В Мурманск, в белые ночи

Маршруты Уральского хора в его юбилейный, 80-й год по-хорошему поражают воображение. Выступив в марте в Москве, в театре «Русская песня» Надежды БАБКИНОЙ, Уральский хор впервые в своей современной истории собирается в Мурманск, в большой тур по Северо-Западному федеральному округу. Но юбилей – время не только больших маршрутов, но и большого разговора, когда и в силу каких неповторимых достоинств Уральский хор стал истинным достоянием региона. На вопросы «ОГ» отвечает художественный руководитель Уральского академического народного хора Николай ЗАЙЦЕВ.

Досье «ОГ»

Николай ЗАЙЦЕВ

Художественный руководитель Уральского государственного академического русского народного хора

Окончил Российскую академию музыки им. Гнесиных по специальности «дирижирование народным хором»

2010–2017 гг. - ведущий солист Государственного академического русского народного хора им. М.Е. Пятницкого (Москва)

2017 - приглашен художественным руководителем Уральского хора 

Организатор и режиссёр-постановщик многих концертных программ Уральского хора -  «Рождественский концерт», «За Россию, за мою», «Душа моя – Россия», «Народная песня на века», «Легенда Урала» (к 75-летию коллектива), «Наша родина – Урал», а также выступлений в Концертном зале им. П.И. Чайковского и Государственном Кремлевском Дворце, гала-концерта в Посольстве России во Франции, международных гастролей в республике Эритрея

Лауреат международных и всероссийских конкурсов в области народной певческой культуры

«Уральский характер» – а это что?

– Юбилейный год Уральского хора предполагает, на мой взгляд, некую сверхзадачу: во имя чего всё? Ну, не просто же – дать больше концертов...

– Для меня сверхзадача даже не только этого года, но вообще XXI века – познакомить слушателей с Уральским хором. В том числе уральцев. Нас сегодня больше знают за пределами региона, чем внутри. Не нужно стесняться об этом говорить. И напоминать историю. Хор возник в 1943 году, нелегкое для страны время, с конкретной целью (упоминание об этом есть в рассекреченных сегодня документах) – для пропаганды уральской песни и пляски. Тогда это имело большое моральное значение. Сохранились письма военного времени, где одна из запевал пишет мужу: мол, началась война, и я не хожу больше в хор, не пою – не время для песен. А он отвечает: пой! – дабы душа не очерствела... 

Сейчас на сайте хора есть виртуальный музей и виртуальная карта с обозначениями, где выступал коллектив, и мы туда добавляем и добавляем – не только страны, но и континенты. Были в Северной Америке, Канаде, на Кубе... Разве что в Австралии не были. И везде коллектив представлял Урал. Почему Уральский хор до сих пор уникален? Всё, что им исполняется, создано именно на Урале, и больше этого нигде нет. Поэтому я всегда говорю артистам перед выходом на сцену: «За нами, за Уральским хором – великий Урал и великая Россия». 

– Перед каждый выступлением?

– Конечно. Слова, может, кажутся пафосными. Но как иначе? В зале – сотни, а то и тысячи зрителей. Хор – на сцене, он по определению выше. И мы транслируем, передаем в зал уральскую культуру, традиции. Я хоть родом из Самарской области, всегда знал, что Уральский хор – знаменитый коллектив, что основатель хора Лев Христиансен – основоположник народно-певческого образования в России: создал кафедру в Саратовской консерватории, долго преподавал областные певческие стили в Институте имени Гнесиных, воспитал много учеников. Это целая система образования, но родилась она на Урале. И еще я бы подчеркнул слово «хор» – это особое художественное создание. Даже в советское время, уже на его излете в начале 1990-х, были и хоры школьные, и любительские хоры. Это объединяло людей. Сейчас само время изменилось. Поменялись мышление, менталитет. Заметили: раньше, когда присуждалась какая-то премия, она присуждалась коллективу, а теперь – начальнику, генеральному директору. Коллектив упоминается второй строчкой. А народное искусство по определению – коллективное искусство. Зато именно Уральский хор становится сейчас для региона невидимой связующей нитью – мостом между муниципалитетами, семьями. Вот недавно было вручение наград «Достояние Среднего Урала», и там одна из номинаций – «Уральский характер». С точки зрения этнопсихологии я не очень понимал, что это. А при Христиансене в Уральском хоре существовала целая программа под названием «Уральский характер». 

