Программист Денис Протасов уверен, что искусственный интеллект человека не заменит

IT-специалист из Екатеринбурга Денис ПРОТАСОВ вошел в число победителей Первого всероссийского чемпионата «Цифровой прорыв. Сезон: искусственный интеллект » с уникальной разработкой, позволяющей существенно повысить безопасность движения железнодорожного транспорта. В интервью корреспонденту «ОГ» Татьяне БУРОВОЙ Денис рассказал о ее особенностях и эффектах, поделился, как из физика-ядерщика можно вырасти в профессионала сферы информтехнологий и пояснил, почему, в отличие от других коллег по специальности, не собирается уезжать из страны.

Ядерный разворот

– Денис, как вы пришли в IT-сферу?

– Можно сказать, по призванию. По образованию я – физик-ядерщик, окончил физтех Уральского федерального университета. Но еще на третьем курсе увлекся программированием, начал заниматься тестированием микроконтроллеров, а на пятом – разработал несколько приложений для операционной системы Android.

– Чем был вызван такой разворот от физики к «цифре»?

– Люблю постоянно изучать что-то новое, а здесь все меняется чуть ли не каждую неделю – не заскучаешь! По окончании вуза сразу пошел работать на НПО Автоматики программистом. Сначала занимался низкоуровневым программированием, а когда предприятие получило задание по «машинному зрению», перешел на это направление. По сути, мы учим машину понимать то, что она видит. Первая задача, в решении которой я принимал участие, – обучение самоходных комбайнов определять по изображению, куда нужно ехать, где повернуть, заметить препятствие и избежать его. Вторая – разработка системы видеонаблюдения для Академического района: распознавание людских лиц и номеров автомашин.

Но для НПО Автоматики IT-технологии в сфере машинного зрения – сопутствующие, а не профильные. Мне же хотелось заниматься именно этим более углубленно. Сейчас я работаю техническим лидером в компании, которая занимается разработкой IT-решений. Обучаю нейронные сети распознавать, фиксировать и отслеживать перемещение объектов. У нас, программистов, весь этот функционал обозначается единым термином – «детектировать». Пока мне все нравится, все кажется интересным.

– Где применяются эти разработки?

– В системах «Безопасный город», «Безопасные дороги» и так далее. Для детектирования людей, автомобилей, нестандартных ситуаций. Это помогает устанавливать личности нарушителей, раскрывать преступления, связанные с угоном автотранспорта, своевременно реагировать на возникновение ЧС – например, возгораний. Кроме того, такие разработки используют крупные магазины для контроля за торговыми залами.

– Стоит ли ожидать, что «умнеющая» с каждым днем техника постепенно вытеснит охранников, контролеров, а затем, может, и самих программистов?

– Вряд ли. Видеосистема, какой бы умной она ни была, может лишь зафиксировать нарушение. А меры принимают люди.

– В какие еще сферы, по-вашему, придет в будущем искусственный интеллект?

– Практически во все. У нас в Свердловской области обширное поле для его применения. Скажем, «машинное зрение» незаменимо для контроля качества продукции на машиностроительных предприятиях – камера может фиксировать малейшие отклонения от нормы по форме и размерам. В медицине искусственный интеллект уже ограниченно, но используется. Дальше. Моя жена Мария занимается проектированием, разработкой конструкций и моделированием в строительстве. Мы с ней недавно обсуждали, как было бы хорошо использовать «компьютерное зрение» при планировке, к примеру, помещений в здании. Но пока, к сожалению, такие технологии у нас медленно внедряются.

 – Недавно правительство установило штрафы для тех, кто выбрасывает из автомобиля на ходу мусор и вывозит его в леса. Можно научить камеру это фиксировать?

– Можно, но возникает вопрос стоимости и целесообразности. Камеры за городом на всех абсолютно дорогах установить невозможно, это слишком дорого. Есть и еще один нюанс: чем меньше объект, тем сложнее его детектировать. Так что фиксация, например, окурка нерентабельна.

