Коля Самойлов — сын полка

Ветеран МВД Николай Александрович Самойлов стал первым воспитанником 19-го танкового полка 2-й танковой бригады 10-го УДТК и до сих пор с благодарностью вспоминает о бойцах и командирах, которые в голодные военные годы взяли под опеку десятки ребятишек.

Без семьи

— В семье я был младшим сыном, — рассказывает Николай Александрович Самойлов. — В голодные 30-е годы воспитывать второго ребёнка, особенно в деревне, было сложно. Ну и меня, ещё крошкой, отдали бездетным материной сестре и её мужу — Александру Михайловичу Самойлову. Я считал их папой и мамой, а настоящих родителей — тетей Зиной и дядей Сашей. Но после ссоры между сёстрами меня отправили обратно в Черноисточинск. Из-за неурожая в 1943-м, чтобы заработать на еду, я поехал мыть золото. Нас, двух пацанов, взяли в бригаду старателей на полпая. Надо было скатать 400 тачек, один доставлял их, другой выкидывал то, что намыто. Работали до октября, пока не стало подмерзать. Учиться дальше возможности пока не было — к тому времени за плечами у меня было всего пять классов.

Дед и бабушка по материнской линии жили в Нижнем Тагиле. Мать собрала меня, дала мешок картошки и велела добираться к ним по узкоколейке. Но билеты на паровоз продавали только прошедшим санобработку. Так что путь до Тагила я прошагал пешком. У деда квартировал в то время начальник штаба 19-го танкового полка, дислоцировавшегося в Нижнем Тагиле. Как-то вечером мы разговорились.

«Пришло распоряжение собирать ребятишек, у которых нет — родителей, или беспризорных. Может, пойдёшь к нам сыном полка?» — спросил он. «Кормить-одевать и учить будете — тогда пойду», — ответил я. Так моя судьба и решилась. Из воспитанников я оказался самым первым, потом ещё 16 мальчишек набралось. В столовой полка меня накормили, дали с собой хлеба. Обмундирование — гимнастёрки, брюки, шинели, сапоги перешивали из вещей для взрослых. Нам выдавали летнюю и зимнюю форму, спальные принадлежности, водили в баню. Меня направили в школу, опять в пятый класс.

После официального зачисления в полк в 1944-м жизнь в погонах продолжалась до сентября 1946 года. Погоны у нас были, как у рядовых танкистов. Когда вышла повесть Валентина Катаева «Сын полка», воспитанников стали называть «сынами». С запада на Урал приехало много ребят — и эвакуированных, и сирот, были и раненые. Заботы о них брала на себя воинская часть, а средства выделяло правительство. Мы тогда об этом не задумывались, а сейчас я понимаю: так нас спасали от голода и холода, давали образование.

Под «Прощание славянки»

Наш взвод был музыкальным, в духовом оркестре я играл на кларнете. В репертуаре у нас были популярные произведения: марши «Прощание славянки», «Егерский», краковяк, разные вальсы. Выглядело все солидно: мальчишки в форме, капельмейстер Александр Апполонов, которого мы звали дядя Саша. Играли не только для военнослужащих, но и для гражданских, выступали в клубе Горького, на танцплощадках.

Самые ответственные концерты были в армейском клубе перед солдатами. Три месяца они учились на танкистов, осваивали новую технику. Потом меняли грязное, засаленное обмундирование на чистую форму и отправлялись в запасной полк, который стоял на Вагонке. Оттуда, после получения танков с завода, их провожали на фронт. Торжественно, с тёплыми напутствиями, под музыку. У нас горели глаза, мы с восхищением смотрели на бойцов.

Мы, мальчишки, ездили на танкодром на Зай-гору. Видели учения, стрельбы, нам даже разрешали покататься на танке.

В сентябре 1946 года меня нашёл приёмный отец Александр Самойлов. Он жил, как оказалось, совсем рядом и увидел меня из окна. При встрече пригласил в гости. Я стал часто бывать в этой семье. А когда Самойловы предложили переехать к ним, обрадовался, объяснил всё командиру, и меня отпустили. Так что учёбу я продолжал уже в гражданской школе.

Удостоверение ветерана Великой Отечественной войны мне выдали в феврале 2004 года (на основании статьи 17 ФЗ «О ветеранах» — как служившему в действующей армии, но не ходившему в атаку). Когда отмечалось 65-летие УДТК, меня удостоили знака в честь этой даты. Таких, как я, из нашей области приехало в Екатеринбург человек пять...

...За те несколько лет, что Коля Самойлов носил погоны, он привык к дисциплине, порядку, научился носить форму, быть подтянутым, опрятным, стал крепким, приобрёл навыки армейской жизни, настоящую военную выправку. Все это позднее пригодилось и на срочной службе. Его ставили в пример другим. И это во многом предопределило жизнь Николая, когда он попал на курсы подготовки офицеров запаса в Еланские лагеря. Уволился со службы лейтенантом. Работал в школе № 23 — преподавал военное дело и физкультуру. А вечерами сам превращался в ученика — заканчивал 10-й класс в школе рабочей молодёжи. После педагогического института три года проработал в школе № 64. Затем нёс службу в МВД, дослужился до полковника. Участвовал в создании в области службы собственной безопасности — дело, которому Самойлов отдал ещё десять лет. Затем он долгое время работал в совете ветеранов Свердловской области.

У Николая Александровича сохранилась фотография, с неё исподлобья смотрит «сын полка» в гимнастёрке. Из «наград» — только блестящие пуговицы. Сегодня на сером парадном кителе Самойлова среди медалей и орденов особое место занимает «Знак Почёта» I степени «За особые заслуги», вручённый Николаю Александровичу советом ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск Свердловской области. Этот человек сам ковал свой характер и свою судьбу. Но один из главных кирпичиков в его судьбе был заложен в сороковые годы прошлого века командирами и бойцами Уральского добровольческого танкового корпуса.