На днях в санатории «Нижние Серги», где разместились беженцы из Украины, ДНР и ЛНР, побывали представители ведомств, которые помогают людям оформлять документы для получения социальных выплат, работы, российского гражданства. В выездном мероприятии участвовали и журналисты «ОГ».
Сразу оговоримся: в беседе с журналистами своих фамилий люди не скрывали, охотно разрешали себя фотографировать, но мы все же решили ограничиться именами, чтобы не подвергать риску родных, оставшихся «по ту сторону».
Все с нуля
Рядышком сидят двое взрослых мужчин, парень и две женщины. Знакомимся. Это две семьи из Мариуполя, связанные к тому же родственными узами.
– Я приехал сюда с мамой, папой, тетей, ее мужем и их сыном, – рассказывает Виталий. – Выбирались из города 10 апреля, в разгар боев. Сначала добрались до Бердянска, потом до Армянска на границе с Крымом, оттуда в Джанкой, а уже там предложили поехать на Урал.
Виталий совмещал учебу в Приазовском государственном техническом университете с работой на металлургическом комбинате Ильича. Его отец Сергей и мама Татьяна – металлурги, работали на комбинате «Азовсталь». Сестра Татьяны Алина работала педагогом, ее муж Евгений – слесарем по ремонту оборудования. Их маленький сын Егор уже ходит в детский садик в Нижних Сергах. А взрослые оформляют российское гражданство.
На вопрос, чего не хватает, отвечают:
– Дома. И работы.
Примерно такие же ответы мы услышали и от остальных беженцев. Люди к нам прибыли хорошие, работящие. Родственные по духу и, как сейчас принято говорить, менталитету.
– Нам уже предложили работу в Первоуральске: «Динур» или Новотрубный завод, – рассказывают Сергей с Татьяной. – На ознакомительную экскурсию свозили. На «Динуре» даже жильем обещают обеспечить. На первые два месяца освобождают от арендной платы, а через несколько лет жилье становится твоим. Это, конечно, плюс.
– Зарплата слесаря по ремонту оборудования не совсем устраивает, – признается Евгений. – Да, она примерно такая же, как в Мариуполе, но у вас вещи и продукты заметно дороже. Правда, говорят, что можно переучиться на другую специальность.
Виталий уже запланировал поездку в Екатеринбург, в Уральский федеральный университет, хочет продолжить учебу. Пока у него нет на руках переведенных и нотариально заверенных студенческих документов, но скоро их должны сделать. Алина – учитель начальных классов. Профессия в Свердловской области востребованная, но есть одно «но».
– Я – педагог высшей категории, но здесь снимают все надбавки, надо подтверждать свои компетенции, – делится она проблемой. – Обидно начинать все с нуля.
«Они»
Специально расспрашивать людей о пережитом, что называется, язык не поворачивался. Но они сами рассказывали об этом, словно пытаясь освободиться от болезненных воспоминаний.
Супруги Татьяна и Геннадий выбирались из села Нескучное Великоновоселковского района Донецкой области.
– Было у нас два дома – свой и родителей, хозяйство, две автомашины, – рассказывает женщина. – Теперь ничего не осталось. Дома вместе с одной машиной разбомбили, другую «попросили». И серьги золотые из ушей «попросили», и кольца…
– Как это «попросили»? Кто?
– Они. Сказали, десять минут вам на сборы, а все это вам уже не понадобится. Ладно хоть вообще выпустили. Бомжами мы приехали – ни вещей, ни одежды.
Местоимением «они» беженцы называют солдат украинской армии и сторонников тамошней власти. И ничего лестного в их адрес услышать не довелось.
– Никогда не думала, что они будут по хатам ходить и все подчистую выметать – молоко, яйца, живность, мол, им кушать хочется, – говорит Татьяна из-под Донецка.
– Не только военные, но и горожане мародерством занимались, – добавляет Татьяна из Мариуполя. – После первого обстрела поднимаемся из убежища в квартиру, а там пусто – электронику, технику, одежду, обувь – все вынесли. Неподалеку от нас рынок вещевой, там все украденное и продают. Как так можно? А когда «они» ушли, оказалось, что уцелевшие подъезды и квартиры заминированы. Такие вот «подарки» нам оставили.
