Программно-школьный Маяковский — не из «сердечных» авторов. Оратор, трибун... Пафосно. Старо. По-музейному отчуждённо. Знать надо (классик всё же!), а узнавать скучно.
Выставка «Маяковский в Свердловске», открывшаяся 26 января, день в день спустя 85 лет после приезда поэта на Урал, способна, однако, вдребезги разбить предубеждение и скуку в отношении поэта: иные стихи классика, оказывается, рождались на тех же улицах, в тех же домах, где сегодня проходит наша жизнь.
...Он хотел этого давно. Ещё в
Он приехал в
«Я ещё не заакадемичился и не привык нянчиться со своей персоной, да и дело моё меня интересует, только если это весело», — этих строк из автобиографии «Я сам» нет в экспозиции, но они как раз — того времени и многое объясняют. Слово нужно было поэту не творческого удовольствия ради, а «для жизни», не для тихой застольной работы — для площадей. «Сознательно перевожу себя на газетчика, — пишет он. — Фельетон, лозунг. Поэты улюлюкают... А мне на их лирический вздор смешно смотреть, настолько этим заниматься легко и никому, кроме супруги, не интересно. Продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю. Новочеркасск, Винница, Харьков, Париж, Ростов, Тифлис, Берлин, Казань, Свердловск...».
Он читал стихи и отрывки из поэмы «Хорошо!» в Деловом клубе, выступил перед студентами Горного института, посетил новые дома верх-исетских металлургов, встретился с рабкорами... А ещё работал, сочинял. Четыре дня в Свердловске обернулись четырьмя стихотворениями: «Екатеринбург-Свердловск», «Три тысячи и три сестры», «Рассказ литейщика Козырева о вселении в новую квартиру» и три месяца спустя — «Император». Представленная в экспозиции первая публикация «Императора» (журнал «Красная новь», 1928 г., № 4) возвращает, вообще, к малоизвестной истории. Будучи на Урале, поэт съездил в Коптяки, к месту захоронения останков царской семьи. По мнению одних исследователей, «одобрил расстрел». Другие отсылают к хранящейся в РГАЛИ рукописи поэта, где он осуждает злодеяние советской власти. Та и другая точки зрения, свидетельствующие в равной степени об убеждениях и рефлексиях поэта, представлены в экспозиции.
Очевидное и малоизвестное. Легенды и правда... Экспонаты выставки — попытка в бронзовом облике поэта-трибуна разглядеть человека. Зачем-то же потянуло его в «новорождённый город Свердлова»? Туда, где «грудью топок дышут Тагилы». Но и — к месту царской трагедии.
Вот книга воспоминаний «Маяковский едет по Союзу» П.Лавута. Но организатор писательской поездки не во всём правдив. Почему? Вот — фото мемориальной доски на Вайнера, 12 — увы, судьба её сейчас неизвестна... Рядом — исследование журналиста-краеведа А.Пудваля «В поисках Ивана Козырева»: Козыревых в
—Кто-то будет открывать Маяковского через факты судьбы. Мои открытия — в его языке, — сказал на открытии выставки молодой поэт Константин Комаров. — Он для нас то же, что Пушкин. Перевернул язык. Создал акцентный стих. Для меня весь мир — площадь Маяковского...
Акцент
Леонид БЫКОВ, литературный критик:
—В самом имени поэта — предначертанность судьбы. Владимир — «владеющий миром». Но тут, учитывая отчество, получается — дважды «владеющий миром».
И фамилия символична. Друзья говорили о Маяковском: «Где соберёмся? — У Маяка». А «маяк» — это заданный курс, ожидание идеала, но и... Где появляются маяки? В местах напряжения, опасности.
Без Маяковского нам не понять эпоху. Но и вне эпохи не понять самого Маяковского. Сегодня поэты считают ниже своего достоинства работать в рекламе. А он не стеснялся. Считал, что его стихи в «Окнах РОСТА» приносят реальную пользу. И может, поэт прав? Легко воспевать розы, а вы попробуйте «воспеть чугун» — получение новой квартиры с ванной!..
А ещё, по словам Лилии Брик, Маяковскому было мало того, чтобы его любили друзья. Ему хотелось любви всеобщей — даже от недругов. Не за тем ли он приехал и на Урал?..
