Один из двух десятков графических портретов Некрасовой (набросков, рисунков, этюдов), выполненных художником Робертом Фальком в 40-е-50-е годы XX века. Они разные, но все очень живые. Художник Роберт Фальк.
Телерадиокомпания «Регион-Тюмень» сняла о ней
Её стихи переписывал в свою тетрадь А.Н.Толстой. Умирающий Светлов просил почитать Некрасову. Ахматова спасала её от нищеты и неприкаянности в годы войны, отправив с запиской в Москву... Но в Союз писателей её не приняли. Женщина-поэт Ксения Некрасова выламывалась из всех привычных представлений, «как должно быть». Не баба — Франсуа Вийон, сказал о ней кто-то. Без жилья, без средств к существованию, она годами мыкалась по углам (спала то в ванной у кого-нибудь, то на полу под роялем). Ходила в заношенном цветастом платье, прикрепив к груди что-то наподобие цветка. Если становилось совсем неловко, поверх надевала пальто, подпоясавшись ремешком. С готовностью принимала предложения покормить её. Стихи писала на доске, положенной на колени. Меж тем, когда Фальк написал её портрет, ей не понравилось: «Почему он написал меня так запросто? Я ведь изысканная». А на собраниях в Доме писателей, сидя где-нибудь в уголочке, она отпускала нелицеприятные реплики в адрес выступающих. «Блаженная!» — говорили о ней за глаза...
Не обо всём этом в фильме. Жизнеописание — не его цель. Автор Анатолий Омельчук пытается понять феномен личности (та же Ахматова говорила, что знает только двух настоящих поэтов — Цветаеву и Некрасову) и феномен некрасовской поэзии (её стихи, лексикой и строем напоминающие язык ребёнка, сравнивают с наивной живописью, но вместе с тем, говорит в фильме составитель антологии русской поэзии уралец Д.Шеваров, «каждое её слово — космос»). Предпринята даже попытка объяснить феномен Некрасовой и её поэзии феноменом места рождения: «Европа и Азия — только перекрёсток земли и мог дать такого поэта». Но эта сентенция автора фильма и его собеседников, пожалуй, единственное, с чем трудно согласиться: сколько талантливых и оригинальных поэтов родилось на «перекрёстке земли», однако Ксения Некрасова всегда будет стоять особняком от них. Странницей.
Но вот что безусловная удача фильма — решение представить стихи Некрасовой именно средствами кино. Не говорить о них, а показать. Самое известное её стихотворение — «Я полоскала небо в речке...». Приёмом наложения авторы соединяют рукописные строчки поэта с волнами, плеском-дыханием речушки в её родном Алтынае. И детский, изломанный почерк Ксении удивительным образом повторяет изломы волн. Наивно? Чуть-чуть. Но очень точно по мысли, объясняющей странную, странническую поэзию Ксении Некрасовой. Она писала без рифмы. «Белым стихом» её поэзию тоже не назовёшь. Да, вольный размер. Да, строки разной длины. Но это не причуда автора. Для каждого стихотворения, исходя из его содержания, она искала особую ритмическую волну. По ней и пускала свой стих-кораблик. Облечённые властью сотоварищи Некрасовой по ремеслу не приняли её в Союз писателей в том числе и поэтому. Утверждали: «Её поэзия сырая». «Но это сырость дождя, сырость земли» — доказывали Асеев, Щипачев, Слуцкий, Евтушенко. Не доказали. Спустя годы в фильме «Невеста человечества» фантазией режиссёра Марины Тугариновой буквализированы и обрели дополнительную прелесть многие поэтические образы К.Некрасовой. Некрасовские, алтынайские места сняты сочно и нежно. С ощущением первооткрывателя представляя зрителям речку, берёзовые колки, старую изгородь, облака, «озеро с отпитыми краями». Вот так же, словно первой на земле начала писать стихи, Ксения Некрасова воскликнула однажды открывшемуся небу — «великий немой!».
Она умерла на восьмой день после того, как получила наконец комнатку в Москве. От инфаркта. «Осиновый кол в груди моей. Сердце всё в синяках...». Слишком многое было пережито. Смерть первенца. Муж, потерявший в годы войны рассудок. Вынужденная разлука и со вторым сыном, тем самым Кирюшенькой: не имея своего угла, Ксения отдала сына на время в детский дом, а на одной из встреч он не признал маму... «Невеста человечества» — фильм-реквием. Поэтесса, мыкавшая горе и горести, среди которых непризнание — самое горшее, оставила нам мир родниковой, младенческой чистоты. «И хоть сто раз живи — нагляденья нет глазам...».
К счастью, в соавторах-собеседниках А.Омельчука по фильму — люди, влюблённые в творчество Ксении Некрасовой. Литературный критик Леонид Быков. Сотрудники Музея писателей Урала ХХ века. Земляки-алтынайцы. Поэт Дмитрий Шеваров и художник Илья Глазунов. Даже о поведенческих несуразностях поэта, склонности к мистификации собственной судьбы (например, нет доказательств, подтверждающих работу К.Некрасовой на Уралмашзаводе) они говорят с пиететом к человеку, который видел мир не так, как мы. Как ребёнок.
«Я долго жить должна.
Я часть Руси...
Ручьи сосновых смол
В моей крови» —
писала Ксения Некрасова. Подчас — с вопиющими грамматическими ошибками, потому что писала как слышала. Но кто ещё так величественно-житийно мог бы сказать: «Я пальцем тронула рассвет...»?
Её мало знают. Её помнят те, кому благословлено это. Но авторы фильма хотят, чтобы Золушка русской поэзии вышла наконец из пространства забвения. Фильм планируется показать в Сухом Логу 10 августа, приурочив показ к Дню города. Единственная тревога: среди обычных по такому случаю шоу вроде конкурса колясок или забега на каблуках не потерялся бы этот кинорассказ о женщине-Поэте, что носила на груди ожерелье из натуральной фасоли...