Совсем еще молодая семья – Дмитрий, Таисия и двое их детей, Аня и Саша, прибыли в Нижние Серги в самом конце мая. До этого жили в своем доме в селе Правдино Херсонской области. Выбираться решили, когда снарядами разнесло дом и гараж, под которым находилось их убежище. Побоялись, что еще один удар перекрытия не выдержат.
– Купили с рук автомашину, поехали в Херсон, где у меня дядька живет, – рассказывает Дмитрий. – Но он револьвер достал и начал кричать, что я сепаратист, предатель, раз в Крым собрался ехать.
По словам Дмитрия, таких, как его дядька, на Украине много. По телевидению один канал, и там только и рассказывают, что Россия – оккупант, что ее армия обстреливает села и жилые дома.
– Как будто мы не видим, откуда снаряды летят и чьими ракетами все огороды в селе утыканы, – говорит Дмитрий.
Наталья и Ирина с мужьями приехали из Мариуполя в первой группе беженцев.
– Мы узнали, что пули шипят, а не свистят, когда пролетают мимо, – делится Наталья. – Научились различать, чем обстреливают и куда упадет снаряд.
– Про возможность эвакуации, про гумкоридоры нас не оповещали, – добавляет Ирина. – Сирену перед началом обстрелов, артналетов ни разу не включали. И смс-оповещений не было.
– Людей постоянно запугивали, что у русских ничего нельзя брать – отравят, что нельзя в Россию уходить – на органы пустят, и некоторые верили, – рассказывает Наталья. – Сколько страху натерпелись, когда нас посадили в поезд и повезли. Куда едем? Что нас ждет? Когда в Екатеринбурге пересадили в автобусы и снова поехали, а кругом леса, с одной женщиной истерика случилась. Кричит: «Куда вы нас везете? Выпустите?» Хорошо, что скорая нас сопровождала, ее успокоили.
Спрашивать после услышанного, почему двинулись в сторону России, а не на запад Украины, было странно, но мы спросили.
– В Украине сразу автомат в руки дадут, а воевать за нее не хочу – не за что, – угрюмо отвечает Сергей.
– Я по национальности украинка, языком владею в совершенстве. Но мы с западенцами совершенно разные, они нас не понимают, мы – их, – объясняет Алина.
Тоска по дому
Семьи Сергея и Евгения хотят со временем вернуться в Мариуполь. Но когда они смогут это сделать, когда смогут восстановить разрушенное – непонятно. И это очень беспокоит.
– Хоть бы коробку поставили с окнами и коммуникации подвели, а остальное мы и сами сделаем, – говорит Татьяна. – Наш дом еще в советские годы строил завод, и мы тогда тоже сами все делали. А квартиры были просторные, площадь однокомнатной квартиры 42 квадратных метра. Люди сами превращали их в двухкомнатные. У нас трехкомнатная была. Вся выгорела.
Женщина находит в смартфоне фото дома с выбитыми окнами, обрушенными перекрытиями и показывает нам. На глаза у нее наворачиваются слезы.
Татьяна и Геннадий были бы не прочь осесть на Урале. Татьяна в дороге подхватила коронавирус, лечилась в ЦГБ № 24 Екатеринбурга. Отношением медперсонала, самой больницей довольна, просит передать благодарность. В санатории им нравится, но непривычно без дела. Скоро оформят российское гражданство.
– Может, в каком-нибудь уральском селе удастся устроиться, – мечтательно говорит Татьяна. – К труду мы привычные. Геннадий уже устроился на лесопилку, подрабатывает.
Молодые Дмитрий и Таисия тоже озабочены поиском работы. Листают списки вакансий, которые им предоставили. Профессии у обоих востребованные: Дмитрий – электрогазосварщик, разбирается в сельхозтехнике, Таисия – швея-моторист и оператор компьютерного набора. С трудоустройством проблем не предвидится, но им хочется найти предприятие, которое бы предоставило жилье. Если это удастся, то они, пожалуй, не прочь и остаться на Урале.
