Академик Чибилёв: «Одна из главных задач географии – сохранить исчезающие эталоны природы».

Лауреат Демидовской премии за 2019 год академик Александр Чибилёв - один из крупнейших географов в современной России и в мире. Научный руководитель Оренбургского федерального исследовательского центра УрО РАН, основатель и первый директор уникального Института степи, он сделал далекий от столиц Оренбург международным центром изучения и сохранения этой гигантской части Земли. Кроме того, Чибилёв – вице-президент Русского географического общества (РГО) и председатель-организатор Постоянной Природоохранительной комиссии при РГО. За его плечами сотни тысяч километров экспедиций, результат которых – более 900 научных работ, в том числе 65 монографий, атласы, замечательные фотоальбомы, язык которых понятен каждому. На его профессиональном счету – инициатива проведения международных форумов «Степи Северной Евразии», с 1997 года собирающих специалистов разных стран, организация новых особо охраняемых природных территорий, заказников, национальных парков и заповедников, проект «Оренбургская Тарпания», благодаря которому в степь вернулись её исконные обитатели – дикие лошади, уточнение границы между Европой и Азией и многое другое.

Провинциальной науки не бывает

- Я родился в селе Яшкино Люксембургского (теперь Красногвардейского) района Оренбургской области, - рассказывает учёный. - Люксембургским он назывался не только в честь знаменитой коммунистки Розы Люксембург, но и потому, что был заселён немцами. Моя мама Евелина Генриховна - из семьи немцев-меннонитов (зародившееся в Голландии течение в протестантизме, исповедующее пацифизм, отказ от оружия; из-за противоречий с государством меннониты вынуждены были переселяться в другие страны и во второй половине XVIII века оказались в Российской империи. – Прим. ред.). Их предки переселились в эти края в конце XIX века с Украины. А отец Александр Григорьевич - из нижегородцев, его дед перебрался на Южный Урал в середине XIX века. Отец был известным зоотехником, организатором племенного дела в Оренбуржье, а ещё - краеведом, этнографом, почётным членом Русского географического общества.

С детства будущий академик был окружён степной природой, участвовал в работе отца. В доме было множество книг, царил культ знаний. В шестом классе Александр начал участвовать во Всесоюзной географической радиоолимпиаде, дважды её выигрывал, получил дипломы юного географа. Неудивительно, что образование он продолжил на географическом факультете Воронежского госуниверситета, о чём никогда не жалел. Здесь Чибилёв обрёл первого после отца профессионального учителя, замечательного физико-географа, ландшафтоведа Фёдора Милькова.

- Фёдор Николаевич дал мне очень многое во всех смыслах, – говорит Александр Александрович. – Он приучил нас к тому, что созданная им воронежская школа ландшафтоведения как минимум не слабее московской или петербургской, и именно на его примере я навсегда усвоил, что провинциальной науки не бывает, а бывает наука либо качественная, либо её нет.

Степь да степь кругом

После университета и службы в армии Чибилёв трудился в созданном при его участии НИИ рационального использования природных ресурсов при Оренбургском политехническом институте, потом — в Оренбургском сельхозинституте, одновременно, на общественных началах — во Всероссийском обществе охраны природы и Географическом обществе СССР. В те годы было проведено множество экспедиций, собрана база данных о ландшафтах Оренбуржья, намечены потенциальные участки будущих заповедников, создан кадастровый свод памятников природы Оренбургской области. В итоге Чибилёв возглавил «ландшафтную» лабораторию академического Института экологии растений и животных Уральского отделения РАН (Екатеринбург), из которой вырос самостоятельный Институт степи. Это в своем роде историческое событие произошло не только благодаря долгой целенаправленной работе, но и счастливому стечению обстоятельств:

– Нам повезло, – рассказывает академик. – Когда в конце восьмидесятых годов создавалось Уральское отделение РАН, его организатор и первый председатель Геннадий Месяц стал искать потенциальных лидеров перспективных научных направлений в регионах Большого Урала, справедливо полагая, что таковые должны быть не только в столицах. Его «разведчики» обратили внимание на нашу лабораторию. Геннадию Андреевичу привезли мою книжку, и он, электрофизик по специальности, далёкий, казалось бы, от проблем ландшафтоведения, так же, как и мы, задался простым вопросом: «Почему у нас изучают леса, моря, горы, а степь, занимающая четвёртую часть суши, наукой обделена?». В итоге в 1996 году вышло распоряжение о создании на его базе отдельного института.

Картины природы

— Созданная вами школа ландшафтной экологии близка к эстетическому осмыслению окружающего мира. Ваши «Картины природы Степной Евразии», составившие уже несколько томов, демонстрирующиеся на выставках, дают полное основание называть вас ещё и фотохудожником. Это увлечение или тоже наука?

— И то, и другое. Вообще «Картины природы» — название книги Александра фон Гумбольдта, одного из основателей современной географии, 250-летие которого мы отметили в прошлом году. Эта книга органично соединяет в себе увлекательную художественную форму и подлинную научную ценность. А вообще география — одна из древнейших и одновременно молодых наук, её история насчитывает несколько тысячелетий. Из неё выросли геология, геоморфология, физика атмосферы, гидрология, много чего ещё.

Каждое направление постепенно отделялось от смежных, углублялось в свою область, давая человечеству много полезного. Но одновременно с накоплением массива специальных знаний как бы исчезал цельный облик природы, а это и есть ландшафт (дословно с немецкого – «образ края»). Какие-то науки ставят в центр внимания человека, для биологов главное — биота, для географов же равнозначно всё: климат, почвы, водоёмы, растительность, животные. Ландшафтный подход – это подход комплексный, отражающий всю совокупность окружающего мира, если хотите – его гармонию. Причём это подход не только описательный, но и изобразительный.

Знаменитый труд отца географии Эратосфена Кемпийского называется «Географика», а слово «графика» с древнегреческого переводится не только как «письмо», но и «живопись, рисование». То есть речь идёт о графическом описании природы, пространства. Так понимали географию и Гумбольдт, и Мильков. И с появлением новейших технологий, методов исследований это понимание ничуть не устарело, напротив. Сегодня картины природы находятся под жёстким воздействием хозяйственной деятельности человека, теряют свой естественный облик, и нам очень важно сохранить неповторимые черты вмещающего ландшафта (термин, введённый выдающимся географом, этнологом и философом Львом Гумилёвым. – Прим. ред.), в лоне которого формировалось эстетическое восприятие окружающего мира. Для этого мы создаём заповедники, нацпарки, памятники природы.

Мне очень близко художественное ландшафтоведение, основоположником которого в России можно считать нашего земляка, выдающегося литератора и общественного деятеля Сергея Аксакова с его блистательными по языку и точности описаниями степей, лесов, рек, птиц, рыб, зверей. И мы выполняем одну из главных задач географии: не только накапливать новые знания о природе, но и сохранить представление о её исчезающих эталонных картинах. Ведь если они исчезнут окончательно, необратимо изменится и мироощущение людей, вплоть до полной утраты гармонии с ландшафтами.

• Опубликовано в №21 от 06.02.2020