В Екатеринбурге завершился первый Международный фестиваль «Безумные дни» – на протяжении трёх дней на шести площадках в режиме нон-стоп выступали лучшие музыканты России и мира: всего прошло более 60 концертов. «Безумные дни» уже широко известны во всём мире, и теперь наконец-то они прошли и в России – что примечательно, честь принять знаменитый фестиваль выпала именно Екатеринбургу. На протяжении всех дней «Областная газета» совместно со Свердловской филармонией на площадке музея истории Екатеринбурга проводила встречи с яркими музыкантами, приехавшими в Екатеринбург.
Смотри также: Абдель Рахман эль-Баша: «Безумные дни» для меня – всегда вызов; Давид Кадуш: «Екатеринбург – город, где ценят музыку и умеют готовить».
Эти музыканты собирали полные залы и на концертах, и на наших встречах. Они проходили, как и сам фестиваль, в режиме свободного и душевного общения. Первый гость, пришедший на встречу с поклонниками, в представлении не нуждается. Борис Березовский – один из наиболее известных и востребованных исполнителей на Западе, регулярно выступающий и в России…
Борис Березовский
- Родился 4 января 1969 года
- В 1990 г. окончил Московскую консерваторию
- В 1990 г. завоевал Первую премию на IX Международном конкурсе имени П.И. Чайковского
- В 1991-м переехал в Лондон, сейчас живёт в Брюсселе.
- Женат, трое детей
– Фестиваль «Безумные дни» для Екатеринбурга – первый, но далеко не первый для вас… Вы принимали участие в нём по всему миру. Что для вас значат эти «Безумные дни»?
– Мне прежде всего нравится масштаб этого фестиваля: за несколько дней можно ознакомиться с большим количеством новой музыки. Расширяется кругозор, репертуар… И я не только про слушателей говорю, а прежде всего про себя и про других музыкантов. Ведь мы часто играем одно и то же, долго существуем в рамках одного репертуара. А здесь есть возможность живого общения. В жизни людей, связанных с искусством, узнавать новое – это единственная цель творческого существования…
– Не смущает, что в залах – не меломаны, а простые зрители, которые не разбираются, в чём отличие первой фортепианной сонаты Шостаковича от второй, не могут оценить в полном объёме какие-то музыкальные ходы?
– Вы абсолютно правы – девяносто процентов зрителей в зале – люди, приходящие в филармонию либо в первый раз, либо бывающие здесь ну очень редко. «Безумные дни» для этого и создавались, и именно поэтому такая низкая цена на билеты. Но меня это абсолютно не смущает. Я обожаю публику и как уже говорил – мы сами, профессионалы, многих вещей не знаем. Музыка настолько бесконечна, что порой сам делаешь для себя открытия в композиции, которая, казалось бы, уже изучена досконально. И это чувство открытия – совершенно особенное! Так что я искренне рад за зрителей, у которых впереди таких открытий много. Единственное, что раздражает – ну, в хорошем смысле раздражает, это коллеги, которые всегда извиняются за то, что не смогли прийти на мой концерт. Мол, хотели, но не смогли – столько всего сразу происходит… Я вот никогда не извиняюсь (смёется). За что извиняться, если ты занят, сам концерт давал?
Автограф маэстро – читателям «ОГ»
– Кстати, в отличие от «Безумных дней» в других городах, где собираются многотысячные залы, у нас получилась более камерная атмосфера…
– Это первый фестиваль в Екатеринбурге. И знаете – даже в Нанте, где «Безумные дни» проходят особенно масштабно, начиналось всё тоже камерно. Я очень надеюсь, что в Екатеринбурге фестиваль будет набирать обороты, расти – и через пару лет это будет совсем другой масштаб. Я скажу по своему внутреннему ощущению: всё вам удалось.
– У вас давние связи с нашей филармонией. Расскажите, как подружились?
– Первый раз я услышал Уральский филармонический оркестр в Санкт-Петербурге, где мы вместе выступали. Под управлением дирижёра Дмитрия Лисса прозвучала Третья симфония Рахманинова, которую, кстати, очень редко исполняют. Это была любовь с первого… звука. Я был поражён чистотой звучания… С того момента началась наша взаимная любовь.
– Эти слова из ваших уст приобретают особое значение, если вспомнить, с какими именитыми оркестрами мира вы играли. Кстати, в Нанте во время фестиваля вы как-то сказали, что в слове «уральский» для вас есть слово «ура»…
– Мне действительно есть с чем сравнивать. Когда я играю с этим оркестром, я играю… особенно. Победно как-то.
– Кто на ваше творчество оказал наибольшее влияние?
– Нельзя сказать, что на меня какой-то конкретный педагог или конкретная личность оказали отдельное влияние, и после этого я стал тем, кто я есть. Творческая личность формируется под влиянием огромного количества факторов, впитывает в себя опыт всех педагогов, с которыми сотрудничает. Во мне столько всего, и я не знаю, куда, как и когда это всё выльется. Но благодарен многим, например Элисо Константиновне Вирсаладзе. Она не только выдающийся педагог, но и йог, и говорит на девяти языках…
– А вы, кстати, на скольких?
– Русский, включая матерный, английский, французский. Кстати, про языки есть интересная история. Приехал я к ещё одному своему педагогу, выдающемуся пианисту Александру Сацу. Говорю – хочу разные иностранные языки изучать. Он отвечает: «Ты сначала выучи музыкальный!» И он был совершенно прав, потому что это тоже отдельный язык, и всё моё внимание сейчас сосредоточено на нём.
– Знаю, что ваша большая страсть – это национальная музыка…
– Вы правы, и эта тема меня настолько глубоко увлекла, что она становится главным делом моей жизни. Вообще, музыка питается двумя основными источниками: фольклором и религиозной музыкой. Меня больше всего интересует именно народная, так как это – «здоровая» музыка, это самое красивое и живое, что есть.
– В таком случае, какая национальная культура для вас ближе?
– Недавно открыл для себя богатство и красоту индийской музыки. Это нечто совершенно особое, непохожее на нашу систему. Это тоже новый для меня язык, его нужно понять, и тогда открывается какой-то совершенно фантастический мир. У них очень глубокая традиция ударных – ритм никогда не повторяется, даже если они играют часами.
