В минувшую субботу состоялось историческое событие – на международной конференции «Музеи и власть» губернатор области Евгений Куйвашев, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и глава администрации Екатеринбурга Александр Якоб (на снимке – слева направо) подписали соглашение о создании в Екатеринбурге центра «Эрмитаж-Урал». К 2016 году он появится на Вайнера, 11, в здании музея ИЗО. Музей ИЗО при этом останется – но будет значительно реконструирован и достроен.
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский сразу же после подписания соглашения поехал осматривать здание, где будет расположен новый центр, а затем прогулялся по городу и поделился с «ОГ» своими впечатлениями.
— Прежде всего, неправильно, когда музей, который мы здесь будем создавать, называют «филиалом». У Эрмитажа нет филиалов. Есть центры, которые, по сути, самостоятельные музеи.
— Но филиал у Эрмитажа всё-таки был. В годы войны. И адрес у него был — «Свердловск, филиал Эрмитажа №1. Улица Вайнера, 11»…
— Совершенно верно! Есть в архивах Эрмитажа конверт с таким адресом. Просто филиал — это когда с барского плеча… Ну, в годы войны было, конечно, не с барского плеча, но всё равно — что-то отдают, и за экспонаты отвечает не принимающая сторона, а отдающая.
— И поэтому в филиалах — далеко не первый класс…
— Именно. Меня от такой системы воротит. А в Екатеринбурге будет центр, создаваемый на равных принимаемой стороной и Эрмитажем. Мы отвечаем за содержание, а город — за всю инфраструктуру, людей… И местные власти подписывают бумагу, что они обязуются поддерживать этот центр. При такой системе музей начинает работать куда эффективнее, чем при односторонней ответственности. Получается не галочное что-то, как порой с филиалами бывает — взяли, привезли картины, все газеты об этом написали, порадовались… Несколько дней. А потом музей стоит совершенно никакой. В нашей ситуации такого не будет. Здесь музей — не часть Эрмитажа, а часть большой музейной семьи Екатеринбурга.
Директор музея ИЗО Никита Корытин (слева) представляет Михаилу Пиотровскому план реконструкции музея. Фото: Александр Зайцев.
— Несколько раз уже в голове произнесла эту фразу — «Эрмитаж в Екатеринбурге». Мурашки по коже…
— Это точно.
Кстати
Первый центр «Эрмитаж-Амстердам» открылся в 2004 году. В 2005-м открылся центр в Казани, в 2010-м — в Выборге. К 2016 году планируется открытие ещё двух центров: в Омске и Екатеринбурге.
— Зачем это Екатеринбургу — понятно. А самому Эрмитажу?
— Мы себя всегда позиционировали как музей глобальный. Мы существуем не только в Петербурге, и даже не только в России, а в мире. Эрмитаж со своими масштабными выставками, концепцией, подходом, опытом, идеологией, со школьными и реставрационными программами — должен быть открыт миру. Создание таких центров — правильный способ сделать коллекцию доступной. Конечно, можно вывесить картины по всей Дворцовой площади, они километров пятьдесят займут (смеётся). Но это всё — не то. Через систему музейных центров коллекция Эрмитажа постоянно живёт, и всё больше людей имеют возможности к ней приобщиться. Вот почему нам это нужно. Ну и конкретно Екатеринбург — город святой для нас. У меня к нему совершенно особые чувства… Это был громадный подвиг города, который приютил и сохранил коллекцию. Потому что в ином случае — кто знает — мы бы вообще ничего не могли показать. И воспоминаний у меня о Екатеринбурге много… Вот сейчас смотрю на Каслинский павильон, вспоминаю, как мы здесь в 1995-м открывали выставку, посвящённую памяти войны. Мы никогда не устанем говорить Свердловску спасибо. А сегодня Екатеринбург — город с развитой культурой, здесь хорошие музеи… Здесь приживётся Эрмитаж.
Директор музея ИЗО Никита Корытин, министр культуры области Павел Креков, Михаил Пиотровский и начальник городского Управления культуры Татьяна Ярошевская у таблички на Вайнера, 11: «В этом здании в годы Великой Отечественной войны хранилась коллекция Государственного Эрмитажа». Теперь Эрмитаж вновь будет жить в этих стенах. Фото: Александр Зайцев.
— Пытаясь идти в ногу со временем, выставки дополняются мультимедийными технологиями, экранами… Иногда их становится слишком много. Как почувствовать эту тонкую грань?
— Это очень сложно. Непростой вопрос. Музей от всех виртуальных галерей и прочего отличает то, что здесь — подлинные вещи. Всё остальное — всего лишь вспомогательные элементы, облегчающие восприятие экспонатов. Когда акценты смещаются, и подлинник вдруг оказывается на вторых позициях, а на первых — всевозможные технологии, восприятие выставки тоже меняется. Это чутьё приходит с опытом — каждый раз пробуешь, потом проверяешь, не перегнул ли палку. Сейчас это действительно непростой вопрос — музеи стремятся осовременить экспозиции. И в попытках угнаться за ноу-хау теряется главное — вечное. У экспоната есть своя энергия. А вся эта виртуальность, мультимедийность её перекрывает… Получается — телевидение. А мы — не телевидение. Мы ему противостоим.
— Чем же?
— Музей показывает, радует глаз и заставляет думать. Человек должен, посмотрев, пойти не спеша и поразмышлять. А телевидение не рассчитано, чтобы человек думал. Оно внушает. Музей… Ну, конечно, тихонечко так, между делом, мы тоже внушаем что-то — чувство прекрасного, например. Но человек имеет свободу восприятия. А ещё — музей ставит всё на место. Чтобы понять настоящее, нужно не телевизор посмотреть, а прийти в музей. И понять вдруг, что всё уже было — история замыкается, повторяется. И в итоге отбрасывает весь мусор, всё лишнее, всяческую лабуду. Остаются вечные ценности.
— Как же быть с современным искусством?
— Для него есть специальные галереи. Человек приходит туда и понимает — произведениям ещё не выставлена оценка самого строгого критика — времени. И поэтому неизвестно, останутся ли эти вещи в истории. Это всегда некий риск. Потом из всего многообразия современного искусства большинство отсеется, а что-то попадёт в музей и станет историей.
— И тем удивительнее, что в год 250-летия Эрмитаж открыл выставку современного искусства «Манифеста»…
— А что вас удивляет? Эрмитаж, вообще-то, с современного искусства начинался. Екатерина II, которой мы обязаны возникновением музея, скупала искусство своего времени. Тогда тоже никто не знал, что из этого останется в истории. Поэтому эта выставка, тем более в юбилейный год, крайне актуальна. Современное искусство помещено в контекст большого музея, и приобретает совсем другие грани. Там можно часами ходить и оценивать — хорошо это или чепуха? У нас сейчас громадная выставка исторического костюма и «Манифеста». Такой вот он, Эрмитаж… Контрастный.
— Какие музейные проекты будут приезжать в Эрмитаж-Урал? Тоже контрастные?
— Будем обсуждать с музейшиками здесь, выберем то, чего в Екатеринбурге нет. Каждый проект будет кроиться индивидуально под помещения, под потребности жителей — точно так же, как мы разрабатываем выставки для нашего Эрмитажа. Проекты будут разные. Будем удивлять.
