Евгений Гаглоев: «Спектакли пишем для себя сами»

Этот год подарил нам возможность представить театральные профессии, даже о существовании которых знает не каждый зритель. Но без них театральный процесс невозможен. Сегодня речь пойдёт о заведующем литературной частью новоуральского Театра музыки, драмы и комедии Евгении ГАГЛОЕВЕ.

Евгений на страницах нашей газеты появляется не впервые, но раньше поводом для беседы становились его успехи в писательском деле – Евгений Гаглоев создатель серии романов-фэнтези «Пандемониум», «Зерцалия», «Пардус» и других. За «Пардус» писатель в 2018 году был удостоен Премии им. Кира Булычёва. Тем любопытнее нам как автор, публикующийся многотысячными тиражами, успевает совмещать литературу с театром.

– Евгений, в театр вы пришли в 2012 году, уже будучи писателем. Как судьба свела вас с этой сферой?

– Здесь на тот момент была непростая ситуация, большие пертурбации – старый театр прекратил своё существование, пришёл новый директор, начал собирать команду. И как раз новый руководитель Максим Николаевич Секачёв на меня вышел – в городе меня уже более-менее знали – и предложил работу заведующего литературной частью. А прежний завлит ушёл уже как полгода… Когда я пришёл в кабинет, открыл шкаф – высыпалась целая куча документов. Требования по авторским правам, просроченные договоры, люди уже иски подавали, а им эти полгода никто не отвечал. Поэтому пришлось быстро во всё это вникать, восстанавливать оборванные связи.

– Какая у вас была мотивация? Вы же понимали – работа непростая, можно ведь было спокойно продолжать себе писать…

– Мне нравится попробовать себя в чём-то новом. Да, от театра я был далёк, меня больше привлекала литература, но тут сказали, что работа очень интересная, полезная в плане развития. И потом, в театре ты всегда находишься в неповторимой атмосфере, и мне как писателю это помогает оставаться в творческом тонусе.

– А как же время? Ведь завлиту наверняка нужно всё время быть на месте?

– Причём ещё и ненормированно. Бывает, что мы практически живём в театре. Но как-то стараюсь успевать. Сегодня у нас выходной (вторник. -Прим.«ОГ»), утром я текущие дела сделал, сижу новой книгой занимаюсь. Урывками, но получается.

– Как нам кажется, профессия завлита в последнее время несколько размылась. Человек на этой должности и отвечает за прессу, и что-то организует, и пишет сценарии для самых разных мероприятий…

– Да, сейчас во многих театрах на завлитов ещё возложили задачу по ведению соцсетей. Но у нас с этим всё в порядке – есть свой отдел развития, поэтому я в основном занимаюсь работой с Российским авторским обществом (РАО) и с авторами. Да, пишу сценарии концертов, тех же новогодних корпоративов…

– Но главное, вы пишете либретто для постановок.

– Наш директор внедрил такую тенденцию – пишем спектакли для себя сами. Сами – и именно на нашу труппу, учитывая количественный состав, число женских и мужских ролей, особенности конкретных артистов и предпочтения публики, конечно. Как автор либретто я выступаю с 2017 года. Кроме того, нам очень повезло с композиторами – они состоят в штате. Один заведует музыкальной частью – Нэйл Прокин - с ним мы писали «Последний секрет Шахерезады», «Снежную королеву», второй – дирижёр Кирилл Бузмаков. Вместе мы сделали мюзиклы «Аленький цветок» и «Книга джунглей». Плюс от этого ещё и в том, что мы автоматически не имеем никаких проблем с РАО, потому что работаем по прямому договору.

– Расскажите, как происходит сам процесс? Композитор приходит к вам уже с готовой музыкой, или вы вместе придумываете будущий спектакль?