– Не может быть!

– Было! Он мог поехать в любое село, записать жанровые образцы народных песен, наигрыши (бытовые танцы фиксировала и переносила их, с их уникальностью, на сцену Ольга Николаевна Князева, которая организовала танцевальную группу хора). Мог записать исполнителей многоголосно, индивидуально. И эти произведения – лучшие из них! – потом в аранжировке, обработке звучали со сцены. А сейчас что мы можем зафиксировать, «взять у народа», как мы говорим? Разве что частично, в глубинке. В XXI веке появилась наука – этномузыкология. Она занимается бытовым фольклором с научной точки зрения. Народные же хоры изначально – сценическое искусство. Мы интерпретаторы народных песен, танцев. А интерпретация – уже художественное видение. Вот перед вами яблоко. С точки зрения биолога – это сытно и полезно. А художник может оценить его красоту, представить его на художественном полотне даже в разной стилистике. Так и тут. Приходящих на концерт зрителей мы знакомим с традиционным искусством. Мы собиратели, хранители и продолжатели народного искусства. Из быта мы брали, выводили на сцену, а сейчас снова со сцены возвращаем народу. И это очень важно. Куда бы мы ни приезжали, зритель знакомится не только с Уральским хором, но с Уралом вообще. Кажется, в наше информационное время все всё знают. Но нередки вопросы: «Урал – это Сибирь?». Объясняем: это отдельный регион, уникальный. Свердловская, Курганская, Челябинская области, Пермский край – это все большой Урал. Есть региональные певческие стили – уральский, средневолжский, южный. На Урале нельзя жить разрозненно, мы большим Уралом должны жить. И после концерта зрители подходят и спрашивают уже другое: как к вам добраться и что на Урале, помимо Уральского хора, можно посмотреть? Так что, кроме культурного бренда, хор становится еще и брендом туристическим, привлекающим в регион. Это тоже хорошо. 

Туристы, выезжающие в другую страну, знакомятся с ее архитектурой, природой, кухней – а вечером им для полного погружения в культуру и атмосферу региона, страны предлагают национальный коллектив. И я считаю: единственный коллектив, который в полной мере может представить Урал, помочь приезжему понять наш менталитет, психологию – это Уральский хор. Характер жителей региона – он больше не в архитектуре, а в национальной музыке. 

В низких мужских голосах никогда не было басов...

– Вы пять лет руководите Уральским хором. Спасибо, что с таким пониманием, с такой ответственностью восприняли культуру Уральского региона. Но наверняка у вас есть свое видение развития хора? И можно только догадываться, насколько сложно реализовать художественные идеи, проекты с народным коллективом, ведь это не самоокупаемое эстрадное шоу...

– Благодаря поддержке Министерства культуры России, «Росконцерту» существует уникальная программа «Мы – Россия!»: выбираются лучшие национальные коллективы страны, которые представляют свой репертуар в разных точках России. И мы прошли отбор, уже третий год показываем свое искусство в рамках этой программы – а вы же понимаете, сколько это стоит. Хор – это больше 70 человек, три основные группы: хоровая, танцевальная, оркестр. И все это во взаимосвязи. Это не то, что один пропел, другие плясать начали. Одно не может существовать без другого – все единое целое. Народная программа, как и фольклор, – синкретическое искусство. У нас зачастую не концерт, а действо. Так у любого народного исполнителя: если он поет плясовую песню, то он и пляшет ее. Случается даже: один исполнитель может сыграть на гармошке, а потом и спеть, и заплясать. Это изначально в основе Уральского хора и развивается сегодня.

