Марианна Незлученко: «Я не актриса, я только учусь»

Для нашего проекта «Люди театра» актриса Марианна Незлученко – настоящий подарок. Судите сами, её отец Анатолий Николаевич Афанасьев был главным режиссёром Кировского театра кукол, муж – Владимир Незлученко – театральный режиссёр, возглавлявший Серовский театр драмы. Сын – Пётр Незлученко – главный режиссёр этого театра с 2014 года. А сама Марианна Незлученко на сцене больше 50 лет. Сегодня актриса отмечает 70-летний юбилей. Накануне мы отправились в гости в Серовский театр драмы, куда Марианна Анатольевна пришла ровно 40 лет назад.

Со дня своего основания Серовский театр драмы находится в здании ДК Металлургов. Все помещения располагаются очень компактно, гримёрка Марианны Анатольевны – прямо напротив выхода на сцену. В маленьком помещении соседствуют легенды театра – сама Марианна Анатольевна, Татьяна Хорук, Светлана Королёва… И если сказать, что сердце театра – это сцена, то, вероятно, именно в этой гримёрке его душа.

– Сюда бегут все – дверь у них всегда открыта, – заводит нас в гримёрку завлит театра Раида Стрункина.

– Наша молодёжь мимо точно не проходит, – подхватывает Марианна Анатольевна. – Девочки даже иногда ворчат – «что здесь за проходной двор!» (смеётся). Заходят обняться, просто поболтать. Это, конечно, моё любимое место в театре. Даже когда директор к себе приглашала, я не ходила – всем приходится идти сюда. Понимаете, тут я и мыслю иначе…

В гримёрке и правда очень уютно. Неожиданно заходит Пётр Незлученко – «Мам, привет!»

– Привет! Бутерброды в пакете, возьми. Все знают, что я ношу ему бутерброды, – улыбается Марианна Анатольевна.

«С 8 до 11 штамповала ленту, потом бежала на репетицию»

– У вас, конечно, уникальная семья. Многие знают, что в Серове есть такая театральная династия, но актёром был и ваш папа, который возглавлял Кировский театр кукол…

– Да, даже книга об этом есть… Называется, кажется, «Город Васнецова и Афанасьева». Сейчас вам что-то покажу, – Марианна Анатольевна достаёт кружку. – Вот это Кировский театр кукол имени моего папы – имени Анатолия Афанасьева. Он был драматическим артистом, работал в Москве, но однажды что-то случилось с ногой, стал прихрамывать, поэтому перешёл в кукольный театр. Потом как-то по инерции вся наша семья пошла в театр (в семье Афанасьевых пять заслуженных артистов и один заслуженный деятель культуры РФ. – Прим. «ОГ») Это было очень заразительно! В нашей семье было семеро детей, и отец, чтобы немного освободить маму, троих брал на гастроли на два месяца. Самое счастливое время! Мы ездили ещё на грузовых машинах – автобусов тогда не было. Сзади – декорации, впереди скамейки, на которых мы все и сидели. Машина даже не крытая – если дождь, укрывались, чем могли… Да, это было послевоенное время, скучать не приходилось никому – ни родителям, ни нам.

– Получается, выросли в театре?

– Практически да. Первая роль, которую мне доверили, – из-за ширмы потихоньку поднимать Аленький цветочек. Потом занималась в самодеятельности. Тогда отец мне внушил важную мысль. Я в тот момент заболела воспалением лёгких, а вторая исполнительница роли прийти на спектакль не могла. Маме звонят, говорят: некому играть… Ко мне подошёл отец и сказал: «Марина, (дома меня называли так) артист не приходит на работу только в том случае, если он умер. Вставай и иди». Я, конечно, не пошла – за мной приехали. И была такая гордая, что с воспалением лёгких на сцене играю и все за меня трясутся!

– Но в вашей биографии есть интересная, совсем не театральная страничка – почти год вы проработали на Кировском шинном заводе…

– Да, и не жалею. Когда закончила школу, не знала ,куда идти. Правда не знала. Жили тогда мы ещё не очень, и я понимала, что возможности учиться дальше у меня, скорее всего, не будет. И вот когда родители уехали в отпуск, одна знакомая нашей семьи позвала меня работать на завод. И представила себе по старым фильмам: я маленькая, в больших цехах, хожу по заводу, что-то делаю. Сначала я ободные ленты штамповала – пять тысяч в день. Потом перешла в велоцех, там прошла все профессии – мне было интересно. Моим любимым было надувать камеры и проверять – пропускает или нет. Но однажды поняла, что всё уже тут попробовала и стало скучно. В это время в Кировский ТЮЗ приехал режиссёр – Минский, и как-то о нём все стали говорить. Я побежала в театр. Режиссёр ставил свет, что-то ещё – был день премьеры. Я подошла и сказала ему: «Возьмите кем угодно – хоть полы мыть…» Он мне: «Придёшь завтра». Пришла на следующий день – ему некогда. Послезавтра – опять некогда. Я спросила разрешения бывать на репетициях. С 8 до 11 штамповала ленту, потом бежала на репетицию, потом снова на завод. Так меня заняли в массовке. Потом дали маленькую роль, а с осени обещали взять в состав. Но уже перед летними гастролями оказалось, что заболела актриса, и мне отдали сразу пять ролей, среди которых была моя любимая – мальчик-волшебник в «Золушке». Честно говоря (я нисколько не лицемерю), оттуда и мой девиз по жизни – я не актриса, я только учусь.