– Начинается всё с идеи. Приведу пример с недавней премьерой «Ледяной дворец». Наш директор в Москве посмотрел мюзикл «Граф Орлов» – красивая историческая постановка. И на протяжении двух лет говорил нам, что хочет увидеть у нас спектакль такого плана. Я начал копаться: что можно сделать в духе российской истории. В Свердловской музкомедии идёт «Екатерина Великая», а у нас таких проектов никогда не было. И мне вспомнилась книга «Ледяной дом» Лажечникова – наверное, первый русский готический роман – подложные письма, яды, дворцовые интриги, любовные страсти… Мне показалось, что эта история хорошо бы смотрелась в качестве мюзикла на сцене.

Оставалось «порезать», чтобы сократить объём и убрать лишнее, и расписать роли на всех наших артистов. Тут, кстати, была интересная ситуация, поскольку не хватало актёров-мужчин. Поэтому у нас адъютантом Бирона стала женщина, отчего эта история только выиграла – в обоих составах следишь именно за линией этакой «миледи кардинала».

Потом мы списались с белорусским композитором Андреем Зубричем, с которым сотрудничали раньше, он тоже загорелся. И начали совместно работать. Я написал скелет спектакля, мы прикинули, что и где должны петь, – в этом спектакле очень много вокальных номеров. Композитор работал где-то 6–7 месяцев. Постепенно присылал нам, мы это наигрывали, совместно корректировали. Это была очень интересная и трудоёмкая работа. Но если проект нравится, если я им горю, то готов посвящать ему всё время – и композитор с режиссёром также.

– Первое либретто вы написали к мюзиклу «Последний секрет Шахерезады». Страшно было начинать?

– Мне на его создание в 2015 году дали стипендию министерства культуры области. За год мы написали спектакль, а в 2017-м состоялась премьера. В этом случае всё писалось с нуля – сохранились только главные персонажи: Шахерезада и султан. И как мне потом сказали, уже за четыре показа он полностью вернул вложенные в него деньги, включая средства на декорации, костюмы…

Но в начале действительно было страшно. У нас прекрасные профессиональные артисты, некоторые работают ещё с 70-х годов. Вокалисты, у которых за плечами консерватория, высшее театральное образование, и тут – я… Написал мюзикл и хочу, чтобы его поставили… Меня тогда поддержал директор, а ещё очень повезло с режиссёром. «Шахерезаду» ставил Алексей Истомин из Петербурга, главный режиссёр Санкт-Петербургского драматического театра им. графини Паниной. Он постоянно фонтанирует идеями, хохмит… И вот Алексей взял мой текст и, не меняя ничего в словах, настолько обогатил каждую сцену! Когда была первая читка с режиссёром, такой хохот стоял! Может быть, из-за этого артисты потеплели к материалу… И после «Шахерезады», видимо, уже доверие ко мне как к автору возросло, на данный момент в этом театре поставлено уже шесть спектаклей моего авторства.

– Насколько активно вы участвуете в составлении репертуарной политики театра?

– Это происходит так: наша команда – художественно-руководящий персонал (и я в том числе) собирается на заседании у директора в кабинете, где мы прикидываем наши желания и возможности. Что можем написать сами, что лучше взять со стороны. Или какие жанры будут представлены. К примеру, раньше визитной карточкой театра были оперетты, он так и назывался – Театр оперетты Урала, и, естественно, осталась публика, которая по-прежнему ждёт от нас именно это. Недавно у нас была «Баядера» – красивая, богатая классика, сейчас хотим вернуть «Летучую мышь». Обязательно в сезоне должен быть хотя бы один яркий мюзикл, а раз теперь в нашем названии есть слово «драма», стараемся предлагать и такие спектакли. В этом сезоне будет поставлен «Детектор лжи» Василия Сигарева, до того была «Ужасная девчонка».

– Как современная драматургия воспринимается новоуральской публикой?

– У драмы есть свой зритель. Но мы хоть и стараемся быть в тренде, соблюдаем всё-таки определённую меру. Драма, особенно современная, всегда поднимает какие-то сложные вопросы – темнота, серость, социальные проблемы… Понимаете, когда людям этого хватает дома, после работы они хотят прийти в театр и отдохнуть душой. Да, мы стараемся удовлетворять все запросы, но народ всё-таки тяготеет к мюзиклам и оперетте.

