Сегодня в России день архивов. 10 марта свой профессиональный праздник отмечают федеральные архивные учреждения и органы управления архивным делом. Мы встретились с Александром Капустиным, начальником Управления архивов Свердловской области, и узнали у него интересные факты об этой, на первый взгляд, незаметной работе.
— Вы недавно были в Германии, откуда привезли сведения о захоронениях Великой Отечественной, расскажите об этом поподробнее.
— Уже 10 лет мы занимаемся выявлением судеб советских военнопленных. На днях я вернулся из Германии, у меня был недельный отпуск. Я знал, что там есть такие захоронения. Таких кладбищ в Германии очень много, и то, на котором я побывал в Дортмунде, не самое большое. Недалеко от Дюссельдорфа есть город, в земле которого лежит около 60 000 наших солдат. Мы не только находим места захоронений, но и составляем списки погибших.
Когда у меня спрашивают, какие эмоции у меня вызывает работа со столь обширными захоронениями, я с сожалением отмечаю, что у наших соотечественников все еще остаются тысячи безымянных могил. А ведь на том же кладбище в Германии лежат еще поляки и словаки — у них все могилы подписаны. У нас есть надгробия, где тоже указаны имена солдат, но это единичные случаи и исключительно инициатива местных общественников.
— Можно ли сейчас проделать эту работу — узнать имена погибших и похороненных именно на том месте в Германии?
— Конечно! Вот у меня сейчас есть фамилии 4 000 солдат, похороненных на этом кладбище. Мне помогли наши заинтересованные соотечественники — свидетели тех времен, а так же инициативные люди, профессионально этим занимающиеся (к настоящему моменту человек пять на всю Германию). Многое восстанавливали по архивам. Вообще, у нас есть межведомственная комиссия, и как раз наша прямая задача — установление связи с нашими соотечественниками и обмен информацией, работа с копированием и переводом иностранных документов. Есть и целые организации, которые этим занимаются — в Германии это «Народный союз по уходу за воинскими мемориалами», а в Австрии — «Чёрный крест». Сегодня у нас есть список из 60 000 фамилий солдат, похороненных в Австрии, в этом году эта цифра вырастет до 80 000. В Германии же мы только начали работать.
— Есть ещё крупные проекты в вашем ведомстве?
— Демидовский проект. Его мы начали реализовывать в прошлом году. Демидовы и их наследники оставили после себя огромное количество документов и архивов. Это сотни тысяч дел, а в Свердловской области находится только 26 000 дел. Остальное всё разъехалось — Москва, Петербург, Тобольск, Ярославль. Значительная часть находится за границей — в Германии, Франции, Италии, Финляндии. Ясно, что те страны документы нам не передадут, поэтому мы стараемся договориться об их копировании и переводе.
— Такая работа ведь имеет огромное значение, верно?
— На сегодняшний день есть только один фундаментальный труд по истории хозяйства Демидовых — Кафенгауз, «История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв». Конечно, есть много книг, затрагивающих эту тему, но единого труда до сих пор нет. Причина — отсутствие документов. А написать ведь есть о чём. Судя по всему, Демидовы предпочитали, как наши олигархи — богатство получать на родине, а тратить его где-то там. Они первыми установили модель дистанционного управления своим хозяйством. Кроме того, это же первый опыт приватизации в нашей стране. Невьянский завод принадлежал казне, а потом был приватизирован Демидовыми. Причём становление его было непростым — они же чуть его не загубили, сохранилось даже письмо, в котором они просят царя взять завод обратно. Но потом худо-бедно он заработал и стал стартом для целой империи — более 25 заводов принадлежало им. Этот опыт, безусловно, интересен и сегодня.
— Какая работа ведётся в отношении их документов?
— Уже в апреле состоится поездка двух наших сотрудников в Финляндию, они будут работать в национальном архиве (там, кстати, находится множество документов и по пленным). В Финляндии функционирует фонд Авроры Карамзиной, наследницы династии, которая жила в этой стране. В их распоряжении многочисленные документы, сканированные копии которых финны готовы передать безвозмездно.
Но всё не так просто. Все эти материалы на иностранном языке, и их перевод займёт время. К тому же бумаги составлялись самими немцами, австрийцами, финнами, и многие фактологические данные могут быть искажены (как они услышали, так и записали).
— С какими данными должен прийти человек, чтобы вы смогли ему помочь в составлении генеалогии рода?
— Человеку нужно собрать всю имеющуюся информации. Полное имя, место рождения, год. До революции все сведения содержались в метрических книгах, после 1917 года уже в документах загса. Вообще, люди начинают всё это понимать и активно интересоваться своими предками. Каждый месяц я встречаюсь со школьниками и студентами и вижу, что они начинают понимать — у них есть корни. В
— Какой проект, в котором вы принимали участие, оказал на вас особенно сильное впечатление?
— Это был проект в 2013 году — выставка к
