Признаюсь: всегда скучала на этом шедевре Моцарта. Даже известные и любимые эпизоды вроде арии Царицы ночи или дуэта Папагено и Папагены не сильно изменяли впечатление. Главным образом, всё было либо по-детски пресно, либо приторно-сахарно. Творческий тандем из Великобритании режиссёр Дэниэль Слэйтер и художник Франсис О’Коннор переместили сказочный сюжет на территорию двух враждующих государств, и теперь под звуки волшебной флейты уж точно не заскучаешь.
Сохранив оригинальное либретто Э. Шиканедера, постановщики изменили «предлагаемые обстоятельства». Сравните: в оригинале принц Тамино заблудился в горах, спасаясь от огромной змеи-дракона. Три дамы, служительницы Царицы ночи, спасают его, убивая змею копьями… А в спектакле? Самолёт Тамино пролетает над владениями Царицы ночи. У него на хвосте — истребитель, но капитана Тамино спасают… да, три дамы, служащие Царице, но при этом они пуляют по преследователю нехилым артиллерийским снарядом. «Враг» сбит, а спасённый Тамино приземляется на сцену с парашютом. Дальнейшее надо видеть.
Принц Тамино превратился в спектакле в лётчика-капитана Тамино (лауреат премии губернатора Свердловской области Владимир Чеберяк) и приземляется на сцену с настоящим парашютом. Фото: Павел Ворожцов
Современники упрекали Моцарта за масонскую символику в «Волшебной флейте». Никакой особой таинственности, мистики в спектакле нет, но некоторые сверхъестественные силы всё же отравляют жизнь героев (Папагено — Алексей Семенищев). Фото: Павел Ворожцов
Сценография-машинерия — главный козырь этой «Волшебной флейты». А термин «стимпанк», заимствованный из научной фантастики, после этого спектакля прочно войдёт в лексику театралов. Стимпанк — стилизация под эпоху викторианской Англии XIX века, моделирование цивилизации, в совершенстве освоившей механику и технологии паровых машин. Художник О’Коннор сознательно (и вовсе не внешнего эпатажа ради) избрал его, оттолкнувшись от режиссёрской мысли, что Зарастро, противостоящий Царице ночи, — «носитель прогрессивных идей, его мир — мир новых технологий, мир развития интеллекта». Альянс сказочных моцартовских чудес с научной фантастикой задолго до премьеры создал для зрителей интригу: как это будет? И вот мы это увидели. Лабиринты труб, гигантские шестерёнки, зомбирующие своим безостановочным верчением, бесконечные лестницы и лифты, то преподносящие, то скрывающие героев… Происходящее похоже на детскую книжку, картинки в которой прямо на ваших глазах пришли в движение — и невозможно оторвать взгляд. Даже взрослому.
При этом взрослый зритель оценит ещё своеобразие и злободневность диалогов. «Волшебная флейта» — опера-зингшпиль, с разговорными диалогами между музыкальными номерами. Всё музыкальное — строго от Моцарта, на немецком языке. А диалоги — на русском и сочинены (жаль, театр не указывает авторства) с использованием актуальных аллюзий и лексики. Например, пресс-конференция(!) Зарастро, выдержанная в духе нынешних реалий, — остроумная пародия на взаимоотношения власти и «челяди», даже если эта челядь — СМИ. И пародия на СМИ, наловчившиеся передёргивать факты.
Любовь и месть остаются главными движущими силами спектакля. Слева направо — Папагено (Алексей Семенищев), Памина (лауреат международных конкурсов Анна Горбачёва), Моностатос (Александр Кульга). Фото: Павел Ворожцов
Нет, Моцарт не пострадал от густо замешанных постановочных фантазий. Это по-прежнему рассказ о столкновении Света и Тьмы в жизни, о силе любви, готовой преодолеть отнюдь не сказочные испытания. Хрупкая волшебная флейта, звуки которой оберегают влюблённых, не случайно вырезана из тысячелетнего дуба под покровом мрака, дождя и холода. Наши обереги обретают силу не в нежных условиях. Нравоучение? Ну а как вы хотели! Чтобы сказка, да без поучений? Прелесть новой версии «Волшебной флейты» в том, что музыкальный шедевр перечли (увертюра звучит на фоне перелистывающихся страниц комикса) без ложного пиетета перед классикой. Играючи. И тем взбодрили саму оперу и зал — в отличие от предыдущих постановок «флейты» в этом же театре, которые делались с серьёзным выражением лица.
Увертюра «Волшебной флейты» в Екатеринбургском оперном звучит на фоне выразительных комиксов. Фото: Павел Ворожцов
Вместо привычной самодельной сетки для ловли птиц Папагено (А. Семенищев, справа) использует усовершенствованный вакуумный (!) птицелов. Слева — Тамино (В. Чеберяк). Фото: Павел Ворожцов
Сцена из спектакля. Волшебная флейта и волшебные лифты, которые то преподносят, то увлекают героев в бездну. Фото: Павел Ворожцов
Для оформления спектакля выбран стиль «стимпанк» с его характерной стилизацией под эпоху викторианской Англии XIX века, моделирующей цивилизацию, которая в совершенстве освоила механику и технологии паровых машин. Фото: Павел Ворожцов
Массовые сцены — впечатляющее достоинство спектакля. Фото: Павел Ворожцов
Сцена из спектакля. В центре — Моностатос (А. Кульга). Фото: Павел Ворожцов
Исполнительница партии Памины — сопрано-фрилансер из Великобритании, уроженка Екатеринбурга Анна Горбачёва, лауреат международных конкурсов. Фото: Павел Ворожцов
Дэниэль Слэйтер, оперный режиссёр из Великобритании, поставивший более 60 спектаклей в 17 странах мира, дебютировал в России постановкой «Волшебной флейты» в Екатеринбурге. Фото: Павел Ворожцов
Художник-постановщик Франсис О Коннор (справа) даже в костюмах героев придерживался стиля «стимпанк», который сегодня существует в обществе отдельной субкультурой. Фото: Павел Ворожцов
Царица ночи (лауреат премии губернатора Свердловской области Наталья Мокеева) — даже в авангардной версии моцартовского шедевра она остаётся украшением спектакля. Особенно когда звучит знаменитая ария Царицы ночи… Фото: Павел Ворожцов
- Опубликовано в №171 от 15.09.2017