– Даже сейчас, накануне такого юбилея?

– Конечно. Как можно всё уметь? Играть одно и то же я просто не смогу. Я и у молодёжи учусь. Поверьте, у них правда есть чему поучиться. Иногда даже завидую молодым, которые делают то, что мне не совсем дано.

«Не верю в бывших жён главных режиссёров»

– Вместе с мужем, режиссёром Владимиром Сергеевичем Незлученко, вы сменили несколько городов, перед тем как приехать в Серов.

– Мы познакомились в Калинине, я уже отработала там год или два, была на взлёте. Затем Новокузнецк, потом Комсомольск-на-Амуре – там родился наш сын Петька. Потом был Благовещенск. Когда мы туда ехали, нам сулили золотые горы. Пете было полгода всего, и меня обещали особо не занимать. Но уже через два дня после приезда вызывали на большую роль. Я не знала, с кем оставить ребёнка. Буквально выскочила во двор – там сидели женщины, я спросила: «может кто с ребёнком посидеть?». Они говорят – «Давай». Так ползарплаты ровно и уходило на нянек… А в одну ночь собрали всех мужчин до 50 лет – у китайцев с Вьетнамом началась война. Пошли слухи, что нужно готовиться к переселению в близлежащие города. Мы поняли, что надо уезжать. Я Петьку под мышку. В театре сказала, что перед гастролями отвезу ребёнка к бабушке, иначе бы меня никто не отпустил. Уехала и не вернулась Так мы оказались в Серове, Вову туда перевели поработать временно. Но как оказалось, нет ничего более постоянного, чем временное.

– Какое было первое впечатление от Серова?

– Замечательное! Мне ещё Вовочка по телефону сказал – город маленький, уютный, зелёный. Я приехала в августе – всё уже начало желтеть, такая красотища! У нас тут вокруг везде природа – сплошные парки, мне так это понравилось. И труппа в театре была очень доброжелательная, этим мы до сих пор отличаемся – по крайней мере, так о нас говорят. Когда Вова пришёл в театр, ему сказали – поставьте что-нибудь про металлургов. А он говорит: «Ставить про металлургов не надо – они сами всё про себя знают, надо ставить для металлургов». Это ведь и правда большая разница…

– В театре до сих пор вспоминают время с Владимиром Незлученко, его легендарный спектакль «Вишнёвый сад»… Когда он ушёл из театра, вам было тяжело?

– Пришёл новый режиссёр и сказал мне: «Вы знаете, я не верю в бывших жён главных режиссёров, поэтому я попрошу вас уйти из театра». Я этого не сделала – у меня был больной муж и маленький ребёнок. Потом этот режиссёр изменил своё мнение. А вообще я старалась никогда ни в какие склоки не лезть. Да и в нашем театре этого почти никогда не было. Только щипки какие-то, а по-крупному – нет. Всегда был дух семейственности… и остаётся до сих пор.

«Блата никакого»

– Молодых воспитываете?

– Крайне редко, только тет-а-тет. Бывает, скажу: «Ты тут была неправа, давай как-то помягче». На этом уровне – не больше. По профессии, бывает, что-то подсказываю, но вот в режиссуру не лезу никогда. Меня от этого отучили ещё в Кировском ТЮЗе. Я могу чему-то сопротивляться, но всё равно буду выполнять то, что скажет режиссёр. Бесспорно. Потому что он в театре главный – не актёр, не директор.

– И вас всю жизнь окружают режиссёры – папа, муж, теперь сын… Сложно уживаться с такими мужчинами?

– С Петей мне бывает сложновато – он ко мне нетерпим, как и я к нему бываю. Встряну, что-то ляпну на репетиции, или в самый серьёзный момент пошучу – его это бесит. Приходится слушаться, иначе я буду подавать дурной пример. Скажу вам – блата никакого (смеётся).

– У Петра вообще был шанс в такой семье пойти по другому пути?

– Он не любил театр. Даже не то чтобы не любил, но мыслил себя в театре разве только заврадиоцехом. И он даже работал там какое-то время. В театр его влюбила Юлия Батурина (в 1993 году принята в труппу Серовского театра, с 2001 по 2014 год работала режиссёром-постановщиком. – Прим. «ОГ»). Её в одно время поселили к нам в семью – ей негде было в Серове остановиться. Юля человек увлечённый, режиссёр хороший, замечательная актриса. И они с Петей всё время говорили о пьесах, спектаклях, ролях. Он просто заразился театром. А когда она его начала занимать в спектаклях – тут он вкусил…

– Про вас и про Петра часто говорят, что вы крайне органичны на сцене, причём в любых ролях. А у вас их в Серовском театре было более двухсот…

 – Если спросите, какая лучшая – не скажу, не знаю. Какая любимая? Та, над которой я сейчас работаю. О чём жалею? О том, что нельзя переиграть то, что уже сыграла. Хотя, может быть, я повторила бы то же самое.

– Продолжая этот блиц – самый счастливый момент в театре?

– За 52 года было много всего. Но я всегда надеюсь, что у меня ещё всё впереди. Хотелось бы, во всяком случае. Вот дома сидеть я не смогу. Даже когда много выходных, начинаю скатываться, тосковать. Мне не бывает одиноко, я самодостаточный человек. Но мне нравится, когда много работы, когда ещё с внуками и правнуком надо позаниматься. Лучше ругаться, что ничего не успеваешь, чем пустота, когда есть время на всё.

Опубликовано в №089 от 25.05.2019