Лесник в лесу – редкий гость?

По весне, будучи на удалённом доступе, решил прогуляться по лесу вокруг нашего дачного посёлка Шахты, что под Верхней Пышмой. Удручающее впечатление – это не лес, а какая-то помойка.

Поскольку местность слегка болотистая, большие деревья иногда падают – грунт слабый, не держит большого веса. Особо страдают сосны, потому что корни у них в основном в поверхностной почве. Малейший ветровал – и всё, дерево упало с вывороченным корнем. Таких пострадавших так и называют – выворотка. Вывороток на площади в пару квадратных километров насчитал пять штук. Но что интересно, самих стволов нет – остались только сучья. В самом деле, что упало – то пропало. Незаконной вырубки нет, бери – не хочу. И берут – на дрова, стройматериалы. Но редко кто убирает за собой. Те же сучья – ну что бы их не сжечь? Пожароопасный период ещё не наступил, снег ещё не весь сошёл. Ан нет – в лучшем случае аккуратно сложат в кучу.

Понимаю, напрашивается вопрос – а кто должен следить за порядком в лесу? Ну конечно, лесник! Но дача у меня здесь уже почти 30 лет, и ни одного лесника за всё это время я тут не видел. Нет, один раз было – сосед Михаил решил свалить несколько берёз на своём участке. Территориально мы относимся к Берёзовскому лесничеству. Туда и пришлось ему ехать с заявлением. Потом приехал лесник (пардон, лесников больше нет, есть мастера лесничеств), пометил краской деревья, которые можно спилить. Да, ещё соседу пришлось заплатить некую сумму через Сбербанк, небольшую – лес на корню стоит сравнительно недорого, но ведь это всё хлопоты.

А попилить на дрова упавшую лесину – сам бог велел. Закон не нарушен, дрова покупать не нужно. Между прочим, пятикубовый самосвал с поленьями стоит семь тысяч рублей. Ну ладно, я бываю на даче в выходные – чего-то, может, и не вижу. Пошёл, расспросил местных жителей.

– Какие лесники? – засмеялся Сергей Романов. – В последний раз я видел их лет десять назад, когда прокладывали газотрассу. Видимо, делали межевание, определяли зону под вырубку леса. А, нет, ещё один раз встречались лет пять назад, когда я дрова привёз из Аяти. Спросил, откуда дровишки? Я сказал, так он не поверил, походил по лесу, свежих спилов не нашёл и уехал.

Никто в лесу ничего не убирает. Да это и запрещено раньше было. С прошлого года разрешили собирать валежник, но охотников за бесплатными дровами пока не наблюдаю.

– Конечно, за чистотой в лесу должны следить лесничества, – рассказал «Облгазете» руководитель дирекции лесопарков в Екатеринбурге Вадим Александров. – Но это же нереально – у нас огромные территории, тысячи гектаров приходятся на сотрудников лесничеств, а их не так уж много. Есть ещё инспектора Госконтроля. По идее, при обнаружении свалки или залежей валежника инспекторы должны составить акт и отправить его собственнику территории, чтобы он навёл порядок, в крайнем случае дело может дойти до суда. Но это долгая песня. А охотников собирать валежник нет, потому что ну какой толк от таких дров? Гнилые наполовину. Один дым, а тепла нет. В своих лесопарках, которые окружают Екатеринбург, мы тоже должны убирать и сучья, и мусор, но денег на это отпускается крайне мало…

Вспомнилось, во время гастролей в Екатеринбурге в 90-ые годы Мстислава Ростроповича на пресс-конференции спросили, правда ли, что у него есть дом в Финляндии? Это сейчас недвижимостью за границей у русских никого не удивишь, а тогда такие вещи были в диковинку и расценивались чуть ли не как предательство родины. Тогда Ростропович подтвердил – да, есть дом в Финляндии, и сказал, что в этой стране много чего интересного и поучительного, но больше всего его поразило то, что там другой лес – чистый, ухоженный, вот только границу пересекаешь – и всё, другая картина. Наверное, нам ещё долго идти до этого – территории у нас действительно огромные.

Классика жанра требовала, конечно, хотя бы звонка в Берёзовское лесничество. Но там никто не отвечал, видимо, тоже все на «удалёнке». От своих угодий.