Рабочие и крестьяне шли «в революцию» во имя будущей хорошей жизни, но хорошей жизни не добились

Сергей Беляков, историк и литературовед, заместитель главного редактора журнала «Урал», лауреат Национальной литературной премии «Большая книга» и премии губернатора Свердловской области:

— Даже самый принципиальный противник pеволюции 1917 года не должен забывать советских достижений. Всеобщая грамотность, индустриализация, возможность для самого простого человека сделать блестящую карьеру. Георгий Жуков, крестьянский сын из калужской деревни Стрелковка, стал маршалом и заместителем Верховного главнокомандующего. Андрей Громыко, уроженец белорусской деревни Старые Громыки, подписывал от имени Советского Союза Устав ООН, а впоследствии много лет возглавлял МИД. Юрий Гагарин, сын плотника, стал, пожалуй, самым знаменитым русским человеком в XX столетии. Нельзя забывать и развитие национальной культуры и государственности украинцев, белорусов, грузин, узбеков и многих-многих народов, получивших в советское время свои национальные округа, области, автономные и даже союзные республики.

Но разве может всё это оправдать голод и репрессии, уничтожение целых классов и сословий? В годы pеволюции и Гражданской войны перестали существовать дворянство, купечество, духовенство, казачество. Коллективизация положила начало гибели крестьянства. Речь не только о физической гибели, хотя как не вспомнить убитых дворян и священнослужителей, крестьян, умерших от голода или сосланных в тайгу, в тундру. Но речь и о другом: уничтожен был традиционный образ жизни людей. Миллионы вынуждены были вести жизнь бедную, бесприютную. Бараки, подвалы, коммуналки стали привычным жильём, по крайней мере — первые сорок лет после pеволюции. А вы посмотрите советскую хронику двадцатых-тридцатых годов и сравните с зарубежной, европейской или американской. Или откройте книгу… Да-да, художественная литература тоже может служить историческим источником, ведь писатель вольно или невольно включает в повествование привычные и узнаваемые современниками детали быта. В романе «Двенадцать стульев»

Ипполит Матвеевич носил «довоенные штучные брюки». Это до какой же войны они куплены?

Очевидно, до Первой мировой! А действие романа происходит в 1927 году.

Не враг социализма, не журналист ВВС или «Голоса Америки», а товарищ Микоян на пленуме ЦК КПСС признал: «…мясом по-настоящему мы торгуем только в Москве, Ленинграде, с грехом пополам в Донбассе и на Урале, в других местах — с перебоями». А товарищ Каганович его тут же поправил: «На Урале не с грехом пополам, а на четверть. Мяса мало».

Если вы решите, что люди в те времена думали не о мясе-колбасе, то ошибётесь. Люди всегда хотят жить хорошо, богато, по возможности — «красиво». Простые рабочие и крестьяне шли «в революцию», сражались в Красной армии во имя будущей хорошей жизни, но хорошей жизни не добились.

• Опубликовано в №79 от 5.05.2017