В редакцию «Облгазеты» обратились жители посёлка Басьяновский Верхнесалдинского городского округа с жалобой на проблему, которая не решается уже несколько лет. Басьяновский расположен среди торфяных болот, и поэтому шестикилометровая дорога на кладбище летом становится непроезжей. Приходится ездить по железной дороге-узкоколейке на самодельных дрезинах.
Басьяновский – бывший посёлок торфоразработчиков. История его началась в прошлом веке, когда возводимому в Нижнем Тагиле Уралвагонзаводу понадобился торф. В тридцатые годы началось строительство Басьяновского торфопредприятия, а вместе с ним и населённого пункта. В 1938 году Басьяновский уже стал рабочим посёлком, население его достигло нескольких тысяч человек. Уралвагонзавод нуждался в огромном количестве дешёвого топлива, и торф в то время устраивал предприятие больше всего. Так продолжалось и в годы войны, и в 50-е, и позднее. Позже потребителями торфа стали энергетики – например, Качканарская ТЭЦ и сельхозпредприятия, использовавшие торф как удобрение.
Председатель местного совета ветеранов, участник боевых действий в Афганистане Николай Москаев вспоминает годы расцвета Басьянки, как посёлок называют жители:
– Население было больше четырех тысяч. Была больница, две школы – средняя и вечерняя, два детских сада и ясли. Больше тысячи человек работали на Басьяновском торфопредприятии. Очень хорошим было снабжение. К примеру, в 80-е годы в области было только два кинотеатра с мягкими креслами: свердловский «Космос» и кинозал в Басьянке. Во всех остальных кинозалах Среднего Урала стояли ряды деревянных стульев.
У местной администрации собрался народ: женщины из совета ветеранов жалуются, что посёлок угасает: от больницы остался ФАП с двумя медсёстрами и регистратором, почта и отделение Сбербанка практически закрыты: сейчас туда на пару часов в день приезжают сотрудники из Нижнего Тагила.
Сейчас в Басьянке по месту жительства зарегистрированы около полутора тысяч человек. Но не все, конечно, проживают по месту регистрации, многие живут и работают в Екатеринбурге, в Верхней и Нижней Салде.
Басьянка выглядит пасторально: мягкая зелёная трава-мурава, полевые цветы, широкие улицы. За углом администрации отдыхает пара коз. Нас с фотографом Галиной ведут показывать основное транспортное средство здешних мест: самодельную дрезину – «пионерку». Транспорт больше всего напоминает верстак на колёсах. К нему приделан мотор от мотоцикла.
На конечной станции узкоколейки ржавеют вагоны тепловоза, который ещё недавно возил пассажиров по узкоколейке, и платформа, на которой, по словам местных, возят гробы на кладбище.
Вообще, узкоколейка в Басьянке – это не только дорога до кладбища, это транспортная артерия и для торфоразработчиков, и для охотников, и для рыбаков, и даже для археологов. Нас усаживают на «пионерку», друг Николая Москаева и владелец транспортного средства Сергей Кочергин заводит мотор, и мы едем! «Пионерку» мотает в разные стороны; чтобы не свалиться, нам предложили держаться за деревянный настил дрезины, засунув пальцы в щели между досок, где-то внизу бодро тарахтит двигатель. Навстречу летят ветки и гнус. Ветки Николай Москаев старается аккуратно отводить на ходу, чтобы нас не задело. По дороге провожатые вручную переводят стрелки и даже переносят дрезину с одной колеи на другую. Шутки уральских мужиков, прямо скажем, бодрят:
– Слышь, Коль, а это не медведь прошёл?
– Не, это археологи!
Или ещё:
– Это не тепловоз с торфом навстречу?
– Вроде нет…
Спрашиваю, что они делают, если впереди покажется тепловоз:
– А мы прыгаем…
По дороге пару раз останавливаемся, идём смотреть «зимник» – грунтовую дорогу, по которой можно ездить до кладбища зимой. Грунтовку промораживают, и тогда по ней могут идти даже грузовики. Поскольку басьяновцы не один раз жаловались на свои дорожные проблемы, для них в этом году администрацией муниципалитета, в состав которого входит посёлок, – Верхнесалдинского городского округа – был закуплен вездеход. Стоимость его – шесть миллионов рублей.
– Лучше хотя бы один миллион жителям дали, – в сердцах говорят наши провожатые. – Мы бы сами дорогу отсыпали.
Рассказывают, что вездеход проехал по дороге один раз, потом провалился в болото. Его вытянули, но вот уже пару месяцев он стоит на приколе. Транспорт оказался неновым и посыпался. Теперь администрация муниципалитета пытается его вернуть продавцу и получить взамен новый.
Мы доезжаем до кладбища. Оно всё заросшее и пустынное. Рядом с ним на узкоколейке стоит ещё одна «пионерка» – семья приехала навестить умерших. Нас угощают конфетами. Спрашиваю, кого помянуть. Отвечают, Ирину Дмитриевну.
– Здесь хоронили, начиная с 30-х годов, – говорит Николай Москаев. – У меня все старшие родственники здесь похоронены. Здесь и участники войны лежат, и два «афганца». Всего за всё время здесь похоронили больше четырёх с половиной тысяч человек. Поэтому жители и держатся за родные могилы, хотят и ездить навещать, и чтобы самим здесь лечь. А нам предлагают хоронить покойников на кладбищах Верхней или Нижней Салды. Последние захоронения на басьяновском кладбище сделаны в декабре прошлого года, когда можно было добраться до него по грунтовой дороге.
Глава администрации посёлка Басьяновский Анатолий Ерёмин так прокомментировал «Облгазете» сложившуюся ситуацию:
– Во-первых, Басьяновское кладбище официально не узаконено: землю под него отвели распоряжением сельсовета ещё в 30-е годы, но документы отсутствуют. Жителям предложено хоронить покойников в Верхней и Нижней Салде. Узкоколейка находится в очень плохом состоянии, поэтому поезд для жителей пустить по ней я не рискну. А для ремонта грунтовой дороги потребуется не менее 100 млн рублей. Таких денег у муниципалитета нет.
- Опубликовано в №136 от 02.08.2019
