Терпсихора «три в одном»

«Sextus Propertius». Фото: Павел Ворожцов

«Sextus Propertius». Фото: Павел Ворожцов

«Урал Опера Балет» в период формального безвременья, когда один художественный руководитель балета (Вячеслав САМОДУРОВ) уже заявил об уходе с поста, а второй (Максим ПЕТРОВ) еще не вступил в должность, представляет премьеру, которая объединила работы их обоих. «Sextus Propertius» от Самодурова и «Павильон Армиды» от Петрова. Плюс «Венгерские танцы» в постановке Антона ПИМОНОВА. Три мини-спектакля за один вечер. Неожиданность для зрителя: три балета соединили, казалось бы, несоединимое – древнеримского поэта ПРОПЕРЦИЯ, выдающегося хореографа Михаила ФОКИНА и БРАМСА с его божественными танцами. А для труппы Урал Балета (даже для нее – классной, преуспевающей) все три спектакля – работы «на вырост».

Утром – в газете, вечером…

Из истории русского балета известно: «Павильон Армиды» был задуман не хореографом, а художником. Александр Бенуа, автор либретто и оформления, заимствовал сюжет из новеллы Теофиля Готье: в парковом павильоне в полночь оживает гобелен, на котором изображена волшебница Армида. Балет, поставленный Михаилом Фокиным в 1907 году в Мариинском театре, имел успех – Дягилев даже выбрал его для открытия первого «Русского сезона» в Париже. Идея нового спектакля вновь принадлежит художнику – сценографу Альоне Пикаловой. Сохранен мотив оживающего в музее полотна. Более того: он актуализирован. Большинство зрителей без труда узнают в сюжете нашумевшую в прошлом году историю с охранником Ельцин Центра, который подрисовал глаза абстрактным фигурам на картине Анны Лепорской. Вот и тут: скучающий возле большого абстрактного полотна смотритель взял да нарисовал на нем солнце. И еще что-то, вполне конкретное, связанное то ли с его прошлым, то ли с грезами. Но эти грезы вдруг оживают и предлагают юному смотрителю стать не только зрителем, но и участником разворачивающихся событий.

Случай в Ельцин Центре известен всем и в подробностях. Михаил Фокин известен только балетоманам. А Фокин – на минуточку! – основоположник романтического балета XX века, хореограф с кредо «Против течения» – против архаики и тяжеловесности балетных спектаклей XIX века, соединивший в своих постановках, на основе идей «мирискусников», танец, музыку и изобразительное искусство. И раз уж его спектакль 1907 года стал триггером для нынешней постановки, то – вопрос «Областной газеты» Максиму Петрову:

 – Невозможно же было напрочь дистанцироваться от идей Фокина. В своем хореографическом замысле вы стали единомышленником Фокина? Или пошли «против течения», но уже – фокинского?

– Признаюсь: я думал больше даже не про Михаила Фокина, а про музыку Николая Черепнина, – ответил балетмейстер. – Музыка очень сильно обязывает, диктует. Отторгает лишнее. Когда я приступил к постановке, пытался с этой музыкой работать по-другому, сочинять иную хореографию, но она этой музыкой не принималась. Они не «склеивались». Пришлось себя, свои фантазии немного сдержать. Делать танцы в более классическом ключе, чем я привык. Музыка, повторяю, диктует, хотя из прежнего балета мы оставили только половину ее. Спектакль Фокина шел час с лишним, у нас – полчаса. И структура, которую мы выстроили, вполне классическая: у нас есть адажио, вариации. Мы не могли от этого уйти…

«Павильон Армиды» – танец на пуантах про то, что «произведения искусства не всегда похожи на повседневную реальность и могут вызывать желание исправить их». Но! В конечном счете искусство способно преобразить и повседневность, и зрителя. Что и происходит в нынешнем «Павильоне…». Инфантильный недоросль превращается в благородного молодого человека. «Заметьте, – с улыбкой подчеркивает Максим Петров, – строго говоря, это происходит за несколько секунд: от момента, когда юноша прикоснулся к картине, до сработавшей сигнализации и появления охраны». Но для зрителя эти секунды развернуты в целую историю. С отнюдь не криминальным акцентом.

Балет никогда не работает в жанре газетной «передовицы». Но почему не использовать иногда «злобу дня»?! А это так здорово легло на замысел.

