Лев Бельский: «На Луну полетим в тридцатые…»

В музее НПО автоматики посетителям демонстрируют 3D-старт ракеты. Фото: Владимир Мартьянов

В музее НПО автоматики посетителям демонстрируют 3D-старт ракеты. Фото: Владимир Мартьянов

Заместитель генерального директора НПО автоматики Лев Бельский рассказал «Областной газете», что делает предприятие для космической отрасли, с каких космодромов взлетают российские ракеты и когда наши космонавты высадятся на Луну и Марс.

– Лев Николаевич, как НПО автоматики участвовало в советской, а позже в российской космической одиссее?

– Старожилы нашего предприятия рассказывают, что уже на первом советском спутнике, запущенном в космос в 1957 году, стоял кварцевый генератор, изготовленный нашим предприятием, с помощью которого передавался знаменитый звуковой сигнал. Якобы они нашли документы, подтверждающие это. Я всё же думаю, что по той практике, которая существовала в те годы, такое оборудование для оснащения спутника заказывалось разным предприятиям отрасли, и чья конкретно продукция вошла в его состав, неизвестно. Но тем не менее…

Космическую технику мы стали разрабатывать с 90-х годов, до этого занимались не менее важным делом – оснащением ракет для подвод­ных лодок. В 90-х годах ситуация кардинально изменилась: заказы на оснащение Военно-морского флота перестали приходить. Но к 1993 году судьба к нам повернулась, что называется, другим боком: мы во­шли в космический блок, разработав современную по тем временам цифровую систему управления ракетами. С тех пор и продолжаем делать системы автоматического управления для ракет-носителей семейства «Союз-2». Оснащённые нашим предприятием космические корабли запускаются с четырёх космодромов: это Байконур, Плесецк, космодром Восточный – это новинка, новострой на Дальнем Востоке – в Хабаровском крае и Куру во Французской Гвиане.

Лев Бельский родился в 1941 году в Свердловске. Окончил УрГУ (1963). Кандидат технических наук (1980). В НПО автоматики – с 1963 года. Фото: Владимир Мартьянов

– А какое отношение мы имеем к Французской Гвиане?

– Есть определённые предпочтения географического плана: чем ближе к экватору, тем больше Земля помогает выводить ракету на заданную орбиту. В зависимости от широты вращение Земли придаёт большую линейную скорость. На экваторе ракета приобретает дополнительную скорость за счёт вращения Земли – 460 м/с. Если старт организовать на Северном или Южном полюсах, то вклад земного вращения будет равен нулю, поэтому все стремятся размещать стартовые установки ближе к экватору.

Россия в этом отношении ограничена в своих возможностях: Байконур расположен на 45 градусов севернее относительно экватора, космодром Восточный в Хабаровском крае – ещё чуть-чуть севернее, у французов есть их заморские территории, поэтому их ракеты «Ариан-5» и «Вега» стартуют оттуда – там всего 6 градусов северной широты, это очень благоприятные условия для запуска. Французы используют наши ракеты-носители «Союз-СТ» для запуска своих объектов. Это происходит в рамках сотрудничества с французской фирмой «Arianespace». С космодрома Куру стартовали уже 18 наших ракет, и все запуски прошли на высоком уровне.

– Раз уж мы заговорили о фирмах, участвующих в освоении космоса, и, соответственно, о частных инициативах в этой сфере, не могу удержаться от вопроса: как вы относитесь к Илону Маску?

– Он решил одну из серьёзнейших технических задач: создание возвращаемой ступени, которую можно вновь использовать для запуска ракеты. В 90-е мы с коллегами из Миасса, из Государственного ракетного центра имени академика Макеева, этой занимались проблемой. Наш проект назывался «Россиянка», но из-за отсутствия финансирования он тогда не был доведён до конца. Если коротко, то двигатель – самая дорогая часть ракеты, и если вернуть ту ступень, которая выводит на орбиту спутник, можно существенно удешевить последующие запуски. Сейчас это удалось сделать Маску.

– Когда-то в СССР собирались отправить экспедицию на Марс в начале 2000-х, но по ряду известных причин этого не получилось. Есть ли сейчас какие-то долгосрочные программы освоения космоса?

– Прежде чем лететь на Марс, нужно сначала слетать на Луну. А для полёта на Луну нужна ракета грузоподъёмностью 130 тонн. В свое время был лунный проект – после успешного полёта Юрия Гагарина разрабатывалась сверхтяжёлая ракета, которая должна была лететь на Луну. Было проведено несколько испытаний, все они закончились неудачно, и пока разбирались, в чём причины, американцы слетали на Луну. После этого интерес к лунному проекту в нашей стране пропал. Мы вскоре будем располагать носителями, способными выводить на орбиту 35 тонн. По­этому рассматривается вариант: сборка на орбите из четырёх составляющих ракеты, которая должна «довезти» космонавтов до Луны.

Недавно российский президент одобрил создание сверхтяжёлого ракетоносителя. Эта работа сложная, ёмкая по финансам, но, тем не менее, президент принял решение, что нашей стране необходим такой объект. Носитель среднего класса «Союз-5», который сейчас разрабатывается, должен заменить украинский «Зенит» на морской платформе «Силонч» (такой проект – запуск ракеты с морской платформы – называется «Морской старт»), и эта же программа станет основой для российско-казахстанского проекта «Байтерек» – старт с зенитовского пускового стола на Байконуре. «Союз-5» должен, наконец, прийти на смену нынешнему отечественному семейству ракет «Союз-2», поскольку они уже морально устарели, хотя оснащение у них и современное.

– Когда планируется первый запуск экспедиции на Луну?

– На Луну полетим в тридцатые годы. В соответствии с программой освоения космоса такая экспедиция предварительно планируется примерно на 2030 год. А освоение Марса – это более поздние годы: для этого нужно решить ещё очень много задач. Пока делаются только первые шаги по пути освоения Красной планеты.

  • Опубликовано в №063 от 12.04.2018
Областная газета Свердловской области