Радостно, что за пять лет мы выступили в регионах, где не были с XX века: Кострома, Псков, Нижний Новгород, Вологда... Здесь в исполнении Уральского хора прозвучало величайшее произведение в жанре проголосных песен – «Дубровушка»: она стала негласным гимном народного певческого искусства в России. Конечно, знаменитая «Под окном черемуха», которая своей лирикой, простотой, необъяснимо притягательной манерой исполнения всегда трогает сердца. А любимые слушателями авторские песни?! «Уральская рябинушка», «Едут новоселы», «Белым снегом», даже «Свердловский вальс» – это не локальное произведение: хотя поется вроде конкретно о Свердловске, но оно колоритно, объемно, знакомо всем.

Что касается руководства хором, новых траекторий его развития – да, у каждого руководителя свое видение. Кстати, только те, у кого оно есть, и остаются надолго – Лев Христиансен, Владимир Горячих. Иные не держатся и года... Для меня очень важно сохранить заложенное в манере. Если говорить профессионально – хоровую фактуру произведения. Коллективы разделяются на голоса: сопрано первое, второе, альты – первые, вторые. У мужчин – басы, баритон, тенора. В Уральском хоре изначально деление было на четыре партии: мужские – низкие, верхние, то же самое в женских голосах. Кстати, в низких мужских никогда не было басов. Народная традиция – отсутствие басов. Все мужские голоса были высокими. Так и говорили – «По-бабьи поют». Вообще, в русской традиции – мужские голоса высоко поют. Только в казачьей традиции наоборот. Там даже женщины поют «по-мужски». 

И стоят артисты Уральского хора не по партиям, как во всех коллективах. А по росту. Голоса перемешиваются. Эта специфика накладывается и на авторские произведения. Быть композитором-песенником вообще сложно: за три минуты надо показать историю. А если пишешь для Уральского хора – еще сложнее: ты должен показать его манеру и использовать его фактуру. Известны случаи, когда артисты хора отказывались принимать композиторское произведение как не соответствующее манере хора. От академических певцов иногда слышишь: я владею тремя-четырьмя октавами. Народному исполнителю не надо так много. «Узость фактуры» даже важна. Урал населен многими народами. В одном селе акают, в другом – окают. «На Урале всё быват». Когда Христиансен объединил песенников из сел Измоденово и Покровского (они отличались и по манере, и по фактуре), он создал потом «свою деревню», которая является уникальной, – Уральский хор. И использовал окающий говор, который стал узнаваемым. Мы сегодня иногда используем «окающий» колорит даже в авторских произведениях. Он – узнаваемая краска. И уникальность тембра Уральского хора слушатели должны узнать с первых нот. 

А в хореографии нашу уникальную «Семеру» до сих пор никто не может повторить! В танце узнаваемая лексика рук, ног...

 «На горе, на гороньке» поют даже в Америке

– А есть примеры, когда народные коллективы из других регионов России не то, что повторяют, а заимствуют понравившиеся им произведения из репертуара Уральского хора? Или вы свято оберегаете эксклюзив?

– Сегодня много разных конкурсов и стандартов – джазовые, академические, роковые. Самые сложные конкурсы – у народного исполнительства. Нет стандартов. Это убило бы народное пение и танец. В какое-то время все «причесывалось». Но сейчас чем ты индивидуальней, самобытнее – тем ценнее. Так, по крохам, и создаем даже визуально свою уникальность. Радует, когда произведения, рожденные только для Уральского хора, выходят потом за пределы Урала: например, песни «Пока плачет богородица», «Матушка Россия» – мне прислали их записи из Костромы, Ростова, из Самарской области, Подмосковья. Если песня живая, искренняя – ее обязательно подхватят. Наши частушки «Чай чики-брики» поют уже в других регионах. Пусть живут – в своей манере, в своей эстетике! Или «На горе на гороньке» – шедевр обработки лирического произведения. Здесь все особенности уральского исполнения: мягкая манера, звонкие женские голоса, бисерное слово. Ее не только по всей России – даже в Америке поют. 