В Топ-15

– Расскажите о конкурсе. Как вы туда попали?

– Решил испытать свои профессиональные компетенции в соревновании с другими разработчиками. Привлекла также возможность попробовать какие-то современные подходы, научиться новому.

– Из трех конкурсных направлений вы выбрали задачу, предложенную научно-исследовательским институтом Российских железных дорог (НИИ РЖД). Почему?

– Мне знакома эта тематика. По заданию требовалось создать алгоритм, позволяющий видеорегистратору, установленному на локомотиве, самостоятельно распознавать помехи и препятствия на железнодорожных путях. Делается это с помощью семантической сегментации. Если коротко – каждому пикселю на изображении объекта присваивается свой класс, который имеет тот или иной цвет. Затем все объединяется, обрабатывается и получается картинка: зеленый путь – основной, по нему движется наш состав, а фиолетовые – параллельные, красным помечены другие составы. Такой подход позволяет существенно повысить безопасность движения.

– Работали в команде?

– Индивидуально. Конкурс проходил несколько недель в удаленном формате. Никто из нас не видел конкурентов, можно было наблюдать лишь место, которое занимаешь в тот или иной момент. Конкуренция была серьезная, над задачей, которую я выбрал, трудились примерно 500 человек. Когда я понял, что мой проект попадает в призеры, это добавило азарта.

-Сообщалось, что общий призовой фонд составлял три миллиона рублей. Сколько получили лично вы, если не секрет?

–  Я вошел в топ-15. Получил пятнадцать тысяч рублей.

– Наверное, выгоднее было бы запатентовать свое решение и продать.

– Пока такой цели перед собой не ставлю. И потом, чтобы довести мой проект до конечного продукта, требуется серьезная доработка. В одиночку с этим уже не справиться. А у НИИ РЖД есть штат специалистов, им предстоит вычленить интересные идеи и довести их до ума.

Дома лучше

– Некоторые IT-специалисты после начала известных событий уехали работать в другие страны. Почему вы остались?

– Если честно, не вижу повода уезжать. Мне нравится Екатеринбург и моя работа, есть квартира, устраивает зарплата. К тому же, дороговизна жизни за границей нивелирует высокие доходы. Мой знакомый, который достаточно давно уехал в Германию, в заработке вроде выиграл, но его материальное положение осталось на том же уровне, что было здесь.

– Как, по-вашему, принятые в последние месяцы меры поддержки IT-специалистов помогут остановить «утечку мозгов» за рубеж?

– Пока трудно оценить этот эффект, нужно время.

– Чем-то, помимо основной работы, занимаетесь?

– Сотрудничаю с УрФУ, веду у студентов проектный практикум. Ребята в группе выполняют задания реального заказчика. Таким образом они учатся применять на практике свои знания, работать в команде, понимать, как выстроен процесс поиска решения.

– Правду говорят, что когда кого-то учишь, и сам развиваешься?

– Это так. Есть ведь такое выражение: «Объяснять что-то кому-то нужно до тех пор, пока сам не поймешь». Во время основной работы в тонкости некогда вникать, в работе же со студентами приходится заострять внимание именно на мелочах. В этом есть безусловный плюс не только для них, но и для меня. Когда студент работает с наставником, он быстрее все схватывает, а у меня появляется возможность расширить кругозор.

– Некоторые программисты активно занимаются хакерством. Ваше отношение к такого рода деятельности?

– Хакеры бывают разные. Одни ищут уязвимые места в компьютерных системах компаний, сообщают о них и советуют, как исправить – мы называем их «белыми шляпами». Многие компании даже проводят соревнования среди программистов, говорят: атакуйте нас, за выявленные уязвимые места дадим премии. «Темные» хакеры тоже выискивают уязвимые места, но не сообщают об этом владельцам, а используют в корыстных целях. Я таких не уважаю.

• Опубликовано в №150 от 20.08.2022