Местное население приняло беженцев хорошо. Заместитель начальника межмуниципального отдела МВД России «Нижнесергинский» подполковник Александр Гусев по-милицейски четко отрапортовал:
– Все спокойно. С момента прибытия первых беженцев 22 апреля криминальных проявлений не допущено.
И все же в долгом разговоре выяснилось, что шероховатости порой возникают.
– Нам выдали справку, что можем ездить в транспорте бесплатно, но кондукторы, когда мы везем сынишку в детский сад, начинают ворчать, требовать деньги, пассажиры тоже подключаются, – призналась Алина. – Мы будем платить, когда начнем работать, а пока… Стараемся подгадать к служебному автобусу санатория, чтобы не выслушивать нарекания.
Все-таки уральцам надо быть поделикатнее. Не от хорошей жизни люди к нам приехали.
Чем помочь
Что поражает в этих людях – они ни на что не жалуются и ничего не просят. Они всем довольны, за все благодарят. И только после наводящих вопросов удалось выяснить, в чем есть нужда.
Не хватает теплой одежды и обуви – стеганых жилетов, ветровок, вязаных кофт, свитеров, джемперов, шерстяных носков. Они привыкли к более теплому климату, на Урале им зябко.
– Я в этой кофте как ушла из подвала, так до сих пор и хожу, – объясняет Алина. – Женщина я крупная, муж сестры и племянник – тоже, а в гуманитарных наборах вещи небольших размеров. Хорошо бы привезли вещи 52–58 размеров.
С обувью тоже проблема. Кто в кроссовках прибыл, кто в легких ботинках. Наталья вообще в сланцах ходит, которые ей в санатории дали, так как своя обувь порвалась в дороге.
Совсем нет предметов, которые понадобятся при обустройстве вне санатория. Нужны кастрюли, сковородки, посуда, вилки, ножи, ложки… Постельные принадлежности. Уж не говоря о мебели, бытовой технике. Жизнь, повторим, им придется начинать с нуля. И это надо учитывать при сборе гуманитарной помощи.
Ирина ПЕРЕВАЛОВА, президент Нотариальной палаты Свердловской области:
– Прежде всего, чтобы получить социальные выплаты, российское гражданство, работу, беженцам необходимо перевести имеющиеся у них документы на русский язык и нотариально их заверить. Ряд льгот был установлен решением правления Федеральной нотариальной палаты, а в дополнение к ним правлением Нотариальной палаты Свердловской области также установлены существенные льготы. Ежедневно свердловскими нотариусами совершаются десятки нотариальных действий – свидетельствуются подлинность подписи переводчика, верность копий документов и выписок из них, удостоверяются согласия и доверенности, оформляются иные документы, нотариусами даются бесплатные консультации и разъяснения.
Кроме того, мы привезли беженцам купленные на собранные совместно с управлением Росреестра по Свердловской области средства детскую одежду, обувь, школьную форму и ранцы, предметы первой необходимости, а также фрукты и сладости.
Татьяна МЕРЗЛЯКОВА, уполномоченный по правам человека в Свердловской области:
– Первую помощь в Нижние Серги мы доставили от инфекционного корпуса 40-й больницы Екатеринбурга. Люди, которые работали в «красной зоне» во время ковида, первыми откликнулись на чужую беду. С той поры мы регулярно сюда приезжаем и привозим вещи по заранее составленным спискам. На этот раз сотрудники аппарата уполномоченного и «Аистенка» собрали смартфоны, резиновые сапоги, детские рюкзачки, предметы гигиены и многое другое. Набралась целая «Газель».
ЦИФРЫ
135 000 рублей – общая сумма, на которую нотариусы предоставили льготы беженцам за два неполных месяца.
6,8 млн рублей – общая сумма льгот беженцам в масштабах России
- Опубликовано в №95 от 03.06.2022
