Во время ограничений, введённых из-за пандемии коронавируса, жители Свердловской области больше всего ждали открытия магазинов, кафе, салонов красоты и других компаний, снабжающих людей товарами и услугами. Несмотря на то что потребительский рынок – самый «народный» сегмент экономики, потери его из-за долгого простоя оказались достаточно серьёзными. О том, что должно произойти, чтобы торговля, сфера услуг и общественное питание вернулись к работе на прежнем уровне, рассказывает директор института торговли, пищевых технологий и сервиса УрГЭУ Вера СОЛОВЬЁВА.
О торговле
– В РОЗНИЧНОЙ ПРОДУКТОВОЙ ТОРГОВЛЕ ситуация проще, чем в остальных сферах: потери ритейлеров в сопоставимых ценах составляют от 6 до 8 процентов к аналогичному периоду прошлого года. Происходят лишь внутренние структурные изменения: что-то покупают больше, что-то меньше. Например, сейчас сократился спрос на молочные продукты в тетрапаке, люди больше приобретают товар в плёнке, потому что это дешевле. Надо отдать должное производителям молочной продукции – они быстро подстроились под спрос и возможности населения. Закономерно снизились продажи сладостей.
Большие потери произошли в СФЕРЕ ПРОДАЖИ НЕПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ТОВАРОВ. Сокращение объёмов продаж составило 10–12 процентов в сопоставимых ценах. Этот рынок на 60–70 процентов формируется из импортных товаров или продукции, завезённой из других регионов. Поэтому здесь всё зависит от курса доллара, евро и сроков открытия границ. Сейчас все в ожидании решения этих полуполитических вопросов, потому что своим внутренним рынком решить проблемы по продаже непродовольственных товаров невозможно. Если ситуация будет благоприятной, то мы получим и итальянскую мебель, и одежду из Китая. Единственный сегмент, который несильно зависит от внешних факторов – строительные и хозяйственные товары. Сегодня российские предприятия способны закрыть потребность в них: если нельзя купить европейскую душевую кабину, то российская точно найдётся.
Если курс валют будет формироваться не в пользу рынка, то магазины будут закупать товары в меньших объёмах. Маловероятно, что продавцы и производители будут компенсировать потери за счёт повышения цен. Они понимают: если играть со стоимостью товаров, то можно вообще их не продать. Сегодня рост цен в продовольственной и непродовольственной торговле небольшой – примерно 1,5 процента. Но статистику есть пока только по первым двум кварталам года, поэтому точную картину мы увидим только в октябре.
Возьмите любой продовольственный магазин: сегодня наценка на хлеб и молоко вряд ли превышает 7–10 процентов. Но есть сырокопчёная колбаса и икра, там можно накрутить и 300 процентов. Магазин – организм, который быстро приспособится к ситуации на рынке: где-то возьмут ценой, а где-то будут работать на объёмах. В среднем продовольственный магазин сегодня получает доход от наценки в 17 процентов. С учётом всевозможных трат ритейлера, рентабельность магазина – 6–8 процентов. Иногда они идут на снижение цены, потому что им надо продать. Потребительский рынок – это живой организм.
О сфере услуг и общественном питании
– В СФЕРЕ УСЛУГ области работают 13 тысяч предприятий, во время карантина около 70 процентов из них не работали. Потери понёс даже ритуальный рынок: в Пасху и родительский день кладбища были закрыты, церемонии прощания тоже стали проходить скромнее. Не открылись многие швейные мастерские, большие потери у туристического и гостиничного бизнеса. Последний не восстановится до тех пор, пока не начнутся конференции и массовые мероприятия – наши гостиницы не рассчитаны только на туристов.
Салоны красоты оживают, но все они отмечают сокращение объёмов доходов на треть. Я думаю, что больше тридцати процентов компаний могут закрыться. Но люди не перестанут стричься и делать маникюр, поэтому рынок просто снова уйдёт в квартиры. Это плохо скажется на развитии сегмента и уплате налогов.