 А для меня важно сегодня, в юбилейный год – чтобы наш зритель приходил на концерты. Как «заставить»? Кто-то даже задает вопрос: а зачем мы за народное должны платить? Театр, мол, – искусство. Эстрадный концерт – искусство. А «народное» – это же мое, семейное, от предков. Правильно ли за «родное» платить? Но и народное становится искусством. Благо, есть поддержка. В этом году благодаря помощи губернатора, министерства культуры мы поедем по городам Поволжья, уже начали ездить по городам Свердловской области. В рамках программы «Мы – Россия» поедем в Мурманскую область: а наши регионы, кстати, удивительным образом связаны – композитор Владимир Ковбаса, когда-то музыкальный руководитель коллектива, писал для хора и после долгой работы здесь уехал в Мурманск. И некоторые песни из уральского репертуара «ушли» в Заполярье. Видите, даже в такой отдаленной точке России можно обнаружить присутствие Урала... А в марте при поддержке губернатора и минкульта Свердловской области выступили в Театре русской песни Надежды Бабкиной и в городах Владимире, Калуге, Ярославле.

Перед гастролями, большими концертными программами всегда думаешь: а что показать в год 80-летия хора? Показать только новое – а почему? Есть же традиции. Показать только традиционное – тоже «почему?»: ведь есть же и новое. Поэтому стремимся сохранять этот мост между новым и традиционным. Образно говоря, у «избы» должен обновляться фасад, но фундамент нужен крепкий. Поэтому в гастрольной программе, конечно, будут и знаковые произведения, которые всегда были в Уральском хоре: кадрильная пляска «Семера», из песен – «Под окном черемуха колышется...», но и новые произведения, что появились в последние пять лет. Недавно, например, поставили вокально-хореографическую сцену «Уральская свадьба» – на этом можно было бы лекцию-концерт устроить и объяснять предметы, слова, традиции (так много всего), но мы сделали действо, понятное даже молодому зрителю, новому поколению.

Сохранять и приумножать – это важно! Если мы потеряем народное искусство – потеряем себя. Помните, в фильме по повести Валентина Распутина «Прощание с Матерой» – огромное молельное дерево, возле которого люди десятилетиями обращались к Богу, а его захотели снести, сжечь. Пускали в ход и тракторы, и цепи. Но у него были большие корни. Так вот народное искусство, Уральский хор – это корни. Есть они – хоть что будет, ты выстоишь. И наоборот. Но, к сожалению, народное искусство ушло из семьи. Чтобы спеть сегодня колыбельную, не обратишься за подсказкой даже к матери – уже и то, взрослое поколение заново надо знакомить с народной культурой. То же с другими песнями – Масленичная или Величальная на свадьбе. Утрачено. Их заново надо где-то взять и выучить. И сегодня именно Уральский хор – носитель песенно-танцевальных традиций. Я недавно был в фольклорной экспедиции в Верхнем, Среднем и Нижнем Катарачах (Талицкий район) – это песенные гнезда, как Христиансен говорил в свое время. Но я понял: даже здесь мы уже не найдем больших народных ансамблей, не узнаем исполнительские особенности. Правда, жив Андрей Галактионович Погадаев, ему года 93, старейший исполнитель, он еще помнит, как песни в его исполнении Христиансен записывал. Я смотрел, слушал... Текст песни даже можно где-то найти, но манера этих людей говорить, петь, этнопсихология русского человека – это уже потеряно. А ведь даже в одном, нашем регионе это разные культуры – крестьянина или горнозаводского рабочего. Что возможно, надо успеть сберечь.

 У нашего искусства нет возрастных ограничений

– У народного искусства всегда проблемы с восприятием молодым поколением. Алгоритм Интернета не заточен на народное. Смирились или пытаетесь противостоять проблеме?

– Когда молодежь приходит на концерты Уральского хора, я говорю: не бойтесь русской песни, танца и музыки. А они стесняются. Поэтому так важно водить на наши концерты с детского возраста. У нас же нет возрастных ограничений. Хоть с младенчества. И, к счастью, приводят детей. И они не засыпают (смеется). Слушают, начинают танцевать, подпевать. Значит, это их задевает. Даже если придут один раз – в памяти это останется. И когда им будет 40-50 лет, однажды всплывет: а я был, слышал, хочу... Некоторые даже меняют жизнь после знакомства с Уральским хором! Есть случаи, когда подростки решали: пойду профессионально заниматься этим. И потом приходили в хор работать. Знаете, даже если из тысячи зрителей один полюбит, а десять заинтересуются – это будет большая победа. К сожалению и к радости.