Мой родной дядя Василий Вохмин погиб на фронте 27 декабря 1943 года, когда ему не исполнилось и двадцати лет. Похоронка, которая хранится в нашей семье, извещает, что он погребён на окраине деревни Лобаны Лиозненского района Витебской области.
На окраине деревни… Сколько таких захоронений было спешно сделано во время войны за околицами российских, белорусских, украинских сёл! Сколько из них так и остаются безымянными! Где нет даже обелиска, а местные жители, которые могли что-то помнить о тех событиях, давно ушли из жизни. Признаться, страх не найти ничего на месте гибели дяди многие годы сдерживал меня в желании отправиться в Белоруссию, чтобы отдать долг памяти.
Я давно выяснил, что в Витебской области – две деревни Лобаны. Одна из них находится в Дубровенском, другая – в Витебском районе. Но населённых пунктов с таким названием в Лиозненском районе (который фигурирует в похоронке) нет. Выходит, административные границы после войны изменились, и теперь Лобаны приписаны к другому муниципалитету?
Довольно быстро я отмёл дубровенские Лобаны как лежащие довольно далеко от Лиозно. А вот витебская деревня расположена километрах в двадцати от этого райцентра и вполне могла раньше находиться в его подчинении. К тому же, и лежит она по направлению к Витебску, на подступах к которому в конце 1943-го – начале 1944-го развернулись ожесточённые бои.
Но странное дело: сколько бы я ни набирал на компьютере это название, на онлайн-карте Витебского района высвечивалась местность, где искомого населённого пункта вовсе не было. Я видел здесь Маклаки, Зазыбы, Копти, Крынки… Но где же Лобаны? Хотя чему тут удивляться, если вспомнить, сколько деревень в послевоенные десятилетия были ликвидированы как неперспективные или объединены с соседними.
На днях, пытаясь в очередной раз разгадать этот ребус, я полез в Интернет – изучать историю Лиозненского района и его административного центра. И узнал не только о том, что в Лиозно родился знаменитый художник Марк Шагал, а в июле 1941 года здесь попал в плен сын Сталина Яков Джугашвили, но и о том, что в этом посёлке существует и очень активно работает военно-исторический музей. Так, может быть, удастся разузнать что-то через музейных работников?
2 мая электронной почтой я направил запрос, а уже следующим утром получил ответ от директора музея Ольги Самущенко.
«Ваш дядя Вохмин В.Г. перезахоронен на военном кладбище в д. Шапуры (воинское захоронение №4420) Октябрьского сельсовета Витебского района Витебской области, – сообщает Ольга Николаевна. – Однако, насколько я понимаю, числится под фамилией «Вохман». Ошибка, видимо, произошла из-за данных в архивных документах: там по донесению безвозвратных потерь проходит рядовой Вохмон Василий Григорьевич, 1924 г.р., и переводов с русского языка на белорусский и обратно на русский. Пожалуйста, изучите скрин архивного документа из ОБД «Мемориал», где указана фамилия «Вохмон», если другие данные совпадают (особенно имя матери), то это о Вашем дяде».
В скрине значится место жительства – село Викулово Омской области и имя матери – Вохмина Степанида Антоновна. Да, это он, мой дядя, Вохмин Василий Григорьевич!
Теперь стало понятно, почему долгие годы я не мог найти его в официальной базе данных и на сайтах по поиску сведений о погибших фронтовиках. Это было просто невозможно сделать из-за ошибки в фамилии.
Между прочим, Ольга Николаевна приложила к своему сообщению информацию из донесения о безвозвратных потерях. Из неё следует, что первичное место захоронения моего дяди – деревня Маклаки (а не Лобаны). Здесь же, в письме, и довоенная карта, на которой обозначены и Маклаки, и Лобаны. «Деревни были рядом, – поясняет она, – бои шли хоть и местного значения, но со значительными потерями, поэтому такие нюансы в данных о первичном захоронении вполне возможны».
Потери, действительно, были значительными. Как следует из донесения, в 36-й стрелковой бригаде, где воевал Василий Вохмин, за последнюю неделю 1943 года было 400 погибших. Всего же, по данным Википедии, с 23 декабря 1943 года по 6 января 1944 года на Витебском направлении потери наших войск составили убитыми 6692 человека, ранеными 28904 человека. При этом продвинуться удалось лишь на 8–12 километров.
До Витебска было рукой подать – какая-нибудь пара десятков километров. С осени 43-го до весны 44-го войска 1-го Прибалтийского и Западного фронтов пытались освободить город несколько раз, но удалось это только в июне в ходе операции «Багратион».
Примерно год назад, незадолго до Дня Победы, мне позвонили из Москвы, с «Первого канала».
– Редакция «Областной газеты»? Василий Вохмин? Скажите, пожалуйста, нет ли у вас родственника, которого зовут так же, как и вас, и который был на фронте?
– Есть такой.
– Мы готовим трансляцию с «Бессмертного полка» и разыскали медсестру, которая, возможно, выхаживала вашего родственника после ранения. Она чётко назвала нам это имя: Василий Вохмин.
– А какого года рождения, по её словам, он был?
– Говорит, что совсем молодой. Года с 22-го (мой дядя родился в апреле 24-го – Прим. авт.).
– Знаете… Он погиб в самом конце 43-го года, в Белоруссии. У нас в семье хранится похоронка.
– Так, значит… Она его выходила, он вернулся на фронт и погиб?
– Наверное, было именно так.
Коллега с Первого канала извинилась за беспокойство и попрощалась.
Со слов родственников, я прекрасно знаю, что мой юный дядя трижды был ранен и после пребывания в медсанбате каждый раз возвращался в строй. А в треугольниках, которые он отправлял своей маме (моей бабушке) Степаниде Антоновне в сибирское село Викулово, с юмором сообщал, что «раны на мне заживают как на собаке». К сожалению, ни одно из этих писем не сохранилось.
Теперь, благодаря помощи Ольги Николаевны Самущенко из белорусского посёлка Лиозно, я знаю, где смогу поклониться праху моего родственника, не успевшего в своей короткой жизни увидеть ничего, кроме страшной войны. Рядового Вохмина Василия Григорьевича.
- Опубликовано в №81 от 08.05.2020
Сюжет
Конкурс «Наша Победа»
«Областная газета» предлагает поделиться памятью о своих дедах и прадедах.
