда-театр» не откроется ни 1 сентября, ни 1 октября. Может, это и эмоции, но труппу Николай Владимирович и правда отправил в бессрочный отпуск (всего в театре 65 сотрудников) – об окончательном закрытии речи вроде бы уже не идёт, но и будущее весьма туманно. При этом режиссёр рассказывал, что зрители их тоже поддерживают, приходит помощь и от коллег по цеху – Александр Калягин перевёл 100 тысяч рублей, деньги пришли от ректора ГИТИСа Григория Заславского, руководителя «Геликон-Оперы» Дмитрия Бертмана, обещала поддержку вдова Эльдара Рязанова Эмма Абайдуллина.
Получается, что помощь частным театрам действительно ждать неоткуда – только от преданных зрителей и друзей по цеху. Не знаем, есть ли смысл ещё и ещё раз повторять о том, что все эти коллективы исправно платили налоги, и наверное, в пандемию должны почувствовать плечо государства…
Выход - шахматная рассадка и open air
Единственное, что было предложено артистам негосударственных театров – встать на биржу и получать пособие по безработице (должна равняться минимальному размеру оплаты труда. По данным Минкульта региона на 19 мая, за такой помощью обратились 47 человек). Однако после разговора с коллективами оказалось, что и эта мера поддержки не работает так, как должна была.
– Я знаю, что ребята оформляли выплаты, но получили всего 600 рублей в месяц, – говорит Антон Бутаков. – Поэтому наши актёры, как и артисты «Коляда-театра», устроились курьерами, чтобы иметь возможность зарабатывать.
– Наши тоже подрабатывают, – делится Игорь Турышев, – кушать что-то надо. Есть те, кто этого не делает. Я, например. Я не могу себя уволить, я руководитель театра, а значит, МРОТ мне не получить. И никому не интересно, как я живу – есть у меня деньги или нет… Чтобы актёры могли получать выплаты, им предложили уволиться, но они задают справедливый вопрос – почему только так должна решаться проблема? Почему мы, работая по 10–15 лет, честно делая своё дело, должны, пусть и на время, уходить из своей команды? Мы уговорили двух артистов – у них есть дети и им совсем тяжело. Остальные просто не согласились. Или ещё такой нюанс – если человек работает в театре, а прописан, например, в области, а не в Екатеринбурге, выплата ему уже не положена…
Но даже при всех проблемах, о которых сказано выше, театры стараются не терять позитивный настрой, и теперь у них уже только одно желание – поскорее открыться. Артисты даже готовили обращение к губернатору, чтобы выйти раньше, чем государственные театры, сезон у которых стартует в сентябре. Ведь если в тех же Музкомедии, ТЮЗе, Оперном – залы больше чем на 500 мест, то в частных театрах это, как правило, 80–100. Поэтому коллективы предлагают играть спектакли хотя бы с ограничением в 50 зрителей (как это было в марте до полного закрытия учреждений), соблюдая все меры безопасности и шахматную рассадку. Будет ли услышана эта просьба, скоро узнаем.
– Мы также предложили Управлению культуры Екатеринбурга с 1 июля разрешить спектакли на открытом воздухе, – говорит руководитель «Театрона». – У нас есть сцена в Литературном квартале – там ограниченное пространство, также подойдут дворики литературных музеев, они очень атмосферные, наполненные эпохой. Мы пытаемся искать какие-то возможности, не сидим сложа руки. Но хочется, чтобы нам уже пошли навстречу.
«С самооценкой всё в порядке, но для артистов это деградация»
Одним из тех, кому пришлось поменять в пандемию род деятельности, чтобы заработать на жизнь, стал актёр «Коляда-театра» Игорь Баркарь. Игорь выпускник Екатеринбургского театрального института, в театре с 2017 года, занят в более чем 20 спектаклях, одна из последних его работ – роль Калигулы в одноимённой постановке. С апреля Игорь работает курьером.
– Игорь, когда стало понятно, что придётся искать другую работу?
– Последний спектакль мы сыграли 27 марта. Но спустя неделю после закрытия начали репетировать, с соблюдением всех норм, естественно. Я тоже репетировал, но понимал, что Николай Владимирович, конечно, заплатит какие-то деньги, но их будет немного. И дополнительный заработок нужно искать в любом случае. Правда, многие вакансии закрылись сразу, как только начался карантин. Если до пандемии на том же HeadHunter было до 800 новых вакансий, то в начале апреля стало уже максимум двести. Я нашёл курьерскую работу, и если бы вовремя не подсуетился, вряд ли бы меня приняли на место, где я сейчас нахожусь, потому что курьеров сейчас очень много. Но и этой работы не хватает. И дело даже не в деньгах. То, что я сюда устроился, говорит о том, что у меня всё в порядке с самооценкой. Но для артистов это деградация, мы теряем навыки.
– На страницах в соцсетях в начале мая вы разместили объявление о том, что готовы заниматься с поступающими в театральные вузы.
– Я многое умею, но сейчас это никому не надо. Преподавательство закрыто, аниматорство тоже, ведущие не нужны, потому что всё, что соответствует нашей профессии, связано с взаимодействием с людьми. По поводу объявления – вы знаете, никто не отозвался. В прошлом году с этим было всё нормально. В этом мне написали из студии из Иваново, договаривались о минимальной денежке. Я был готов, чтобы не расслабляться, поддерживать форму. Спустя неделю я им позвонил, а они сказали, что не могут платить даже тысячу за двухчасовое занятие с курсом студии. Сейчас все боятся тратить лишние деньги.
– Коллеги по театру последовали вашему примеру?
– Я только знаю, что кроме меня ещё один человек из театра устроился на доставку интернет-заказов. Остальные не знаю, чем занимаются. Никто это не обговаривал. Были те, кто говорили, что не хотят устраиваться, потому что везде пытаются обмануть. Это правда. Половина предлагаемых вакансий – жуткое надувательство на время и деньги. Со мной это случалось: я проходил собеседования, но в итоге оказывалось, к примеру, что я должен внести депозит, и немаленький – от 20 тысяч рублей. Работы, которая будет справедливо оплачиваться, практически нет. Я сейчас хожу по 25 км в день и зарабатываю 1000 рублей. Ну это же бред. Ты можешь проходить 10 часов и заработать не 2500 рублей (как написано в рекламе), а 1200 рублей. Хотя мне на еду и коммуналку этого в принципе хватает. Но не больше.
– У актёров частных театров была возможность оформить госвыплаты размером МРОТ (12 130 рублей). Вы пытались?
– Да. За первый месяц мне пришло 500 рублей, за второй – 700. Это всё пособие. Я не понимаю, какие нужны документы, и до кого нужно достучаться, чтобы это пособие получить. Единственное пособие, которое, я знаю, реально выплачивается – для самозанятых: единоразово по пять тысяч рублей.
– К вопросу о навыках и форме. Некоторые театры перешли на онлайн-показы, но Коляда этого делать не стал. Вы как к этому относитесь?
– Тут, наверное, множество факторов сработало, мы Николаю Владимировичу объясняли, в частности Олег Ягодин - как это сейчас делается, на каких площадках происходит. Но решение было отрицательное. Может быть, из-за того, что на нас часто нападают какие-то люди за мелочи. Может, зависть у них, может, просто хотят похайпить. Возможно, из-за этого Николай Владимирович отказался, чтобы не было снова никаких неурядиц.