«Павильон Армиды». Фото: Павел Ворожцов

С текстами древнеримского поэта

Вячеслав Самодуров давно для всех – ожидаемая неожиданность. После взлета, который с его приходом совершил уральский балет, после его «Золотых Масок», балета «H2O» на площадке завода «Уралтрансмаш», серии международных «Dance-платформ» уже, кажется, трудно чему-то удивиться в смысле хореографии. Да и не только с ней. Не так давно, например, на сцене этого театра в рамках проекта «Русский балет навсегда» один из хореографических номеров шел не в музыкальном сопровождении, а под… арифметический счет. Лаконичный. Жесткий. Ритмичный. Оказалось, и он может стать музыкой! Нечто подобное происходит на нынешней премьере Вячеслава Самодурова. Только он снова поразил. «Sextus Propertius» идет под сопровождение… пишущих машинок.

Имя спектаклю дал Секст Проперций, древнеримский поэт. До наших дней дошли четыре книги его элегий. Текст одной из них и использовал композитор Алексей Сысоев, который написал музыку по заказу Урал Балета. В партитуру для струнных, синтезатора, ударных и фонограммы композитор ввел партии чтецов, которые произносят текст Проперция. В роли чтецов – артисты хора, которые одновременно (неожиданности не закончились!) «играют» на печатных машинках. Кстати, пишущими машинками для спектакля поделились жители Екатеринбурга.

Что касается хореографии, как всегда у Вячеслава Самодурова – это абсолютная магия и почти гипноз. Глаз не оторвать. Потрясение – от возможностей человеческого тела. А еще – от того, насколько же он, хрупкий смертный человек, способен выразить почти вселенскую мощь. В балете нет намеков на античность, нет прямой связи с элегиями Проперция. Таков замысел. Как музыка не иллюстрирует стихи, так и происходящее на сцене – не комментарий к музыке. Все вступает со всем в сложную реакцию. А хореограф, как всегда, предпочитает концентрированное движение. И потому каждый из одиннадцати участников танцевального ансамбля в какой-то момент становится солистом.

«Венгерские танцы». Фото: Павел Ворожцов

х х х

Оставлю без описания третью миниатюру – «Венгерские танцы». Хотя бы потому, что музыкальный сборник-шедевр Брамса на слуху у всех. И все 20 с лишним мелодий сборника настолько танцевальны, что каждый слушатель неизбежно «видит» свой танец. Постановка Антона Пимонова дает шанс сравнить «свое» с тем, как увидел эту музыку хореограф. И хотя автор предпочел «не связывать артистов и зрителей фольклорными аллюзиями» и, кроме отдельных позировок из словаря народно-сценического танца, не внес в балет ничего венгерского, пряные национальные акценты зритель все-таки чувствует. Но ключевое слово – танцы!

Три авторские миниатюры разных хореографов, три мини-спектакля настолько самобытны, что всякий раз требуют от зрителя душевной перенастройки. Но это та работа сердца и ума, которая возвышает. То же можно сказать и о труппе. Она мощно преуспела под руководством и с хореграфией Вячеслава Самодурова. Теперь наступил момент, когда, не отменяя созданного, завоеванного, можно чуть-чуть «изменить траекторию». С новым лидером – Максимом Петровым. Ну а работать с приглашенными хореографами уровня Антона Пимонова, солиста Мариинки, Урал Балет давно уже держит за правило.

Под аккомпанемент пишущих машинок

Сергей КУРПАТОВ, хормейстер:

– Для артистов хора это была непростая задача – выучить ритмически сложную партитуру «Sextus Propertius». Если учесть, что многие из нас прежде никогда не печатали на машинках, сложность увеличивалась вдвойне. Учились. Приходили в хоровой класс, расставляли шесть печатных машинок и занимались по три часа каждый день. Слаженности, синхронности добивались по метроному: все темпы указаны в партитуре. Артисты хора никогда этим прежде не занимались. Но нам сказали: «Будете «играть» на печатных машинках». «Ладно, попробуем». Машинки старого образца, неэлектрические. Да, все сегодня владеют компьютерной клавиатурой. Но в старой пишущей машинке и удар по клавишам другой – жесткий. Привыкали. Сложно, но очень интересно. Было много репетиций. Особенная сложность – репетиции с оркестром.

Работаем по дирижеру. Машинки подзвучиваются отдельным микрофоном. А еще в партитуре вместо вокала прописан шепот. Мы шепчем текст поэта Проперция, наложенный на ритмическую партитуру. Тоже через микрофон. Работать на пишущих машинках и одновременно шептать, синхронизироваться с дирижером, тем более с оркестром – невероятно сложно. Для нас это абсолютно новый опыт. Первый.

Фото: Павел Ворожцов

  • Опубликовано в №81 от 15.04.2023
Областная газета Свердловской области