ОБЩЕСТВЕННОЕ ПИТАНИЕ пострадало сильнее всего. В Свердловской области работают около 7 тысяч объектов, из них 4,5 тысячи – это бары, кафе, рестораны и другие заведения, которые закрылись полностью. Работать на вынос решилась только половина заведений общественного питания: кто-то не захотел этого делать, кто-то не смог организовать процесс, кто-то находится далеко от логистических потоков. Общественное питание потеряло порядка 30 процентов товарооборота в сопоставимых ценах. Снизилось количество посетителей. Если раньше, например, ресторан мог принять 40 человек, то сейчас, из-за необходимости соблюдать социальную дистанцию – только 15–20. Небольшие кафе и бары из-за этого даже ограничили время нахождения за столом. В общественном питании произошла самая большая профессиональная потеря: люди уволились и не вернулись. Многие предприятия находятся сейчас в шоковом состоянии и не знают, где взять кадры.
О перспективах
– Торговля, общественное питание, сфера услуг – одни из самых пострадавших отраслей, но они научились существовать в условиях пандемии. Конечно, если возникнет вторая волна, будут сложности. Мы уже говорили, что непродовольственная торговля зависит от внешних факторов. Сфера услуг приспособится, но уйдёт в полулегальный или нелегальный сегмент. Появилась возможность зарегистрироваться как самозанятый – до карантина это только-только начало развиваться. Если предприниматели снова уйдут в тень, то это плохо скажется на развитии рынка, а в казну не поступят налоги. К слову, порядка 20 процентов бюджетов всех уровней формируется именно за счёт потребительского рынка.
Большую опасность сложившаяся ситуация представляет для занятости. Если в общественном питании людей пытались сохранить, особенно поваров и костяк официантов, то в сфере услуг были увольнения. В сфере потребительского рынка занято 17–18 процентов от общей численности работоспособного населения. То есть каждый пятый-шестой идёт на работу в магазин, гостиницу или кафе. Происходит ли это сейчас? Говорить об этом конкретно также можно будет только по итогам 9 месяцев.
Сама розничная торговля, продовольственная и непродовольственная, восстановится хоть завтра, но если будет спрос. За время коронавирусных ограничений он упал из-за снижения платёжеспособного населения, безработицы, которая растёт и растёт. Государство поддерживает население, но оно не может компенсировать населению 100 процентов потерь. Если у людей будут доходы, они сразу захотят покупать молоко в тетрапаке, потому что это удобно.
Из-за пандемии произошла своеобразная чистка рынка. В Екатеринбурге, как и в Москве, число торговых площадей превышает норматив. Торговые центры в Екатеринбурге уже не заполняются. Раньше туда переходили те, кто стоял на Таганском ряду и накопил капитал. Потом площади начали заполнять иностранные сети, которые пришли в Екатеринбург. Сейчас многие арендаторы схлынули, потому что нет товаров, нет поставок. Многие продают старые коллекции, чтобы работать. То же происходит и в общественном питании: у нас очень много кафе и ресторанов. Но ничего трагичного в ситуации не вижу, сильные выживут. Это естественный отбор, как в природе.
Справка "ОГ"
В 1992 году Вера Петровна стала заместителем начальника Главного управления торговли, а в 1998 году - заняла пост министра. В 2010 году она возглавила кафедру коммерции и экономики торговли УрГЭУ. Сейчас Вера Петровна является директором профильного института и советником генерального директора УГМК-холдинга.
Подготовлено в соответствии с критериями, утверждёнными приказом Департамента информационной политики Свердловской области от 09.01.2018 №1 «Об утверждении критериев отнесения информационных материалов, публикуемых государственными учреждениями Свердловской области, в отношении которых функции и полномочия учредителя осуществляет Департамент информационной политики Свердловской области, к социально значимой информации».
- Опубликовано в №171 от 16.09.2020