– Евгений, должность завлита в театрах, как правило, занимают женщины. В нашей области, кроме вас, ни одного мужчину припомнить не можем. Думали: почему так сложилось?

– На различных театральных семинарах мне приходилось встречать двух мужчин-завлитов, правда, сейчас не вспомню из каких городов. В Москве точно есть молодые, энергичные ребята, а в области не припоминаю. В прошлом как раз в нашем театре был завлит-мужчина Евгений Серебряков – рок-музыкант, журналист, в городе его хорошо знают. Но он проработал совсем недолго. В основном были женщины, слегка «за», но конкретно им сейчас, в нынешнее время, наверное, было бы тяжело.

– Почему?

– Всё стремительно меняется, театр – не исключение. К примеру, завлиту необходимо идеальное знание компьютера, не только текстовых, но иногда и графических программ. Знаю, что в одном театре есть опытная завлит, но компьютером не владеет, всё пишет от руки, и, видимо, есть человек, который потом всё это перенабирает… Важно постоянное присутствие в соцсетях, отслеживание последних тенденций, а ещё умение написать современный интересный концерт, чтобы ярко, динамично, но не затянуто. У публики меняется восприятие, и надо ей соответствовать. И сегодня довольно частое явление – разные семинары, а это поездки, налаживание контактов, знакомство с авторами, композиторами для будущих интересных проектов, поэтому нужно быть очень мобильным. Без этого никуда.

Работа с авторами 

– Как происходит работа с авторами, часто ли на вас выходят с предложениями о сотрудничестве?

– В день я получаю от 5 до 8 совершенно разных пьес. Бывают интересные находки. Например, к нам обратилась представитель композитора Сергея Колмановского (псевдоним С. Томин. – Прим. «ОГ») – автора музыки к знаменитому мультфильму «Домовёнок Кузя», теперь в репертуаре есть такой спектакль. Недавно с нами связался автор нашумевшего мюзикла «Винил» – Евгений Загот, рассматриваем вопрос о постановке. Стараемся отслеживать фестивали, но бывает – спектакль выстрелил, получил кучу наград, обласкан критиками, но при этом мы смотрим и понимаем – зрители на такое не пойдут. При населении города в 80 тысяч человек у нас нет права на ошибку.

Бывает, и много странного присылают. Помню название пьесы «Емеля и волшебный компьютер» – такие произведения характерны для авторов, которые, к большому сожалению, мозгами остались где-то в 90-х. Когда читаешь, понимаешь, что драматург абсолютно не представляет себе современных детей. Детей с гаджетами, клиповым мышлением… И при этом не хочет расти и меняться.

– А вы под детей нового поколения стараетесь подстраиваться?

– Да. Читая пьесу, я уже могу угадать, в каком месте они достанут телефоны и зайдут во «ВКонтакте». Им надо, чтобы в театре было ярко, динамично, чтобы их увлекало. У нас такие спектакли есть, и когда к нам приходят группы по школьным абонементам, можно выйти на балкон, чтобы посмотреть – кто в телефонах, а кто смотрит на сцену. Лет пять назад случалось, что у нас детки сидели в планшетах, сейчас такого, к счастью, уже нет.

– Именно в нашей области есть ли недостаток в композиторах и драматургах?

– В авторах недостатка нет. А вот в интересном материале – бывает. Взять то же «Серебряное копытце», исконно уральский сюжет. Я помню одноимённых пьес 12 разной степени увлекательности, но когда начинаешь их изучать – где-то актёрский состав слишком большой, или совсем простенько, или на малышей…

Что касается композиторов – они тоже есть, но, к примеру, наш театр обладает двумя замечательными оркестрами – симфоническим и духовым, а композиторы в основном фонограммщики – создают электронное звучание, и не обладают знаниями, как эту музыку расписать под оркестр. Нам порой приходится отказываться от очень интересных идей, потому что пустая оркестровая яма выглядит очень грустно, а в спектакле нет звукового объёма, каких-то нюансов. Оркестр это всё-таки другой уровень.

• 

  

  

  Опубликовано в №231 от 14.12.2019