Год волонтёра в России прошёл ярко, добровольцы смогли поучаствовать во множестве проектов, самый крупный из которых – чемпионат мира по футболу. О том, как прошли эти месяцы, и о перспективах развития движения мы поговорили с Александром Антимоновым, создателем центра «Volural» и руководителем волонтёрской программы ЧМ-2018 в Екатеринбурге.
– Сложно организовать работу волонтёров? Это ведь не то же самое, что управлять наёмными рабочими.
– Любая работа с людьми непроста, хоть за деньги они работают, хоть за идею. Для успешной реализации волонтёрской программы тоже необходимы ресурсы, организаторы мероприятий зачастую этого не понимают. Нужно создать атмосферу, в которой волонтёры захотят работать. Когда человек трудится за зарплату, главная его мотивация – это деньги, а волонтёры хотят общения и самореализации. Кроме того, нельзя относиться к волонтёрам как людям, которые сегодня пришли, а завтра их уже нет, нужно показывать, что они ценны.
– Как другие люди относятся к волонтёрским движениям?
– Сначала негатива было немало, но со временем всё начало меняться. Раз этот год был выбран Годом волонтёра, значит, общество понимает значимость добровольчества. Тем более – поколение меняется, волонтёры, которые 5–10 лет назад окунулись в эту деятельность, прививают своим детям совсем другое отношение к волонтёрству. Да, волонтёры действительно выгоднее с финансовой точки зрения, но не до всех доходит, что они также приносят в проекты душевность, этого за деньги не получить.
– И тем не менее на мероприятиях волонтёрам частенько достаётся…
– Мы это понимаем, поэтому всегда говорим ребятам, что они – лицо мероприятия. Это не просто слова, волонтёр – действительно первый человек, с которым общается гость. Не всегда волонтёр способен помочь, но он всегда может передать информацию тому, кто в состоянии это сделать. Мы собираем от волонтёров обратную связь после смен, чтобы они не уходили домой с негативом.
– Может быть, дело в нашем менталитете?
– У нас многие настороженно относятся к тому, что незнакомый человек предлагает помощь, боятся обмана. Есть и противоположная ситуация: иногда люди, видя, что им готовы помочь, пытаются скинуть на волонтёра все свои проблемы. В 2014 году я ездил в Великобританию, смотрел, как у них устроена система работы с волонтёрами. Там добровольчество проходит через всю жизнь. В детском саду есть волонтёрские организации, которые вовлекают детей в небольшие проекты, в университетах работают специальные центры, существуют районные волонтёрские организации. У англичан желание помогать другим сидит в подкорке, они воспитываются в определённой среде. Со временем мы тоже придём к этому. К тому же, там в университете кроме учёбы у студента оценивают социальную активность. На выходе кроме диплома он получает ещё и портфолио из проектов. Коллеги проводили социологическое исследование, они спросили у крупных работодателей, кого бы они взяли на работу охотнее, человека с отличным дипломом или человека с оценками хуже, но с богатым социальным портфолио. Большинство отдали предпочтение второму варианту. Через волонтёрство вырабатывается множество навыков: мы умеем общаться с людьми, ведь важно не только помочь, но и корректно предложить помощь. И у нас многие волонтёры просят рекомендательные письма, собирают грамоты и дипломы. Работодателям становится это важно, они смотрят на личность.
– А что нужно для того, чтобы волонтёрское движение развивалось?
– Уже много чего сделано. Главное, чтобы после окончания года волонтёра этот подъём остался. Нужна системная работа. У людей должна быть возможность зайти на конкретный сайт и найти интересное для себя направление волонтёрской деятельности. Необходимо обустраивать комфортные центры, где любой представитель некоммерческой организации может поработать. Важно, чтобы были волонтёрские организации с большим опытом, которые смогли бы передавать методики работы маленьким, и даже делиться базой волонтёров, ведь если ты работаешь на чемпионате, это совсем не значит, что завтра тебе не захочется заняться озеленением города. Мы вместе делаем большое дело, неважно, кто из нас какое направление закрывает. Хочется, чтобы все чувствовали себя одной большой командой.
– Год волонтёра, закон о волонтёрах… Не происходит ли некоторая формализация движения?
– Я позитивно отношусь к федеральному закону. Мне часто приходится рассказывать организаторам о том, что для волонтёров должен быть сервис, их надо кормить, если они работают больше четырёх часов, им нужно обеспечить униформу (она нужна не для того, чтобы подарить волонтёру футболку, а для того, чтобы среди толпы его было видно) – теперь эти все моменты закреплены в законе. Он нужен не для того, чтобы регламентировать деятельность волонтёров, а чтобы защитить их. К тому же государство не будет поддерживать проекты-однодневки. Нельзя сказать: «У меня проблемы, помогите мне их решить». Это не работает. Нужно предлагать пути решения. Я ни разу не видел, чтобы адекватным людям с адекватными идеями в чём-то отказывали. Я думаю, что государство будет всё больше внимания уделять социальным проектам. Для меня показатель того, что общество развивается: появляется инициатива.
– Конечно, нельзя не спросить о чемпионате, он совпал с Годом добровольца. «Volural» стали базой для всех волонтёров ЧМ в Екатеринбурге.
– Уникально то, что мы стали базовой организацией сразу и для волонтёров оргкомитета, и для городских. Взять всё на себя было нашей инициативой, хотелось создать единую точку притяжения всех добровольцев, связанных с чемпионатом, и избежать соперничества. В итоге противостояния не было, хотя оно встречалось в других городах-организаторах, где волонтёрские центры пытались перетянуть на себя людей. К тому же всё не ограничивалось только четырьмя матчами на Екатеринбург Арене, параллельно шло много других проектов, например, футбольные уроки, на которых рассказывали о ЧМ, волонтёрской деятельности. Только за последний год их прошло более двухсот. FIFA ведь не просто проводит соревнование, она пытается популяризировать футбол в стране-хозяйке. После чемпионата начался всплеск интереса молодёжи к этой игре. Во многом это случилось благодаря нашей сборной, которая достойно выступила на матчах, но здесь есть и наш вклад.
– Подготовка к чемпионату шла несколько лет. Не было ощущения опустошения, когда всё закончилось?
– Я пришёл на стадион на следующий день после матча «Мексика – Швеция». Там было тихо, мало народа, всё потихоньку демонтировали… Мучила мысль о том, что в других городах чемпионат ещё идёт, а для нас всё уже закончилось. Действительно чувствовалось опустошение. В итоге, чтобы поставить точку, я поехал на финал. Игра в «Лужниках» была первой, которую я посмотрел сидя на трибуне, не бегая и не решая какие-то вопросы. Сейчас я испытываю тёплые чувства, думаю, и для других чемпионат останется добрым воспоминанием. Будут другие проекты. К сожалению, Екатеринбург не выиграл ЭКСПО, но мы ждём юбилей уральской столицы и надеемся на летнюю универсиаду в 2023 году.
- Опубликовано в №226 от 07.12.2018
